– Все нормально, – отмахнулся он.
Культя, конечно, беспокоила его, но не так сильно, как выражение лица Имоджен, ее складка на переносице между бровями, ее нежное прикосновение. Коул любовался ямочками на ее щеках, которые, к его радости, уже утратили свою былую бледность.
– Это поистине мужской ответ, – заметила она. – Я могу купить мазь из окопника, лаванды и рафинированного масла, она снимет раздражение на коже. Я пошлю за ней служанку, как только смогу встать. – Имоджен робко взглянула на Коула, опасаясь, что он сейчас откажется от ее помощи. Однако увидев, что он ее внимательно слушает, приободрилась. – Вам нужно применять ее минимум два раза в день, и наиболее обильно смазывайте культю на ночь, – тоном опытной медсестры продолжала она. – И не надевайте этот дурацкий протез без крайней необходимости. Его нужно усовершенствовать так, чтобы он не натирал вам культю.
Волна теплых чувств накатила на Коула. Ему, как ни странно, была очень приятна забота графини. Эти чувства граничили с восхищением и даже с… Но тут Коул остановил себя, назвав фантазиями свою интерпретацию ощущений и эмоций, которые испытывал сейчас.
– Вы, должно быть, были великолепной медсестрой, – неожиданно вырвалось у него. – Теперь я понимаю, почему Анструтер не захотел расставаться с вами.
Его комплимент, казалось, напугал Имоджен так же сильно, как самого Коула. Она смотрела на него круглыми глазами, не мигая. Коул, запаниковав, огляделся в поисках безопасного места.
– Признаюсь, в моем окружении было очень мало работающих женщин, – непринужденным тоном промолвил он. – Каково это, быть медсестрой?
Имоджен убрала руку с запястья Коула, как будто только сейчас заметив, что слишком долго прикасалась к нему.
– Это трудное грязное занятие, – наконец ответила она после продолжительной паузы, – порой досадное и грустное. Оно выматывает и захватывает тебя всю без остатка.
– Вы скучаете по своей профессии?
– Да, порой. Хотя жизнь, которой я живу сейчас, больше мне подходит. Я всегда мечтала помогать нуждающимся. Мне хочется сделать все, что в моих силах, чтобы облегчить их страдания.
Коул кивнул, молча наблюдая, за движением ее пальцев, которые как бы невзначай снова легли на его запястье. Он вынужден был признать, что, вопреки его недовольству и первоначальным подозрениям, намерения графини были благородны и чисты. Имоджен застегнула и поправила манжету на его левой руке.
– А каково это быть шпи… быть солдатом? – спросила она, чуть не назвав его шпионом.
Коул ожидал, что сейчас на него снова накатят знакомые дикие, хаотичные эмоции, которые он всегда испытывал при воспоминании о военной службе, однако этого не произошло. На его губах заиграла странная полуулыбка.
– Это трудное грязное занятие. Оно выматывает и захватывает тебя всего без остатка.
Имоджен грустно улыбнулась.
– Похоже, на нашу долю выпало немало сражений. Я сражалась с болезнями, а вы – с врагами империи.
– Да, с нас довольно крови, – сказал Коул, и они, не сговариваясь, посмотрели в сад, где лежала несчастная леди Бродмор.
Имоджен казалась Коулу такой беззащитной, что ему хотелось прикрыть ее собственным телом. Неужели ей действительно угрожала опасность?
– Ваша светлость, подойдите, пожалуйста, сюда, – позвал Коула Морли, поднявшись на террасу.
– Простите, графиня, – извинился Коул и встал.
Ему очень не хотелось покидать террасу и прерывать разговор с хозяйкой дома. Он вдруг почувствовал себя одиноким и уязвимым.
– Я пойду проведаю Изабелл, – сказала графиня, вставая.
Она направилась к двери, и Коул проводил ее тоскливым взглядом. Ему было жаль, что их разговор прервали.
Взяв себя в руки, он повернулся и спустился в сад, где работали инспекторы.
Морли бросил взгляд в сторону террасы.
– По-моему, графиня испытывает к вам неприязнь, – заметил он.
Коул хмыкнул.
– Это чувство взаимно. Во всяком случае, так было до недавнего времени. Нам удалось… устранить все разногласия.
Морли кивнул.
– Рад за вас. Я слышал, вы принимали участие в спецоперациях, служа в разведывательном корпусе ее величества. В ваши обязанности входил не только сбор сведений, но и убийства.
При слове «убийства» голова Арджента дернулась, несмотря на то что он находился на значительном расстоянии от них. У него и герцога было много общего, поэтому они хорошо понимали друг друга. Трудно было найти в этом мире человека, более поднаторевшего в ликвидации неугодных персон, чем они.
– Об этом, по-видимому, знает весь Лондон, – с горечью сказал Коул. – Прежде всего, я – разведчик.
– То, что вы умеете профессионально не только защищаться, но и нападать, в данном случае является благом, – промолвил Морли, испытующе глядя на герцога. – Очень хорошо, что все об этом знают.
– Вы шутите?
– Судя по всему, у леди Анструтер завелся опасный враг. И если мы распустим слух, что она находится под вашей защитой, это, возможно, ее спасет.
Коул поморщился. Вчера вечером гости Имоджен видели, с каким пренебрежением он относится к хозяйке дома. Герцог ни в грош не ставил ее. И теперь вряд ли кто-то поверит, что он взял графиню под свою защиту.
– Что же ты такое сделала или сказала? Из-за чего тебя убили? – пробормотал Морли, глядя на задушенную женщину.
Коул вдруг вспомнил, как держал за горло графиню. На ее шее билась жилка, все тело трепетало, и он испытывал странные ощущения… Ему стало стыдно за свое поведение. Имоджен, должно быть, была в ужасе.
Между тем тело леди Бродмор положили на носилки и укрыли простыней.
– Какая же я сволочь! – тихо промолвил Коул и, взглянув в тревожные, внимательные глаза старшего инспектора, спросил: – Вы кого-то подозреваете в этом преступлении? Кто мог совершить подобное злодеяние и что им двигало?
Морли вздохнул и показал герцогу листок бумаги, который держал в руке.
– Возможно, список гостей поможет нам вникнуть в суть вопроса. Кроме того, мне придется навести справки о личной жизни леди Бродмор. Но я считаю, что это убийство как-то связано с леди Анструтер. Хотя…
Морли замолчал, глядя куда-то вдаль.
– Продолжайте, инспектор. Что вы хотели сказать? – нетерпеливо промолвил Коул, весь обратившись в слух.
– Между убийством леди Бродмор и другим нераскрытым преступлением, произошедшим около двух лет назад, есть странное сходство. Тогда нашли задушенную проститутку, но, к сожалению, не придали этому особого значения, поскольку убийство подобных девиц – дело нередкое в нашем городе. Но параллели со смертью леди Бродмор совершенно очевидны. У задушенной проститутки тоже были закрыты глаза, как будто убийца хотел убедить себя, что она спит, а не мертва.
