Когда же Кларингтон поднял Оуэна на ноги, тот вновь бросился на виконта, и герцогу со Свифтоном стоило немалых усилий положить конец вновь начавшейся драке. Виконт, судя по всему, больше не желал размахивать кулаками. Он тяжело дышал и бросал на Оуэна гневные взгляды, стряхивая грязь и траву со своего вечернего костюма. Подбежав к виконту, Алекс вытерла кровь с его разбитой губы свежим носовым платком, который достала из сумочки.
– С вами все в порядке, лорд Беркли? – спросила она, глядя на него с сочувствием.
Сжав кулаки, Оуэн снова бросился на виконта.
– Ради всего святого, Монро, держи себя в руках, – приказал Кларингтон зычным голосом, от которого вздрагивали даже его солдаты.
Но в затуманенное яростью сознание Оуэна прорвался лишь голос Кассандры.
– Оуэн, что на тебя нашло? Я никогда не видела, чтобы ты проявлял подобную жестокость, – с дрожью в голосе пробормотала его сестра.
Оуэн осторожно потрогал подбородок и, пожав плечами, проворчал:
– Все когда-то бывает в первый раз.
Кэсси неодобрительно покачала головой.
– Тебе нужно срочно ехать домой, пока кто-нибудь из гостей не увидел тебя в таком состоянии.
Оуэн осмотрелся. Конечно, сестра была права. К счастью, в саду пока что находились только Кэсси и их друзья. Окажись здесь кто-то еще… Непременно начались бы расспросы, которые породили бы сплетни, а затем – и скандал. Скандал, который мог запятнать репутацию Александры, а этого Оуэн совсем не хотел.
– Протрезвись, Монро, – тихо сказал Кларингтон.
Оуэн кивнул и пробурчал:
– Да, я, пожалуй, пойду.
Кэсси достала из сумочки платок и приложила его к ссадине над бровью брата. Оуэн поморщился и сплюнул кровь на землю.
– Тебе лучше выйти через садовую калитку, – посоветовал Свифтон. – А я зайду в дом и прикажу кучеру подать экипаж туда.
– Я приехал с Кавендишем, – ответил Оуэн, не сводя глаз с Алекс.
Александра почти не обращала на него внимания, после того как заметила рану Беркли. Когда же их взгляды на мгновение встретились, Оуэн прочитал в ее глазах явное осуждение. Через несколько секунд она, Беркли и остальные вернулись в дом. Кларингтон же остался, чтобы проводить друга до экипажа. Оуэн тяжело вздохнул и прижал платок сестры к разбитой губе. Проклятье! Он ведь не имел обыкновения ввязываться в драки… И уж конечно никогда не дрался на светских мероприятиях. Но сейчас, когда появился Беркли, такой самодовольный и уверенный в себе, он не смог перенести мысли о том, что Алекс вот-вот уйдет с виконтом, оставив его одного в саду. Он не смог перенести мысли о том, что они будут танцевать и наслаждаться вечером…
Оуэн дотронулся до подбородка и снова вздохнул. Именно так, должно быть, чувствовала себя вчера Александра, когда он уехал с Хеленой Клэр. А еще она сказала, что любит его. Да, Алекс его любит… Любит настолько, что согласилась помочь ему и осмелилась солгать относительно предпочтений своей сестры. Оуэн опять сплюнул кровь.
– Смотри, куда плюешь, – проворчал Кларингтон, отходя в сторону. Герцог почти насильно отвел друга к воротам сада.
– Ничего не могу с собой поделать, – сказал Оуэн. – Кажется, у меня и щека внутри разбита.
– И ты это заслужил. О чем ты только думал, когда набросился на Беркли? Парень не сделал тебе ничего плохого. Разве никто тебе не говорил, что ревность – не очень привлекательное качество? Не волнуйся, домой тебя отвезет мой экипаж.
Оуэн лишь пробурчал в ответ что-то неразборчивое. Кларингтон был прав… к сожалению. Ревность ужасно непривлекательна. И Беркли ничем не заслужил подобного обращения. Более того, все это время Алекс не была влюблена в виконта. Она любила… его, Оуэна. Всегда любила только его. А он вел себя как последний глупец. Драка с Беркли стала еще одним его глупым поступком. Но теперь настало время наконец-то поумнеть.
Глава 34
– Должна сказать, все сработало очень хорошо, – заявила Люси на следующее утро, когда подруги прогуливались по саду.
На герцогине было платье цвета летней зелени, а ее волосы украшали крошечные маргаритки. Кэсси выбрала для прогулки шелковое платье цвета лаванды, украшенное изящной ниткой жемчуга. Бледно-голубое платье Джейн Апплтон было поистине восхитительно, а роскошное серебряное ожерелье составляло единый ансамбль с тонкой оправой ее очков. Алекс же надела скромное светло-серое платье, а украшений на ней не было вообще – такой наряд вполне соответствовал ее нынешнему настроению.
Какое-то время подруги молча шагали по тропинке, обрамленной яркими желтыми хризантемами. Наконец Кэсси со вздохом проговорила:
– Пожалуй, даже слишком хорошо, сработало…
– Да, верно, – кивнула Люси. – Мы всего лишь хотели, чтобы Оуэн начал ревновать, но даже не предполагали, что он набросится с кулаками на беднягу Беркли.
– Так ли удивительно, что все закончилось дракой? – пробормотала Джейн. Она остановилась и, понюхав розу в плетях, ползущих по каменной стене сада, добавила: – А ведь эту авантюру задумала ты, Люси.
Люси, шагавшая впереди вместе с Кэсси, остановилась посреди тропинки и, подбоченившись, заявила:
– Очень обидно слышать от тебя подобное, Дженни. К тому же прежние мои так называемые авантюры не предполагали драк и кровопролития.
Джейн поморщилась и пробурчала:
– А помнишь, что сказал вчера Оуэн? Все когда-то бывает в первый раз, – кажется, так он сказал.
Кэсси повернулась к Алекс и тихо проговорила:
– Мне очень жаль, дорогая. Мы действительно этого не хотели. Хотя… Должна заметить, что Оуэн получил по заслугам. Кода я навещала его вчера вечером, он сообщил, что у него, наверное, сломана челюсть.
– Сомневаюсь, – возразила Джейн. – Со сломанной челюстью он не смог бы говорить. Скорее всего – просто сильный ушиб.
– Слава богу! – с облегчением выдохнула Кэсси. Снова повернувшись к Алекс, графиня спросила: – Вы очень расстроились, дорогая?
Александра сделала глубокий вдох. Если честно, она не знала, что почувствовала после вчерашней перепалки с Оуэном. Расстраивалась? Злилась? Была сбита с толку? Устала? Наверное, всего понемногу.
– Со мной все будет в порядке, – ответила она наконец. Леди двинулись дальше, а Александра задумалась о своем будущем. Ее детская мечта умерла, когда Оуэн отверг ее, а потом повел себя грубо и жестоко. Но она – уже не ребенок… А детские мечты обычно забываются, не так ли? Ведь в сказки и эльфов она тоже когда-то верила. Наверное, ее родители правы. Потому что они старше и мудрее. Они живут дольше и повидали много всякого на своем веку. И если они считали успешным брак, основанный на объединении семейных капиталов и земель, – то кто она такая, чтобы им перечить? Кроме того… Оуэн Монро недавно доказал, что он действительно именно тот человек, каким сам себя считал, – то есть мерзавец, бездельник и распутник.
