– Не могу поверить, Мартин, что ты готов бросить нашу дорогую девочку в лапы к такому человеку.
– Лилиан, осмелюсь заметить, что ей это не повредит.
– Не говори глупости! – воскликнула мать.
– Поверь, Лилиан, это будет прекрасная пара. Нам повезет, если он попросит ее руки. Поступки мужчины – красноречивее слов. И я верю, что в нем много хорошего.
Александра невольно вздохнула. Дела обстояли гораздо хуже, чем она ожидала. Кем бы ни был этот потенциальных жених, он наверняка отвратителен, раз мать решилась на спор с отцом. А ведь обычно она ему не перечила…
– Но мы даже не знаем, как она к нему относится. Возможно, он ей не нравится, – проговорила герцогиня. – И если поступки, как ты утверждаешь, – действительно красноречивее слов… Ведь он же пьяница и развратник!
– Вздор. Просто он еще не остепенился. Я бы поставил на него круглую сумму. Этот дьявол может быть чертовски обворожителен, когда захочет. А что касается чувств нашей дочери… Именно поэтому я настоял на том, чтобы он начал за ней ухаживать. Она должна сама его выбрать.
– Стало быть, ты признаешь, что он сам дьявол?! – воскликнула герцогиня.
– Лилиан, еще раз повторяю: ему необходимо остепениться. Жена и дети заставят его повзрослеть – в этом я не сомневаюсь.
– А что, если ты ошибаешься? Что, если его отвратительное поведение не изменится? Мартин, ради всего святого!.. Я не думаю, что нам стоит рисковать благополучием собственной дочери.
Александра с облегчением выдохнула, наконец-то сообразив, что родители, должно быть, говорили о Лавинии. Ведь именно она должна была первая выйти замуж. И именно ее судьба волновала мать в первую очередь. Однако же… Что, если родители все-таки говорили о ней, Александре? По лбу девушки заструился ледяной пот. Что, если они получили предложение? Никто, конечно, не проявлял к ней интереса, – но ведь Лавинией джентльмены тоже интересовались мало. К тому же мать лишь на прошлой недели жаловалась на то, что она в отчаянии и опасается, что из-за своего «сложного» характера Лавиния никогда не найдет себе мужа. Следовательно, вполне возможно, что родители говорили о младшей дочери.
Александра уже хотела распахнуть дверь и заявить, что мать права и что она не может выйти замуж за мужчину, которого не знает и не любит. «Только вот они наверняка умрут на месте, если вдруг сказать им, что я собираюсь стать женой лорда Оуэна Монро», – тут же подумала девушка.
– Говорю тебе, Мартин, – продолжала герцогиня, – все это неправильно.
Немного смягчившись, ее муж сказал:
– Давай сначала посмотрим, как они поладят на балу, который мы устраиваем в их честь. А там посмотрим…
Герцогиня вздохнула.
– Да уж… Теперь предстоит готовиться к балу… Как будто мне мало известия о возможной помолвке.
– Лилиан, но мы же хотим, чтобы они воспользовались возможностью побыть в обществе друг друга, верно?
– Хорошо, Мартин. Как скажешь. Только имей в виду: я знаю свою дочь настолько хорошо, что могу заранее предсказать ее реакцию.
«Да-да, конечно!» – мысленно воскликнула Александра, решительно кивнув.
– И я точно знаю, что Лавиния ни за что не примет ухаживания этого распутника лорда Оуэна Монро! – в волнении заявила герцогиня.
Александра же охнула, ошеломленная словами матери.
Глава 3
Оуэн, сидевший в клубе в своем любимом кресле вот уже почти целый час, все еще надеялся услышать хорошие новости.
Однако друзья сообщали ему прямо противоположную информацию. Дела обстояли плохо. Ох, очень плохо…
Обычно Оуэн предпочитал компанию разделяющих его интересы аристократов (и все они откровенно скучали, много пили и много играли), но сегодня ему требовалось совсем другое. Сегодня он приехал в «Брукс», чтобы получить дружеский совет – ужасно не хотелось признавать это, но муж его сестры Свифтон и его ближайший друг Кларингтон были самыми мудрыми из всех известных ему людей. К тому же оба были героями войны, сражавшимися при Ватерлоо. В клубе также присутствовал капитан Рафферти Кавендиш, недавно унаследовавший титул виконта и сделавший предложение младшей сестре Свифтона Дафне. Только близкие друзья знали, что Дафна и Рейф уже женаты. Они поженились более года назад, когда выполняли секретную миссию по заданию военного министерства. И вот теперь они планировали пышное торжество, дабы избежать скандала и соблюсти приличия.
Свифтон, Кларингтон и Кавендиш прекрасно относились к Оуэну. Потому и терпели многие его скандальные выходки.
– Почему ты такой мрачный, Монро? – спросил Дерек Хант, герцог Кларингтон, когда друзья раздали карты и заказали бренди.
– Отец вышел на тропу войны. – Оуэн в смущении откашлялся, вспомнив о том, что эти люди видели настоящую войну. – Хм… прошу прощения… Я хотел сказать, что он решил превратить мою жизнь в ад.
– И в чем же проблема? – спросил его зять Джулиан Свифт, граф Свифтон.
Оуэн помедлил с ответом.
– Ну… он настаивает на том, чтобы я женился.
– Как и все отцы. Но разве тебе не кажется, что и впрямь пора остепениться? – произнес Кларингтон.
– Да-да, Монро! Рано или поздно в брак вступают даже лучшие из нас, – произнес Кавендиш с улыбкой нераскаявшегося грешника.
– Дело не в этом, – ответил Оуэн. – Я готов смириться с необходимостью обзавестись женой. Вот только против конкретной кандидатуры я возражаю.
Свифтон присвистнул.
– И кто же, осмелюсь спросить, эта счастливица?
– Лавиния Хоббс.
Приятели одновременно поморщились, положив начало потоку дурных вестей.
– Вы что, с ней знакомы? – спросил Оуэн, выпрямляясь в кресле.
– Ну, не могу сказать, что мы встречались, – произнес Кавендиш.
– Но репутация, однако же… – добавил Кларингтон.
– Всем известно что она довольно… сложный человек, – подытожил Свифтон.
– Да, я уже заметил, что многие, описывая ее, постоянно употребляют эпитет «сложная», – проворчал Оуэн.
– Но почему, черт возьми, твой отец выбрал именно ее? – спросил Кларингтон (в этот момент к столу подошел лакей с напитками).
– Наверное, захотел меня помучить? – ответил Оуэн и осушил половину бокала.
– Попридержи-ка коней, приятель, – произнес Свифтон. – Ты не в одном из своих любимых игорных притонов. Побойся бога. Сейчас всего лишь полдень.
Оуэн поморщился, бросив взгляд на зятя.
– Если Монро и впрямь предстоит жениться на Лавинии Хоббс, то ему потребуется кое-что покрепче бренди, – с усмешкой заметил Кавендиш.
– Вряд ли твой отец хочет тебя помучить. Почему он настаивает именно на этой девушке? – поинтересовался Кларингтон.
