Нелл все еще изумляло, что ее любит такой мужчина, как Джеймс. Но она уже стала понемногу привыкать к этой мысли. Любовь в его глазах не оставляла сомнений: он будет до конца своих дней хранить ей верность.
– Я люблю тебя, Джеймс, – выдохнула Нелл. – Это ты оказал мне великую честь…
Он нахмурился.
– Это «да»?
Нелл поняла, что ранила Джеймса своими колебаниями, нерешительностью, отказом стать его женой, недоверием, и поклялась доказать, что он был центром ее мира. Она улыбнулась сквозь слезы.
– Конечно, да. Последние несколько дней стали для меня настоящим уроком. Я научилась отделять важное от пустого. – Нелл погладила Джеймса по колючей щеке. – Оказавшись на грани жизни и смерти, я поняла, как мне хочется жить. Когда я говорю «жить», то подразумеваю «жить с тобой».
– О, дорогая моя! – Его глаза сияли от радости.
Поцеловав Нелл, Джеймс снял с руки перстень-печатку Фэрбродеров и надел на ее палец. Дорогой золотой перстень был тяжелым и большим, Нелл не смогла бы носить его. Но она улыбнулась, понимая, что жест маркиза был символическим.
– Мне нравится эта печатка.
– Я надел тебе ее на палец за неимением лучшего. Скоро я куплю тебе красивое кольцо в знак нашей помолвки.
– Ты так растрогал меня, что я сейчас разревусь.
– Маркизам разрешается плакать, когда им заблагорассудится, – срывающимся от волнения голосом произнес Джеймс.
Удивительно, но у Нелл перестала болеть голова. Положительные эмоции пошли ей на пользу.
– Тебе нужно было сказать мне об этом раньше. Я бы тогда, не раздумывая, вышла за тебя замуж.
– Ну, моей маркизе будет разрешено делать все, что захочется.
– В таком случае, сейчас она хочет поцеловать маркиза, – заявила Нелл.
Лит осторожно обнял ее и поцеловал в губы. Волна нежности накатила на Нелл.
– Дорогая, мне нравится, когда наши желания совпадают, – с улыбкой произнес маркиз.
Эпилог
Фентонвик
Канун Рождества
Направляясь за вышколенным дворецким Седжмуров в гостиную, Нелл чувствовала, что дрожит от волнения. Она вцепилась в руку Джеймса с такой силой, что от ее пальцев на теле маркиза, должно быть, остались синяки. Видя, в каком состоянии находится Элеонора, Джеймс улыбнулся ей, чтобы подбодрить.
– Ты уже бывала здесь раньше, любовь моя, – тихо промолвил он. – Не надо нервничать.
– Я ничего не могу с собой поделать, – прошептала она.
Окружающая обстановка сильно давила на нее. Дом был огромным, и даже рождественский декор не мог сделать атмосферу уютной, располагающей к дружескому общению. Время было поздним, надвигалась полночь.
– Возьми себя в руки, дорогая, – сказал маркиз и поцеловал Нелл.
На мгновение она воспряла духом, но тут же отстранилась от Джеймса.
– Что ты делаешь? Люди кругом, – прошептала Нелл, поглядывая на дворецкого, остановившегося у закрытой двери и демонстративно уставившегося в пространство.
– Наплевать, – ответил Джеймс, не понижая голоса.
Он снова обнял Нелл и припал к ее губам в долгом поцелуе. Нелл закрыла глаза от наслаждения, погрузившись в полузабытье. Она не знала, воздействовал на нее подобным образом поцелуй Джеймса или это были последствия травмы головы, но на время Нелл забыла обо всем на свете.
Вновь открыв глаза, она увидела, что дворецкий распахнул перед ними дверь в гостиную, и теперь они стоят на пороге комнаты, в которой толпятся люди.
– Ах ты… каналья, – прошипела Нелл, пытаясь вырваться из объятий Джеймса.
– Вы желаете, чтобы я доложил о вашем приходе, милорд? – спросил дворецкий, глядя поверх головы Джеймса.
Лицо Нелл залила краска стыда.
– Думаю, в этом нет необходимости, нас уже все увидели, – промолвил Джеймс и переступил порог просторной залы, в которой собрались нарядные гости. – Добрый вечер, дамы и господа!
Нелл расправила плечи, высоко подняла голову и натянуто улыбнулась, решив, что разберется с Джеймсом позже. Он поплатится за свою наглую выходку!
– Лит, мисс Трим, мы рады видеть вас! – с радостной улыбкой приветствовал их сэр Ричард. – Мы уже боялись, что вы сегодня не приедете.
– У нас сломался экипаж недалеко от Честерфилда, – сказал Джеймс и, пожав руку сэра Ричарда, повернулся к другим гостям.
– Лит, вы уже знакомы с Дженевив, Сидони и Джонасом. А это леди Марианна Сетон, дочь маркиза Бейлдона, и лорд Уилмотт, брат герцогини.
Нелл сделала реверанс, здороваясь с красивой женщиной, у которой было лицо мадонны, и высоким темноволосым мужчиной, похожим на Пенелопу Ротермер. Сэр Ричард тем временем продолжал знакомить их с гостями.
– Это мистер и миссис Саймон Меткалф. Лидия – сестра Кэма, мисс Трим. Лит встречался с ней в Лондоне, но я не уверен, что вы, маркиз, знакомы с Саймоном.
– Рад познакомиться, Меткалф, – отвесив легкий поклон, сказал Джеймс и пожал руку худощавому светловолосому джентльмену, обнимавшему за талию эффектную даму с пышной рыжей шевелюрой.
К Джеймсу и Нелл подошла еще одна пара. Молодой красавец был поразительно похож на герцогиню, а его спутницу, миловидную молодую леди, Нелл тут же узнала. Она видела изображение этой девушки на портрете в апартаментах матушки Джеймса Лит в поместье Аллоуэй Чейз.
– Джеймс, я думала, что ты уже не придешь, – молвила молодая дама и, надув губки, обняла брата. Затем она повернулась к Нелл и сдержанно кивнула. – Вы позволите мне называть вас Элеонорой?
– Конечно, леди Софи, – ответила Нелл и сделала реверанс.
Она очень много слышала о сестре маркиза, и ей казалось, что она хорошо знает эту особу. Интересно, а что леди Софи слышала о ней? Маркиза Лит с подчеркнутой холодностью стала относиться к мисс Трим после того, как ее сын отказался от политической карьеры, решив посвятить себя сельской жизни. Она винила во всем Нелл.
– А этого негодника зовут Гарри Торн, – представил Джеймс.
– Очень приятно, мисс Трим, – с улыбкой проговорил мистер Торн и поцеловал ей руку.
– Здесь так много гостей, – произнесла Нелл.
Саймон Меткалф улыбнулся ей.
– Ничего, вы быстро освоитесь. Мою Лидию вам будет несложно запомнить. У нее волосы цвета спелой моркови, поэтому ее легко заприметить в любой толпе.
– Ты за это ответишь, дорогой, я припомню тебе сравнение с морковкой, – сказала Лидия и посмотрела на Нелл. – Вообще-то здесь собрались не все гости. Я с удовольствием познакомлю вас с нашей дочерью Роуз, которая сейчас находится в детской вместе с Консуэлой, дочерью Сидони и Джонаса.
Джеймс обвел взглядом гостиную.
