Имеет. Моего прадедушку по маминой линии казаки убили.
Серега растерялся и не знал, что на это сказать. Но Анна, кажется, и не ждала от него никаких слов.
Он в Гражданскую войну здесь, в Царицыне, воевал. Его отряд в плен попал. Казаки всех отпустили, только прадедушку казнили, потому что он комиссаром был. Я еще в детстве об этом узнала — так жалела его. У прадедушки вместо фамилии был партийный псевдоним — Марк Пурпурный. Не слыхал?
— Откуда? — удивился Серега.
Анна Бланк отдалась ему уже на третий день их знакомства, на его съемной квартире — прямо во время интервью о преступном мире Волгограда. Она так разожгла Серегу, что в какой-то момент тот даже перестал себя контролировать. Начал лупить Анну по заднице, хотя раньше ничего подобного себе в сексе не позволял. Та в ответ впилась ему ногтями в живот. Серега вывернул ей руку. Анна свободной рукой ударила его по лицу. Они били и кусали друг друга до тех пор, пока одновременно не испытали оргазм и, обессиленные, не рухнули на пол. Рогачев даже на несколько секунд отключился. А когда пришел в себя, понял, что секса лучше у него еще не было.
Анна, похоже, испытывала нечто подобное. Она позвонила в редакцию и взяла отпуск за свой счет. Всю последующую неделю они были потеряны для внешнего мира. Почти беспрестанно занимались любовью, для быстрого восстановления глотали Серегины таблетки.
С этой женщиной Рогачев уносился на другую планету. Его сознание раскрепощалось. А всякий раз после секса Анна щекотала ему ухо своими стихами. Красивые рифмы наполняли высоким, торжественным смыслом те безумства, которым они оба предавались несколько минут назад.
Но при этом Анна не забывала периодически включать диктофон и расспрашивать Серегу о преступном мире.
— Что тебя связывает с Жорой Ереванским? Ты ему служишь? — поинтересовалась она после их первого раза.
Постановка вопроса покоробила Рогачева.
— Я помогаю, а не служу. Просто обязан ему кое-чем.
— Так ты не выполняешь его приказы?
— Нет.
— И можешь ослушаться?
Слова Анны уязвляли Серегину гордость. Он не хотел выглядеть в ее глазах чьим-то слугой. И поэтому ответил:
— Считай, что мы с ним партнеры.
— И он не платит тебе денег?
— Я и сам себе на пропитание заработаю, — Рогачев, конечно, лукавил. После каждой успешно проведенной операции против Жориных недругов тот подкидывал ему крупные суммы, компенсировал расходы.
— Что может разорвать ваше с Дядей Жорой партнерство?
Рогачев задумался. И сформулировал:
— Предательство. С его стороны.
Анна Бланк задавала неудобные, острые вопросы. «Сразу видно — профессионалка», — уважительно подумал о ней Рогачев.
Через неделю ему позвонил сам Ереванский и спросил:
— Что с тобой? Куда ты пропал?
— Я тут с женщиной. Оторваться не могу, — признался Серега.
— Сладкая? Горячая, да? Познакомь! — впервые за все время общения с Жорой Рогачев уловил в его словах нотки зависти. Он едва сдержался, чтобы не сказать Ереванскому: «Ты и так ее знаешь».
Анна Бланк написала в итоге отличную статью о криминальной жизни в городе. О ней уважительно говорила даже братва. Написать такое можно было, лишь окунувшись в эту самую криминальную жизнь. Анна никогда не рассказывала, как познакомилась с Ереванским. Серега догадывался, что она могла иметь отношение к той истории с появлением на первой полосе газеты фотоснимка Ушастого. Но в любом случае, расположить вора в законе к откровенности было под силу лишь особенной женщине. Бланк именно такой и являлась.
Секс не был в их отношениях главным магнитом. У Сереги захватывало дух даже от одних разговоров с Анной. И он впервые осторожно подумал: может, и хорошо, что все так сложилось с Леной Михайловой.
Поначалу он пробовал называть новую подругу разными ласковыми именами: «Аннушка, Анюта, Анютины Глазки». Но Бланк запретила ему эти «телячьи нежности». Ей нравилось только свое полное имя.
Кажется, они с Серегой были похожи. Им в жизни постоянно требовался адреналин. Анна рассказала, как однажды за городом голосовала на дороге и остановила машину с четырьмя мужиками, которые особо и не скрывали своих намерений.
— И все равно я села с ними в ту машину. Потому что хотела проверить — смогу ли я выйти из такой ситуации.
— Ну и как, вышла? — было очень интересно Сереге.
— Когда они уже начали меня лапать, я сказала им, что в машине тесно. А я хочу одновременно отдаться им четверым. Они остановились. Вывели меня из машины. Я врезала тому, кто меня держал, и от них убежала в лес.
— Тебя не догнали?
— Куда им. У меня первый взрослый по бегу на средние дистанции. Если надо будет, и от тебя сбегу.
— Не сбегай, — прошептал Серега и добавил: — Пожалуйста…
В тот январский день, который в очередной раз круто изменил его жизнь, Рогачев должен был ехать на стрелку к Индейцу, предводителю камышинской братвы — договариваться насчет одной спорной платной автостоянки. Забились на 10:30. Часом раньше в центре города Рогачев должен был встретиться со своими людьми. Но накануне вечером Индеец позвонил Сереге на мобильник, перенес встречу на 13 часов. Рогачев решил перед стрелкой заехать в автомастерскую, заменить тормозные колодки. В 10:55 вышел из квартиры, на прощание чмокнув в щеку и ласково потрепав по попке ненаглядную Анну Бланк. Когда спускался по лестнице, на душе от чего-то было нехорошо.
Выйдя на улицу, едва не вляпался в собачье дерьмо. Мерзкая куча лежала прямо перед дверью подъезда. Перепрыгивая через нее, Серега поскользнулся на обледенелых ступеньках. Успел подумать: «Долбаные дворники!» И в ту же секунду раздался звук лопающегося стекла — справа от него осыпалась витрина аптеки. Адреналин ударил в голову. Рогачев сразу все понял. Он, не раздумывая, упал лицом в снег в полуметре от вонючей кучи. В ту же секунду вторая пуля ударилась в дверь подъезда.
Сергей проворно откатился под днище ближайшей припаркованной машины. Лежа на снегу, ударом ноги выбил у «девятки» боковое зеркало, схватил самый крупный осколок. Выставив его перед собой, стал осматривать возвышающуюся напротив девятиэтажку. И сразу увидел на крыше темный силуэт, который тут же исчез.
— Эй, а ну отлезь от моей тачки! — раздался вдруг недружелюбный голос. Над Серегой грозно нависал здоровенный мужик в дубленке и норковой шапке. Видать, выскочил только что из аптеки к своей машине.
У Рогачева не было времени что-то объяснять мужику.
