В глазах герцога читалось выражение гордости.
На втором этаже, в роскошных апартаментах герцогини, царила тишина. Комната, в которую провел герцог молодоженов, была элегантно обставлена. На стенах висели картины. Лит узнал полотна Тициана, Рембрандта, Клода и Гойи.
Одетая в бледно-голубой пеньюар герцогиня сидела в постели, держа в руках запеленатого младенца. Когда Лит и Нелл переступили порог, она подняла голову и взглянула на гостей и мужа.
Седжмур хотел объяснить ей, почему он привел маркиза и Элеонору, однако герцогиня опередила его, приветливо улыбнувшись.
Ее блестящие черные волосы были собраны в узел. Пен выглядела усталой, но счастливой.
– Лорд Лит, я всегда рада видеть вас. Мисс Трим, как хорошо, что вы пришли. У вас очень симпатичная прическа. Как жаль, что я не смогла сегодня принять участие в празднике!
Седжмур присел на край постели и обнял жену за плечи.
– У тебя сегодня свой праздник, дорогая!
– Да, Рождество наступило для нас в этом году несколько раньше, – промолвила Пен, глядя на спящего сына.
– Мы рады за вас, ваша светлость, – сказала Элеонора. – Поздравляю вас обоих.
Герцогиня улыбнулась.
– Спасибо. И учитывая, что вам, мисс Трим, первой среди наших друзей довелось увидеть наследника рода Ротермеров, я прошу вас называть меня Пенелопой.
– Мисс Трим больше нет, – с улыбкой сообщил герцог. – Доктор запретил приводить к тебе гостей до завтрашнего утра, но когда я узнал, что Лит и Элеонора вчера поженились, то подумал, что ты захочешь поздравить их.
Герцогиня тихо ахнула, и ее лицо расплылось в улыбке.
– Как замечательно! Мы все надеялись, что вы поженитесь!
Лит взял руку Элеоноры и почувствовал, что она трепещет.
– Значит, вы все хотели, чтобы я стала женой Джеймса?
– Конечно, – ответила Пен. – Мы же видели, как сильно вы влюблены друг в друга, и не сомневались: все трудности будут преодолены. Вы – отличная пара!
– С-спасибо, – запинаясь, пробормотала Элеонора.
Оказывается, герцог и герцогиня никогда не считали ее неподходящей кандидатурой на роль маркизы. Осознание этого имело для Нелл огромное значение. Ее уверенность в себе возросла.
Лит понимал, что не ошибся в своем выборе. Его друзья радушно приняли Элеонору в свой круг, а мнение других аристократов не имело для него значения. Отказавшись от политических амбиций, Лит почувствовал себя на десять лет моложе. Его сердце переполняла радость.
– Подойдите ближе и взгляните на моего сына, – предложил Седжмур.
Когда Лит и Элеонора приблизились к кровати, герцогиня протянула им ребенка, который ненадолго открыл глаза и захныкал. Однако когда мать снова прижала его к груди, он тут же успокоился.
– Позвольте представить вам Ричарда Питера Торна Ротермера, маркиза Пембриджа.
– Какой хорошенький, – воскликнула Элеонора. – Просто красавчик.
– Да, красавчик, – согласился Лит и вдруг подумал, что наступит день, когда и у них родится ребенок, их первенец.
Элеонора будет с гордостью и любовью показывать малыша друзьям. И как будто в подтверждение того, что все так и будет, начали звонить рождественские колокола деревенской церкви.
Элеонора осторожно дотронулась до щеки спящего младенца и улыбнулась Литу. Ее янтарного цвета глаза сияли от счастья.
– Его подарила любовь, – прошептала она.
Сердце Лита сжалось от чувства благодарности к Нелл. Он коснулся мягкой щеки жены с такой же неизбывной нежностью, с какой она прикасалась к щеке новорожденного. Забыв о том, что они не одни, маркиз взглянул в ее прекрасные глаза и прошептал:
– Это тебя подарила мне любовь, Элеонора.
