— Бельмоглазый — ты, что ли? — расслабился напрягшийся было при виде вошедших людей гонец. — Не узнал, не узнал. Стекляшки себе вместо глаз вставил? А видишь каким образом? Магия?
— Алхимия, — пожал плечами Ник. Вопреки собственным ожиданиям, в его душе ничего не дрогнуло, когда он услышал старое прозвище из уст аристократа, с которым, похоже, был знаком в детстве. А ведь раньше это прозвище всегда его злило, особенно если произносилось таким снисходительно-пренебрежительным тоном, как сейчас. Перерос. Когда-то чужое мнение было ему очень важно, теперь же… Почему он, собственно, должен принимать близко к сердцу мнение и слова напыщенных чужаков?
— Ну-ка, ну-ка… — Гонец не поленился встать и подойти ближе, после чего бесцеремонно уставился в лицо графского сына. — Точно не искусственные? А если я сейчас в один ткну?
— Не будь идиотом, — устало вздохнул Ник. — Мои глаза не так уж сильно отличаются от твоих.
— От ваших! — возмущенно поправил гонец. — Давай обойдемся без фамильярностей, я все-таки будущий маркиз. Совсем воспитание растерял в своей глухой деревне! Разучился общаться с настоящими аристократами. Впрочем, ты и не умел.
— А я и не рвусь с тобой общаться. Я, видишь ли, на ужин сюда пришел.
— Мог бы в таком случае не приходить. Ужин — это действо…
— Тебя забыл спросить, — перебил Никоэль. — Это у вас там, в столице, ужин представляет собой целый театрализованный спектакль, а у нас, в глухой деревне в двух днях езды от столицы, — ехидно заметил парень, — это просто прием пищи.
— Ты осмелел, однако, — смерил его изучающим взглядом, словно знакомясь заново, гонец. — Если не сказать — оборзел в край. Интересно, а дерешься ты все так же плохо? — ненавязчиво переместил аристократ ладонь на рукоять шпаги, которую хорошему гостю стоило бы оставить наверху, в отведенной ему комнате.
— Дерусь я обыкновенно — кулаком в глаз. Мы, знаешь ли, в глухой деревне люди простые, гостей при шпагах встречать не привыкли. Проще вот так… — И Никоэль молниеносно выбросил руку вперед, остановив кулак в нескольких сантиметрах от лица нахала.
Гонец запоздало отшатнулся и на всякий случай ощупал левый глаз, в который был нацелен удар.
— Ты же… ты же мог… — От избытка чувств у аристократа перехватило дыхание, лицо покраснело.
— Не мог. Я всегда точно рассчитываю свои движения. Вот если бы реально захотел ударить…
— Так дерутся плебеи! Где твоя шпага?
— Я ее уже года полтора не видел. Наверное, где-то под кроватью валяется, если слуги не подобрали, — хладнокровно ответил Никоэль, с затаенным удовольствием наблюдая, как бесится аристократ. Н-да… Даже не ожидал от себя такой мстительности. Хотя разве же с этим хамом можно нормально общаться? Вот теперь и посмотрим, осмелится ли гонец и дальше нарываться на драку, зная, что проходить она будет не по дуэльным правилам и не тем оружием, которым он, несомненно, великолепно владеет. Главное не зайти слишком далеко и не переступить ту грань, за которой спесивому гостю станет все равно, есть ли в руках противника оружие или придется бесчестно напасть на человека без шпаги. Все-таки некоторые принципы и моральные запреты существуют даже у невоспитанных придворных хлыщей.
Никоэль полюбовался на немного растерявшегося гонца, который, очевидно, соображал, как вернуть беседу в привычное для него русло. Все же, сколько бы аристократы при дворе не дразнили его на словах приемышем и безродным приживалой, в мыслях все равно считали практически ровней себе. Они ведь получили одинаковое воспитание, росли рядом. И теперь нетипичная реакция и признание в отсутствии оружия, да и в отсутствии желания им помахать, сильно озадачивали задиру. Поэтому Ник решил избавить его от колебаний и еще больше сбить с толку.
