Восторженные аплодисменты поразили и смутили Имоджен. Она зарделась и поспешно села. Ей хотелось поскорее закончить вечер и посчитать, сколько денег удалось сегодня собрать.
– Благословенная возможность помогать? – Эдит поморщилась и снова закатила глаза. – Это такой дипломатический способ напомнить нам об обязанности подавать бедным милостыню?
Имоджен не смутили слова невежественной дамы.
– А разве мы не обязаны помогать нуждающимся? К какой бы конфессии вы ни принадлежали – англиканской, католической или иудейской, – в любой религии есть закон, предписывающий заботиться о бедных.
– Некоторые из нас больше привыкли учреждать законы, а не подчиняться им, – промолвил Тренвит, попивая кофе.
– Не все родились, чтобы стать герцогом, – мягко напомнила ему Имоджен.
– Я, кстати, тоже, – заметил Тренвит, не поворачивая головы в сторону хозяйки дома.
– Ты прав, – согласился Рейвенкрофт, – но ты все же стал им. И должен признать, что у нашего сословия множество привилегий, вне зависимости от того, первенцы мы в своей семье или нет.
Тренвит покачал головой.
– Да, но привилегии влекут за собой большую ответственность. Разве мы не заботимся о наших арендаторах и прислуге, создавая рабочие места? Они обрабатывают землю, прислуживают господам, а мы поддерживаем их, порой тратя большие средства. Между нами устанавливаются взаимовыгодные отношения, но финансовая ответственность, как правило, ложится на нас. Разве мы не способствуем развитию государственной экономики, приобретая изделия и товары, спонсируя различные безнадежные проекты?
– Безнадежные проекты? – как эхо, повторила Имоджен.
Однако Тренвит не обратил на нее внимания.
– По-моему, Макиавелли сказал, – продолжал он, – что должны существовать те, кто вынужден работать, чтобы зарабатывать себе на жизнь, иначе государство рухнет. Если мы, привилегированное меньшинство, будем оказывать финансовую помощь менее удачливым вместо того, чтобы заставлять их работать, к чему это приведет?
– Я полностью согласна с вами, ваша светлость, – горячо поддержала его леди Эдит. – Если в высшем обществе перестанут интересоваться предметами роскоши и покупать их, то что тогда произойдет с предпринимателями и торговцами? Если у них не будет денег, они не смогут никого нанять на работу. Мы оказываем благодеяние всему населению империи тем, что купаемся в роскоши.
– Ну да, и едим пирожные, – холодно произнес Арджент.
– Не будем обсуждать вопросы экономики, – перебил их Блэквелл, его пальцы напряженно сжимали десертную ложечку и нож. – Поговорим лучше о людях. Среди нас есть такие, кто родился в бедной семье, но являет собой пример человеческого достоинства, которого некоторые лишены. Поэтому если кто-то чувствует в себе потребность помочь другим, не будем останавливать этого человека.
Тренвит, прищурившись, взглянул на Блэквелла.
– Ваши слова только подтверждают мою точку зрения. Вы и Арджент всего добились самостоятельно, без посторонней помощи. Вы выбились в люди, несмотря на обстоятельства, и без поддержки каких бы то ни было благотворительных фондов.
Блэквелл и Арджент переглянулись.
– Врагу не пожелаю пройти через те испытания, которые выпали нам на долю прежде, чем мы выбились в люди, – пробормотал Блэквелл с мрачным видом.
Тренвит усмехнулся.
– Некоторым из нас выпали на долю не менее тяжелые испытания, – сказал он. – Одни прошли через них ради собственной выгоды. Другие – в интересах империи, служа стране, всем британцам.
И Тренвит показал протезом на Рейвенкрофта. В этот момент Имоджен вдруг подумала, что Блэквелл и Рейвенкрофт очень похожи. У обоих жгучие черные глаза, темные волосы, упрямо сжатые губы, мужественная линия подбородка, греческий нос, брутальный вид и сардоническое выражение лица.
Шотландец беспокойно переводил взгляд с Тренвита на Блэквелла и обратно, как будто не знал, на чью сторону встать. Как и Тренвит, Рейвенкрофт родился в аристократической знатной семье и был военным. Но судя по всему, он испытывал своего рода чувство вины, это читалось во взглядах, которые маркиз бросал на Блэквелла.
Рейвенкрофт, который бесспорно был старшим среди сидевших за главным столом, с расстроенным видом наблюдал, как компания раскололась на два лагеря, – на тех, кто унаследовал титул, и тех, у кого титула не было.
– Я считаю, что все мы по-своему правы, – сказал он. – Помощь можно оказывать в различных формах. Не только деньгами, но и осуществляя юридическую защиту тех, кто нуждается в ней. Среди представителей нашего класса много таких, кто призван управлять, руководить, вершить правосудие. Это тоже очень важные функции.
– Разумеется, – поддержала мужа, вечного миротворца, Мена, положив ладонь на его руку. – Надо также ценить труд тех, кто ухаживает за больными, кто проводит исследования для того, чтобы улучшить здоровье и комфорт людей. Мы не должны забыть тех, кто занят общественно полезным трудом, – от юристов до мусорщиков. Есть множество способов помогать людям. И мне кажется, что леди Анструтер выбрала не худший из них. Скажем ей спасибо хотя бы за то, что она предоставляет нам возможность быть великодушными, делиться с нуждающимися, вносить в благотворительный фонд пожертвования.
Тренвит стукнул протезом по столу.
– Некоторые жертвуют своей жизнью, разве этого мало? – воскликнул он.
– Конечно, не мало, ваша светлость, – согласилась Имоджен с чувством нарастающей паники. Она надеялась, что никто из присутствующих не замечает неприязни герцога к ней. Желая потушить его необъяснимую ярость, она обворожительно улыбнулась и увидела, что взгляд Коула прикован к ее губам. – Мы должны с особой благодарностью относиться к тем, кто ради нас жертвует жизнью. Но по моим наблюдениям, среди нас есть множество обездоленных, которые работают до изнеможения, но все равно не могут прокормить себя и свои семьи. Среди этих несчастных, к сожалению, очень много женщин. Порой они приходят в отчаянье от того, что не могут выбраться из ямы, в которую попали в силу жизненных обстоятельств. Общество часто отторгает их, делая положение этих женщин совершенно безнадежным. Именно таким людям я пытаюсь помочь, показать путь, который выведет их из тупика, из беспросветной нищеты. И как только они почувствуют твердую почву под ногами, им больше не понадобится поддержка нашего благотворительного фонда.
– Ваш идеализм подкупает, – заметил Тренвит, и у Имоджен дрогнули уголки губ.
Она видела, что их разговор вызывает большой интерес. Все гости прислушивались к нему.
– Но ваши усилия ни к чему хорошему не приведут, – продолжал герцог. – Из принесенной в дом с улицы крысы нельзя воспитать хорошо дрессированного пса.
Улыбка Имоджен едва не угасла.
– Люди – не животные, ваша светлость, – возразила она.
Герцог фыркнул.
