Ему страшно захотелось пить, поэтому он взял свой стакан с виски и залпом его осушил.
– В таком случае на кого ты намекаешь? – с мрачным видом спросил Рейвенкрофт.
– Вон на ту женщину, – морщась, произнес Коул, указывая на соседку. – Ты не поверишь, она распахнула двери своего особняка в Белгрейвии для блудниц, нищенок и одиноких матерей!
– Вот коварная сучка! – ахнул Рейвенкрофт.
В его голосе слышался сарказм. Он явно потешался над Коулом. Однако герцог сохранял серьезный вид. Его действительно возмущало поведение соседки.
– Она пытается превратить одно из красивейших лондонских зданий в притон для шлюх и воровок. Все в округе осуждают ее. Местная знать с трудом смирилась с тем, что здесь неподалеку поселилась актриса Милли Ли Кер. И вот новый удар! Что касается мужа актрисы, то он, как я понимаю, связан с Черным сердцем, твоим помощником.
– О боже, ваша светлость, вы всегда были таким снобом?
Лэрд ткнул Коула локтем в бок.
– Вероятно.
– А может быть, среди, как ты выражаешься, блудниц, которых пригрела твоя соседка, нам стоит поискать Джинни?
Маркиз не знал, что Коул давно уже это сделал. Но его усилия ни к чему не привели.
– Джинни не была обычной проституткой. Она… она другая.
– В смысле?
Вместо ответа Коул налил себе еще выпить. Проницательность и ставящие в тупик вопросы маркиза порой его раздражали.
– Может быть, единственным отличием Джинни от других… ночных бабочек является то, что она кое-что значит для тебя?
Коул сделал глоток, глядя вниз в соседский сад. Он мучительно старался забыть грязные подробности той памятной ночи. Дель Торо продал ему девственницу, а Коул был слишком пьян и не понял, что перед ним нетронутая девушка. Только потом, вспоминая детали, он осознал, что наделал, и раскаялся в своем поступке.
Коул был первым любовником Джинни, и он с болью думал о том, сколько мужчин с тех пор перебывало в ее постели. Они наверняка грубо обращались с ней. Джинни могла растерять за это время все свое обаяние, доброту и наивность. Никто не знал, в кого она превратилась.
– Нет, ты только посмотри! – воскликнул Коул, указывая на соседку покалеченной рукой, поскольку в другой у него был стакан с виски. – Эта припадочная обнимает какую-то пышнотелую бабенку!
Рейвенкрофт придвинулся ближе и взглянул в соседский сад. Ничего возмутительного он там не увидел. Леди Анструтер пожимала руки пышной даме с густыми каштановыми волосами.
– Полуодетая графиня принимает гостей в саду, – прокомментировал Коул. – А ее гостья – явно распутная женщина.
– Да, это в ней есть, – согласился маркиз.
Что-то в тоне друга показалось Коулу подозрительным.
– Ты говоришь так, как будто знаешь эту женщину.
– Конечно, знаю. Эта распутная пышнотелая бабенка – моя жена, Мена Маккензи, маркиза Рейвенкрофт.
Глава 10
Имоджен ненавидела себя за то, что легко поддалась на уговоры. Ну зачем она заговорила с Милли Ли Кер о благотворительном вечере и согласилась устроить его в своем доме?! Теперь мысль о предстоящем мероприятии не давала ей покоя. Сначала Имоджен боялась, что к ней никто не приедет, а потом беспокоилась, что в доме не хватит места для гостей. Особое волнение у нее вызывало меню ужина.
По совету Мены Маккензи, леди Рейвенкрофт, Имоджен пригласила множество гостей в надежде, что на ее вечер приедет хотя бы часть из них. В список вошла добрая половина лондонской знати.
Некоторые уже приняли приглашение и обещали приехать к ней в дом. Среди них была не только супруга Демона-горца, маркиза Рейвенкрофт, в но и супружеская чета, граф и графиня Нортуок, а также Миллисент Ли Кер, ее соседка, самая известная актриса Британии.
Имоджен понимала, что ей нечего бояться, однако на душе у нее было тревожно. Ее мучило предчувствие надвигающейся беды, от которого она никак не могла отделаться.
Что, если сегодняшний вечер обернется катастрофой? Знать могла собраться в ее доме только для того, чтобы поглазеть на выскочку, фальшивую графиню, которая заарканила умирающего графа, чтобы заполучить его денежки и титул.
Имоджен надела перчатки, но опасалась, что гости почувствуют при рукопожатии, как от волнения вспотели ее ладони. Влага могла проступить сквозь тонкую ткань. Во рту у нее пересохло. Улыбка, с которой Имоджен встречала гостей, стоя на площадке парадной лестницы, казалась жалкой. Уголки ее губ подрагивали. Имоджен не знала, долго ли ей придется вот так стоять у входа в бальный зал и приветствовать поднимающихся по парадной лестнице людей, которые ее презирали.
До этого времени ее не волновали косые взгляды и пересуды за спиной. Имоджен полагала, что, выйдя замуж за графа Анструтера, она получила право больше не пресмыкаться перед толстосумами и надменными аристократами. Она хотела только одного: запереться вместе со своими близкими в особняке и заняться живописью.
Однако вскоре выяснилось, что праздная жизнь не по ней. Она не могла целыми днями предаваться безделью. Имоджен необходимо было куда-то стремиться, ей нужна была цель.
И вот она, недолго думая, взялась за организацию благотворительного вечера… Кто бы мог подумать, что она осмелится пригласить к себе влиятельных знатных гостей! Вечеру предшествовала большая подготовительная работа, в которую графиня ушла с головой. Ей некогда было думать о том, как она будет выглядеть в качестве хозяйки дома, принимающей знатных господ. Но теперь толпа разряженных аристократов пугала ее. Гостей было много. Их драгоценности сверкали, переливались в свете горящих светильников всеми цветами радуги.
– Расслабьтесь, дорогая, – сказала Милли Ли Кер, приобняв Имоджен рукой в бальной малиновой перчатке по локоть. Поддержка этой черноволосой красавицы была для Имоджен очень важна. Милли обладала ярко выраженной харизмой. Люди тянулись к ней. Как только Милли входила в комнату, помещение как будто озарялось солнцем. – Запах страха действует на этих людей как афродизиак.
– Не только на этих людей, – заметил муж актрисы, который, как тень, постоянно следовал за ней.
Имоджен удивленно взглянула на Кристофера Арджента. Ей было трудно понять, что он имел в виду. Кристофер между тем с видом хищника, выбирающего себе жертву, оглядывал зал. Может быть, он намекал на то, что его тоже возбуждает запах страха?
Имоджен познакомилась с этой четой менее года назад, но уже успела хорошо их узнать. Она заметила, что в их браке Кристофер Арджент является крепким кораблем, на котором не страшно плыть в бурном океане жизни, а Милли, безусловно, была штурвалом этого корабля. Рыжеволосый Кристофер, похожий на викинга, судя по всему, с удовольствием следовал по курсу, который прокладывала его взбалмошная красавица-жена. Их преданность друг другу была безусловной и вызывала зависть у окружающих.
