«Ну сколько можно ждать?!» «Шевелись же!» «А еще говорят, что велфы сверхскоростные!» «Я хочу пиить!»
Их неприятные, визгливые голоса раздражали даже меня.
Вира терпеливо сносила недовольное пыхтение клиенток, и невозмутимо продолжала работать. Я прямо восхитилась ее выдержкой и вежливостью.
Не зря говорят: опыт не пропьешь. Даже если ты бармен.
Не получив от меня ответа Хейла переспросила:
– Так откуда ты знаешь про ниссов?
– Местные рассказали, – ляпнула я первое, что пришло в голову.
– Ну-у-у. Ниссов читать сложно. У них слишком слабые мысли, а эмоции зашкаливают всегда. Поэтому стоит лишь ненадолго приоткрыть щит, тебя сметет как ураган – щепку. Но тебе об этом думать не надо. Ниссов давно изгнали из мира-кармана в ничейные земли. Там, конечно, цивилизация в упадке, техника почти вся нерабочая. Но… это лучше, чем уничтожение, как предлагали лемы.
И вот почему-то я совсем не удивилась, что геноцид задумали именно эти идеальные красавчики, а не те же хищные велфы или диковатые коты. И даже не люди, которые склонны уничтожать все неведомое.
Хейла понимающе кивнула – вот она, похоже, шарила в моих мыслях как у себя дома. По счастью, внутренний щит я поставила крепкий и с моей энергетикой – почти не пробиваемый. Он защищал глубинные порывы, чувства и все то, о чем я не хотела говорить категорически. Зато мимолетные, поверхностные размышления, вспышки эмоций, Хейла ловила на раз.
Надеюсь, однажды смогу и я. А еще надеюсь, в один прекрасный день поставить такой щит, чтобы Хейла не забралась в мою голову даже с кувалдой.
Эти мысли полукровка не поймал. Немного помедлила, изучая мое лицо, словно что-то заподозрила и, наконец, разродилась:
– Ну-с… продолжим.
…
К концу ночи и тренировок, когда Хейла благополучно скрылась за дверями заведения, я чувствовала себя гораздо лучше вчерашнего. То ли сказывалась привычка, то ли отдых, то ли все вместе.
Голова, конечно, слегка гудела, по мышцам разлилась слабость. Но вчерашнего ощущения, что и шага не смогу сделать, не рухнув на пол, не было и в помине.
Как обычно в клубе зазвучала тягучая, лирическая мелодия. И я уже собиралась предложить Вире забежать к ней, выпить вместе чая, а после забрать покупки и отправиться на заслуженный отдых. Но произошло неожиданное – тот самый лем, из задания Хейлы, вначале тренировки, встал из-за столика и направился ко мне. Пару секунд я еще надеялась, что мужчину одолела жажда, но он остановился неподалеку и предложил:
– Может, прогуляемся вместе? Сходим в ресторан, или я могу показать вам город лемов… Я слежу за вами со вчерашнего вечера. Вы самая привлекательная, интересная женщина, каких я встречал за свои пятьсот лет. Ах, да! Позвольте представиться – Лироль, старший из семи принцев династии Ламбри.
Еще один коронованный нелюдь! Кажется, я их прямо-таки притягивала своей незабываемой иномирной харизмой.
Жаль, Лироль не застал меня в пижаме и уггах! Вот тут моя необычность точно сразила бы его наповал.
Я посмотрела на Виру, ища у нее помощи. Велфийка подала прозрачный темно-синий коктейль коту с хитрым прищуром зололисто-карих глаз и приблизилась.
– Лироль. Ты еще не в курсе. Но Оля – доверенное лицо брата, – сказала с такой интонацией, будто в слово «доверенное» в этом мире вкладывалось какое-то особое значение и даже сексуальный подтекст.
Но лема не проняло.
– Ну и что? – небрежно пожал он плечами. – Да хоть доверенная нога.
– Я бы на твоем месте все же…
Вира не закончила, потому что возле нас появился Тал. Прямо-таки вырос из-под земли.
Колючий, ледяной взгляд его предназначался Лиролю, возмущенный – мне и Вире. Ноздри велфа раздувались, желваки ходили ходуном, будто случилось нечто из ряда вон выходящее, недопустимое.
– Ты хочешь ссоры? Или сам отстанешь от моей… – Тал запнулся, помедлил и через силу закончил: – Доверенной телепатки.
– При всем уважении, Талисс, ты знаешь законы, – очень спокойно, с достоинством ответил лем, небрежно поправив ворот белоснежной рубашки, расшитой кружевами. – Если женщина не принадлежит тебе, я имею право за ней ухаживать. А я что-то не вижу на ней знака принадлежности тебе как мужчине. Да и на тебе не вижу знака, что ты принадлежишь этой женщине.
И Лироль демонстративно подошел ко мне вплотную. Теперь я отчетливо увидела разницу между кожей его расы и других. Лицо и руки лема были гладкими и совершенно лишенными растительности. Ни единого шрама, ни единого несовершенства, словно он и впрямь – фарфоровая кукла.
Тал зарычал – вот именно зарычал, как дикий зверь, оскалился на Лироля и уставился на меня, будто требовал немедленно признать свои права. Хотя я понятия не имела, какие права он может на меня иметь и вовсе не хотела становиться чьей-то собственностью. Даже понарошку, чтобы отправить принца лемов восвояси.
Выручила Вира.
– Народ, давайте все успокоимся, – произнесла она миролюбивым тоном. – Оля? Ты ведь не хочешь никуда идти с Лиролем?
Я помотала головой, потому что слов не осталось, а мысли уплывали куда-то то ли от усталости, то ли от растерянности и непонимания ситуации.
Лем кивнул, почти поклонился мне и направился к выходу, бросив через плечо:
– Если передумаете, любой местный лем подскажет, где меня найти.
Тал зарычал снова и впился взглядом в мое лицо. Его собственное лицо и глаза ежесекундно меняли выражение. Временами эти два куска льда теплели, и смотрели почти с нежностью, а губы едва заметно вздрагивали в слабой улыбке. Но почти сразу же Тал хмурился, скалился и глаза его вновь становились холодными, пронзительными.
Я даже не заметила, как стихла музыка, и опустел зал. Остались лишь я, Тал и Вира. Велфийка кивнула в сторону общежития для работников и ретировалась.
Я же была не в силах сдвинуться с места. Тал буквально пригвоздил к креслу взглядом. Отвести глаза, прервать контакт не выходило тоже. Словно велф имел надо мной необъяснимую власть. От его близости мурашки бежали по телу, теплело в животе, мысли кружили в голове вихрем несвязанных друг с другом слов. И единственное, что пришло на ум – тот самый вопрос, который я так и не додумалась задать Талу в наш предыдущий разговор.
– А-а-а… Как вы нас нашли? – слова с трудом слетали с языка, губы едва шевелились.
Тал вздрогнул, словно его застали врасплох болезненным ударом, чуть отклонился и вдруг приблизил лицо к моему так, что мы почти «чокнулись» носами.
Велф прищурился, обжег мне щеки жарким дыханием, и с минуту я снова находилась во власти его непонятного гипноза. Смотрела в глаза Тала, не в силах ни оторваться, ни сказать хотя бы слово и с каждым мгновеньем все больше теряла ощущение реальности. В голове плыл сладкий туман, мысли окончательно выветрились. И были лишь его глаза – голубые, чистые-чистые, как тогда, в изображении из фонтанчика и губы – жестко очерченные, по-мужски красивые, чувственные.
