— В меня стреляли сегодня.
— Вах, — кавказец сочувственно зацокал языком. — Сейчас разбужу Жору.
В ухе у Рогачева зашуршало. Потом наступила тишина. Она длилась долго. Видно, Нукзар зажал трубку и переговаривался с Ереванским. Может, решали, как с недостреленным Серегой дальше быть? Наконец, трубку взял пахан. Его голос был совершенно не заспан и непривычно вкрадчив.
— Ты цел, сынок?
— Да.
— Слава Богу. Испугался за тебя. Расскажи, что там было.
— Я выходил на встречу с Индейцем. Снайпер с крыши соседнего дома стрелял. Промазал. Видать, дилетант. А те, кто заказали такого, — полные мудаки.
— Ну-ну. А потом что?
— Я за город рванул. Отсижусь пару дней. А вы там пока воздух понюхайте. Узнайте, кто это был.
— Где, где ты спрятался?
— В Иловле, на даче у дружка одного поживу, — соврал Серега.
— Адрес назови. Давай я тебе Нукзара с ребятами пришлю для охраны.
— Спасибо. Не надо. Я со своими ребятами отобьюсь, если что.
— Думаешь, это Индеец? Думаешь, он подослал? Думаешь, войну с нами затеять решил?
— А хрен его знает.
— Сережа, сынок, я тут выведаю, что к чему. Если только выяснится, что он эту кашу сварил, своими руками ему могилу вырою. Ты когда возвращаться будешь, мне позвони.
— Ладно.
— Главное, себя береги. И помни — я тебя не брошу в беде…
— Все. Больше не могу говорить, аккумулятор садится, — соврал Рогачев и отключился. «С чего это он стал вдруг меня сынком называть?» — задался вопросом Серега. Интонации Жоры показались ему фальшивыми. Был он слишком уж ласков.
«Не верь Ереванскому», — вспомнились вдруг последние слова учителя Курбатова. И Серегу поразила догадка: «Неужели там, на зоне, был разыгран спектакль? Неужели он подстроил мое спасение, как когда-то подстроил спасение Нукзара? Сделал так, чтобы я оказался у него в неоплатном долгу. Но тогда, выходит, что и учителя „спетушили“ по его приказу! Устранив человека, который был для меня на зоне единственным авторитетом, Жора тут же занял его место».
Поработав на Ереванского, Серега знал, что тот — большой мастер на разные хитроумные комбинации.
— Хочешь, чтобы и я слизывал с асфальта твои плевки? — прошептал Рогачев. — Не дождешься.
…После того как Серега сообщил Михалычу, Луке и Маргелу, на кого он зовет их охотиться, в комнате повисло гробовое молчание.
— Такое шило в мешке не утаишь, — первым подал голос Лука, — даже если мы Дядю Жору тихо замочим, все равно рано или поздно на нас все стрелки сойдутся. Все равно его кодла нас будет искать. А в тюрьму так хоть вообще не попадай — урки на куски порвут.
— Нас так просто не взять, — заметил Рогачев. — Мы самые боеспособные в этом городе. А у них без Жоры развалится все через месяц-другой.
— Это дело серьезной подготовки требует. Как думаешь кончать пахана? — осведомился Михалыч.
— Никакой подготовки. Наудачу пойдем. Прямо сегодня. Готовиться времени нет. Они тоже не спят там. Но сейчас думают, что я за городом и несколько дней буду в себя приходить. Поэтому в данный момент меньше всего ждут удара.
План действий пришел Рогачеву в голову еще на вокзале. Штурмовать хорошо охраняемый дом вора в законе в загородном элитном поселке было бессмысленно. Поэтому Серега решил устроить засаду. Была пятница. А по субботам Жора ездил в закрытый клуб в карты играть. На его маршруте в одном месте трасса сворачивала к берегу Ахтубы. Перед поворотом машинам пришлось бы притормозить. А сразу за поворотом у дороги было несколько недостроенных коттеджей. Уже больше года там не велось никаких работ. В одном из коттеджей Серега и предложил оборудовать огневую точку.
— Ну что, здорово я все придумал? — нарочито бодро воскликнул он, изложив свой план корешам.
— Да уж, придумал… — нервно усмехнулся Лука.
Они прибыли на место ночью, на угнанной «Ниве». Серега с Михалычем сели в засаду на втором этаже крайнего недостроенного дома. Ожидание длилось почти тринадцать часов. В 15:43 по рации вышел на связь Лука. Сообщил, что «Линкольн» Ереванского с машиной сопровождения проследовал мимо его наблюдательного пункта — заброшенного коровника.
— С Богом! — сказал Серега и велел Луке садиться Жоре на хвост. Потом по рации приказал Маргелу разогревать резервную машину.
— Окропим красненьким! — произнес Михалыч, поднимая с пола гранатомет. Стал прилаживаться поудобнее к деревянным козлам, стоящим возле окна. В конце концов сел на них, уперся ногами в подоконник и взял «Муху» на изготовку, уставив ее в пустой оконный проем. Не сводя глаз с дороги, спросил:
— Сколько их?
— Две машины. Жора на «Линкольне» впереди, охрана на красной «девятке» следом.
— Ясненько, — Михалыч облизал языком обветренные губы, — значит, я первым выстрелом накрываю «Линкольн», ты тут же бьешь по охранникам.
Серега тоже вооружился «Мухой». Но не успел толком устроиться с ней, как в окне показался кортеж Ереванского. Рогачеву не оставалось ничего другого, как тоже забраться на козлы и усесться рядом с Дроздом. Серега понял, что не успевает нормально прицелиться. Пытаясь успокоиться, сделал глубокий выдох…
— Бум, — прозвучал над ухом голос Михалыча, и тут же у него в руках лязгнула «Муха». Рогачев как зачарованный следил за полетом гранаты. Она вонзилась «Линкольну» прямо в капот. Вспыхнул огонь. Крышка капота отлетела в сторону, лопнуло лобовое стекло. Машину резко занесло влево. Вся в клубах черного дыма, она врезалась в сугроб на обочине.
Красная «девятка» с охраной, двигавшаяся сзади, резко затормозила. Серега поймал ее в прицел и нажал на спусковой рычаг. Но слегка дернул ствол вниз. Граната угодила в асфальт, метрах в трех перед «жигулями». Осколками посекло стекла в машине. Но охранники не пострадали и уже вылезали из дверей, просовывая вперед себя помповые ружья.
Рогачев мельком взглянул на «Линкольн» и увидел, что из его передней пассажирской двери вывалился и окрасил снег вокруг себя в красный цвет какой-то человек. Одежда на нем дымилась, а кровь сочилась из разбитой головы. Жоры не было видно, но кто-то изнутри колотил в заднюю дверь «Линкольна», которую, должно быть, заклинило.
Над головой просвистело. Две пули стукнулись в потолок. Трое охранников, укрывшись за «жигулями», палили в окна коттеджа. В ответ застучал автомат Дрозда. Серега выудил из наплечной кобуры свой ТТ и тоже начал стрелять по «жигулям». Комната утонула в грохоте и мгновенно наполнилась пороховым дымом. За «девяткой» кто-то громко вскрикнул. Пока работал автомат Михалыча, охранники не рисковали показываться из-за машины. Они только высовывали наружу стволы своих ружей и вели огонь практически наугад. Так Серега с Михалычем могли еще долго с ними перестреливаться.