— Вина? — миролюбиво предложил он, сделав шаг к столу, где стоял графин, и, не дожидаясь ответа, принялся наливать аперитив в два бокала, для чего ему пришлось повернуться спиной.
Сзади раздалось сдавленное ругательство. Но нападения, как и ожидал Ник, не последовало. И даже — о чудо! — аристократ не стал продолжать перепалку и принял бокал с вином, который тут же и выпил залпом.
Сам приемный сын графа Иберникского едва пригубил янтарный напиток. Не любил он горячительное, туманящее мозг, хотя признавал, что иногда стоит сделать несколько глотков за компанию для налаживания отношений или лучшего течения сложной беседы.
«Н-да, — с легкой грустью мысленно вздохнул Ник, — а ведь я, кажется, стал натуральным гадом — хладнокровным и язвительным. Сам не заметил, как это произошло. Ведь совсем недавно еще захлебывался от эмоций, стоило кому-то нанести словесное оскорбление. Вырос, наверное. Восемнадцать лет — это уже не детский возраст».
Пока парень предавался ностальгии, дверь столовой распахнулась и послышались торопливые шаги Нимейна и шелест юбок Фианы, которая пыталась не отстать от графа. Кажется, они обсуждали назначение до последнего и чуть не опоздали к ужину. Граф был высок, мускулист, темноволос, никто не дал бы ему больше двадцати с хвостиком. На его фоне и так миниатюрная и изящная девушка казалась еще более тонкой и хрупкой. Длинноволосая блондинка напоминала фею, а мужчина рядом — ее рыцаря.
— Я смотрю, вы уже познакомились, — бросил граф, подходя к своему месту. Он так и не узнал, что, явившись минут на десять раньше, рисковал обнаружить кресло занятым.
— Э-э-э… — протянул Ник, только сейчас сообразив, что имя-то как раз спросить забыл. Перехвалил он себя, до взрослого ему еще далеко. Дурак! Хотя… Парень незаметно покосился на спесивого гонца. Стоит ли вообще возобновлять знакомство? Он легко переживет, не зная, с кем сейчас чуть не сцепился. Забавно, однако. В детстве он и представить не мог, что обидчиков можно сбивать с толку, выводить из себя, подначивать и подбивать на действия, которые те не собирались совершать. Тогда ему хватало ума только на то, чтобы неумело разыгрывать невозмутимость, хотя внутри все бурлило.
— Мы знакомы, — буркнул гонец, с громким стуком опуская пустой бокал на стол. Он был недоволен собой — повелся на провокацию, утратил инициативу, ничего не добился. И вдобавок ко всему только что потерял место во главе стола. А ведь собирался дать понять графу, что тот при дворе по-прежнему изгой, расходный материал. Только глухой сейчас не знал, что в Таримане опять требуется посол и на эту роль Абернан подставил бывшего майора. Не все, правда, одобрили такое решение монарха, кое-кто тайком ворчал, а то и возмущался. У графа осталось при дворе довольно много друзей, поклонников, доброжелателей. Странно только, что и Бельмоглазого при этом вспомнили, сам придворный лекарь, не скрываясь, громко посетовал, что негоже оставлять молодого парня сиротой, он нужен в добром душевном здравии. К чему бы это?
Будущий маркиз неприязненно покосился на русоволосого приемыша. Внешне тот мало изменился за годы проживания вне столицы, его легко было узнать. Немного вытянулся, стал не таким хлипким, более жилистым. А вот растрепанная шевелюра и серьезное лицо почти те же, пусть и на несколько лет взрослее. Как же бесит этот его замерший взгляд, словно он увидел в пространстве что-то интересное, недоступное иным смертным, и теперь пристально изучает! Да и новые привычки в поведении просто выводят из себя. Раньше Бельмоглазый не был так спокоен, язвителен и уверен в себе. Сбить бы с него спесь… Да и графа задеть не помешает. Абернан наверняка оценит, если кто-то отомстит за его неудачу в любви.
