— Нет. Я скорее Никоэля в шпионаже заподозрю, — фыркнул начальник тайной канцелярии. — Иногда очередной придурок — это просто придурок, у которого бесполезно искать второе дно. Вспомни, сколько их у нас уже побывало. К тому же мои люди тоже не зря хлеб едят, передали мне характеристику на этого гостя. Скажем, если о его кончине будут скорбеть, то только потому, что не успели сами приложить руку к этому событию. Он многим подсуетился насолить, многих оскорбил и обидел буквально за месяц, что пробыл на должности при секретариате короля.
— Да, я тоже сразу сказал Никоэлю, что у нас он не жилец, — согласился Астор и, поднявшись с кресла, прошелся по комнате взад-вперед, чтобы взбодриться.
— Охрану к нему приставлять будем? Син Яр, как я понимаю, только за послом присматривает. Ну и следит, чтобы этот Ларион, баронет Гаальтиарский, ничего больше не натворил, — украдкой зевнул кори Ксантар.
— Разве что твоего флегматика попросить. С другими подерется.
— Ладно, зел Данкр займется. Сегодня и начнет караулить под зданием, чтобы завтра я мог с чистой совестью доложить чери Транту, что выполняю его приказ и охраняю белавцев.
— Замечательно. Тогда я пойду, у себя с документами поработаю, — нашел предлог, чтобы удалиться на отдых, министр иностранных дел.
— Погоди. Я хотел спросить: вы хорошо проверяли верительные грамоты Никоэля? При дворе Абернана ходят странные слухи, что посол должен быть в два раза старше.
— Бумаги подлинные, да и королевской печаткой первый встречный не завладеет, только тот, кому она предназначена, чья кандидатура одобрена верховным магом, — пожал плечами Астор.
— Эх, чую что-то нечисто с этим назначением, но что, не понимаю, — вздохнул Ксантар. — Намутил Абернан.
— Так, может, во всеуслышание объявил, что назначит графа Иберникского, а сам под его именем кого-то другого прислал, более приспособленного для выживания в нашей стране? — предположил Астор.
— У меня была та же мысль, хотя граф показался мне и без того подходящей кандидатурой, не нуждающейся в подмене.
— Кто теперь угадает причину… Только знаешь, Ксантар? Меня так даже больше устраивает! И без того не знаю, что с очередным высокомерным аристократом делать.
Начальник тайной канцелярии молча согласился с другом. Иностранный агент Никоэль или нет, а лучше уж он, чем очередной нахал, задирающий всех подряд, или напивающийся трус, которому, когда не надо, море по колено. Главное, все же вызвать посла на откровенный разговор и пролить свет хоть на некоторые тайны. Но это завтра, все завтра…
Глава 13
ПРОЩЕНИЕ И ЕЩЕ РАЗ ПРОЩЕНИЕ
В кабинете короля Белавии было сумрачно, несмотря на то, что рассвет наступил два часа назад. Украшенные вышивкой белые тюлевые шторы в обрамлении насыщенно-синих муаровых портьер из-за обилия складок плохо пропускали солнечный свет. Темная массивная мебель тоже добавляла мрачности. Но такая обстановка не мешала Абернану II слушать утренний доклад секретаря и задавать наводящие вопросы. Владелец кабинета никогда не задумывался о том, что, в отличие от него, Триану солнечный свет был необходим, чтобы не щуриться, вглядываясь в бумаги. Король мог себе позволить даже глаза прикрыть. По его лицу в такие моменты никогда нельзя было определить, дремлет он или же внимательно слушает и вникает. Очень редко он действительно засыпал, особенно если накануне ложился поздно. Но кто посмеет сделать замечание? Уж точно не секретарь, которому приходилось надеяться на лучшее.
Однако сегодня король явно был предельно внимателен, так как у него сразу возник вопрос:
— Триан, а что по поводу этого договора говорят наши законники? Ты давал им документ на проверку?
— Конечно, ваше величество! С их точки зрения все правильно сформулировано, хотя текст мог бы быть содержательнее.
Король нахмурился:
— Там не указаны площадь участка или его местонахождение?
— Указаны, — кивнул Триан, несмотря на то, что хозяин кабинета не мог увидеть его жест. — Но ничего не говорится о почвах, их плодородности, растениях, животном мире. Мы согласились на кота в мешке, — честно доложил он.
Секретарь, конечно, был лоялен к графу Иберникскому, но промолчать сейчас — себе дороже. Не скажет он, так найдутся другие доброхоты. И послу не поможет, и свою репутацию испортит, подорвет доверие.
После такого признания, имея представление о «любви» Абернана к подписавшей договор личности, стоило ждать бури, однако король удивил, спокойно заявив:
— Плевать, даже если кот окажется черным и с проплешинами. Лишь бы мешок с ним нам все-таки довезли!
— Но… — опешил Триан. — Но ведь чиновники ропщут, высказывают мнение, что мы могли согласиться на не самый лучший участок.
— Пообещай наиболее громким крикунам назначение в Тариман для личной оценки земель. Намекни, что я как раз ищу человека для этой работы.
— А на самом деле кого хотите послать?
— Тебе убитых в Таримане мало? Надо, чтобы двор обезлюдел? Никого я не собираюсь посылать только потому, что законникам непривычно видеть документ всего на одной страничке! Основной договор, я надеюсь, будет объемнее, их удовлетворит. А меня уже даже кусок безжизненной пустыни устроит!
— Неужели вы согласны с действиями посла? — все-таки не удержался Триан от того, чтобы выразить удивление. — Вам же представилась очень хорошая возможность, чтобы… ну-у…
— Чтобы провалить подписание договора и продолжать и дальше изображать посмешище для других стран? — с иронией подхватил король. — Нет уж! Причину конфликта с Нимейном мало кто помнит даже во дворце, больше догадки строят и злословят в угоду, зато о фиаско с посольствами в Таримане знают и говорят все. Послы Мартнаилии и Лернии при встречах подтрунивают, даже не скрываясь!
— Устроить им несчастный случай? Инсценировать ограбление, избить, организовать парочку переломов, — предложил секретарь, зная мстительность и злопамятность монарха.
— Валорскому, этальскому и инварийскому послам тоже? Нет. Слишком подозрительно, если пострадает столько иностранных подданных. Затыкай рты нашим, кто мешает скорейшему подписанию договора, отправляй в Тариман, авось остальные испугаются и станут осмотрительнее.
— Отправка молодого Риардона не очень-то помогла.
— На днях получим соболезнования — поможет, — цинично высказался король.
— Его отец просит помиловать мальчика и вернуть обратно. Наследник все-таки, недавно только двадцать исполнилось.
— Лучше надо было наследника воспитывать, лучше. А теперь поздно. Если доживет до подписания договора — вернем.
— Черкнуть послу, чтобы проследил за юношей?
— Не стоит. Думаешь, послу выживание дается проще?
— Наши специалисты проанализировали доклады. Судя по фразам, степени нажима на перо на некоторых словах и остаткам аурных отпечатков, Иберникский умалчивает о многих нюансах и частенько испытывает скрытую злость, особенно при упоминании тренировочного паладио, — доложил Триан.
