Кто знает, может, еще и поэтому я вчера чувствовала себя настолько усталой, разбитой.
– Эх! Весь шоппинг насмарку, – вырвалось помимо воли.
– Да не-ет! Твои вещи уже у меня, – расплылась в радостной улыбке Вира. – Нар… то есть Нардис принес. Ну, тот, рыжий, помнишь? А второго, кстати, зовут Арзайн или просто Ар. Он вышибала тут, охранник и вообще…
Первое, что бросилось в глаза, когда мы вошли в квартиру велфийки – мои белые пакеты с цветастыми лейблами на кровати.
Я невольно улыбнулась. А рыжий молодец… Ой, Нардис, Нардис. Пожалуй, прощу его за то, что все время хватал и тащил куда-то при первой встрече.
Вира снова улыбнулась.
– Переодевайся, а я на кухню. Сделаю нам чая и параллельно начну рассказывать. У нас есть десять минут.
Пока надевала новенькие темно-синие лосины и приталенную тунику в тон, Вира поведала, что Сальвин и Таллис – сыновья одного и того же существа. Легендарный Лагрион кровь не пил, а питался энергией окружающих, «заряжался» от них по мере надобности.
Ученые ввели ему какой-то особый мутаген, взяли семя и оплодотворили здоровую, человеческую женщину.
Вот так, почти в пробирке, и появились на свет два родоначальника новых рас. Потом возникли и другие. Одних создали с помощью крови и семени Лагриона. Других – используя кровь, взятую у Сальвина и Талисса. Третьи родились уже от их семени, после новых искусственных оплодотворений.
Лагрион встретился с Юлией, матерью своих детей просто из чистого любопытства и… они полюбили друг друга. Тогда еще никто не знал, что выносив удивительных сыновей, человеческая женщина переродилась и стала частично велфом. А когда узнали, радости Лагриона не было предела. Они прожили душа в душу много столетий лет… пока прародитель новых рас не полюбил другую. Юлия к тому времени постарела, подурнела, а потом и вовсе умерла от какой-то болезни…
Спустя несколько столетий после рождения Талисса и Сальвина ниссы и велфы размножились, и получили равные с людьми права.
Тогда-то из «ничейных земель» – так называли планету, куда забросило меня поначалу – пришли коты и лемы. В те времена границы между мирами были тонкими и легко проницаемыми даже для людей.
Как выяснилось, древние расы решили, во что бы то ни стало, поселиться в мире-кармане.
Вроде бы, с появлением велфов и ниссов энергетика его сильно изменилась. Теперь она продлевала жизнь, делала сильнее, умнее, здоровее, красивее, наконец. Раскрывала таланты и многократно их преумножала.
Мир-карман стал лакомым кусочком для волшебных народов.
И… началась большая война.
Лемы, коты, велфы и ниссы пытались захватить мир-карман, вытеснить другие народы в «ничейные земли», а еще лучше – уничтожить. После столетий бесплотных попыток именно люди предложили им объединиться, нашли точки соприкосновения.
Оказалось, энергия велфов делала лемов намного умнее, а кровь действовала как сильный наркотик, но привыкания не вызывала. Коты благодаря ей стали обращаться в тысячи раз быстрее, и с каждым поколением эффект лишь усиливался.
Считанные капли гормонов лемов и котов для велфов были как литры – человеческих. Два-три глотка – и можно не заботиться о пропитании неделю или даже больше.
И все же несколько столетий ушло на то, чтобы могучие расы научились жить в мире, не пытались ежеминутно стереть друг друга с лица земли или хотя бы покалечить. Но ниссы стали настоящей проблемой. Чтобы питаться они убивали – людей, лемов и даже котов. Только велфы неизменно выживали. Против ниссов восстали три из пяти рас мира-кармана, и вопрос был лишь в том – кого поддержат велфы. Те выбрали большинство. Не потому, что сочли разумным и безопасным принять сторону сильного, и не потому, что радели за справедливость. Просто велфы питались за счет других рас и понимали – чем их меньше, тем меньше вкусной и живительной еды.
Ниссов вытеснили из мира-кармана в «ничейные земли» и запечатали границу сильной магией, чтобы изгнанники не вернулись.
Все молчаливо надеялись, что без питания, на просторах планеты, где нет ни единой разумной расы, Сал и его народ сгинут… Но… они как-то выжили.
– Наверное, их появление связано с нестабильностью границ, – вздохнула Вира, когда я вошла на кухню, с наслаждением вдыхая аромат вишневого чая.
– Садись, глотни и – на работу! – резко сменила тему велфийка, и по ее красноречивому взгляду я поняла – к дальнейшим расспросам Вира не готова. Она поведала все, что планировала и считала нужным. Что ж… пока мне и этого более чем достаточно.
Мы с Вирой мирно попили чай, обмениваясь доброжелательными взглядами, теплыми улыбками, но, не проронив ни слова.
Семья Тала все больше поражала мое воображение.
Высказать это Вире казалось неуважительным, пожалуй, даже грубым. Ведь и она относилась к этой, самой семье. Но мысли упорно крутились вокруг любвеобильного создания генетиков Лагриона, его похождений и детей.
Интересно, почему Сальвин назвал Виру сестрой Талисса? Не «нашей сестрой», а «сестрой Талисса»? Если нисс и велф братья, то, как так вышло, что Виру Сал не считал даже родственницей?
А может она не родная сестра Талу? Например, двоюродная? Или сводная, сестра от другой матери?
Не-ет, не может быть! Ведь тогда Тал относился бы к ней с тем же предубеждением, что и к Хейле. Или нет?
Но ведь и Вира рассказывала историю Тала, Лагриона и двух его женщин отстраненно. Не похоже, чтобы она повествовала о родной матери! Уж кого-кого, а родную маму велфийка чтила бы как никого другого.
Так может она и впрямь сестра Тала от другого отца? Или – ребенок от семени Лагриона, которым, похоже, «осчастливили» многих человеческих женщин.
Я вконец запуталась и понимала одно – как только появится возможность, нужно хотя бы в голове нарисовать это странное родовое дерево для Тала и остальных.
В полной тишине, как и прежде, мы с Вирой закончили с чаепитием. Велфийка вскочила и быстро собрала со стола грязную посуду.
Глядя как она моет чайник, кружки, вытирает их желтым полотенцем и расставляет на полочке, в черном деревянном шкафу, я думала о короле велфов.
О том, что его близкие и враги внезапно стали гораздо важнее, чем хотелось бы.
Словно что-то неведомое резко стерло границы между мной и Талом. Я пропиталась его запахом – молока и цитрусовых. Не только чувствовала велфа как кого-то очень родного, но и озадачилась его проблемами, озаботилась его тревогами.
Вира закончила с посудой и потянула меня на выход из квартиры. Я шла следом за ней в клуб, в какой-то прострации, не в силах вынырнуть из собственных мыслей.
Мда… новости что надо.
Еще недавно, в кабинете Тала я была твердо убеждена, что притяжение между нами не более чем химия… Неужели это не так?
