– Разве вас дежурный не предупредил, чтобы никого в квартиру не пускали? – строго спросила старика эксперт-криминалист капитан милиции Галина Савичева.
– Предупредил, да ужо было поздно, я соседей раньше кликнул, а они и других известили. Даже из соседнего дома народ набежал, – вздохнул старик. – После звонка в милицию возвратился я, чтобы Аркашу развязать и лишних людей спровадить. Да где там, бедолагу без меня развязали, а поглазеть всем интересно.
– Будто табун мустангов промчался, все смешалось, следы, отпечатки, – огорчилась Савичева, следом за Резедой и Филько пробираясь к входной двери. С десяток человек толпилось на лестничной площадке. Курили, разговаривали, горестно вздыхали, кляли неведомых злодеев.
– Если дюже натоптали, грязи нанесли, так я велю Степаниде, она живо все подметет и вымоет, – поспешил с предложением Иван Кузьмич. – Чисто будет, ни одной пылинки-соринки. Степанида пуще всего почитает чистоту и порядок, у нее ни одного таракана на кухне. Всех дихлофосом и китайским карандашом спровадила по вентиляции к соседям. Теперь они не скучают, есть чем заняться, с прусаками воюют.
– Вы уже и так «славно» помогли,– упрекнула его Галина. – Устроили смотрины, все улики уничтожили.
– Кто же знал, что не положено, – Першин степенно разгладил рукой бороду..– Век живи и век учись. Сказывают, что на людях и смерть красна, пришла беда – отворяй ворота. Созвал побольше людей. Аркашу в таком состоянии опасно было оставлять одного. Он мужик запальчивый, мягкосердечный, мог с горя на себя руку наложить. Бог знает, что он надумал? Чужая душа – потемки. Иные слабые духом мужики, готовы в петлю лезть или водкой, самогоном горе заглушить. За ним нужен присмотр психотерапевта или экстрасенса, чтобы не наломал дров…
– Иван Кузьмич, угомонитесь, не тарахтите. Хватит поучать, читать лекции. Не отвлекайте сотрудников вопросами и советами, не мешайте, не путайтесь под ногами. Вопросы буду задавать я.
– Разве я мешаю? Первый пришел на помощь и позвонил в милицию, поднял людей. А вместо благодарности, какой-нибудь награды, премии или заметки в газете, упреки и претензии, а ведь сила милиции в поддержке милиции. Кто вам после такого отношения согласится помогать? Никто, – обиделся Иван Кузьмич и отстал от группы.
– Посторонись! – приказал майор, решительно оттеснив к стене плотного мужчину. – Прошу освободить помещение. Здесь не театр, не цирк. Не мешайте следствию. Кто потребуется, мы пригласим отдельно.
– Бандиты совсем обнаглели. Куда только милиция смотрит? – уязвил их кто-то из зевак.
Люди гуськом в скорбном молчании оставили квартиру. В гостиной взору следователя и его коллег предстала картина разыгравшейся трагедии: у двустворчатой застекленной двери на паласе в багрово-черных разводьях крови лежало неподвижное тело женщины в белой разорванной на груди блузке, густо запятнанной кровью. Возле нее на коленях ползал мужчина лет двадцати восьми от роду, со свежей ссадиной на лице. Его руки и одежда были в крови. Он поднял голову с всклокоченными волосами и, встретившись с Резедой взглядами, хрипло прошептал:
– Дайте мне пистолет, я застрелю, из-под земли достану… С одним я бы справился, но их было двое. Здоровые амбалы, у одного – финка, у другого – пистолет. На мордах маски из чулка с прорезями.
– Почему вы их впустили? – спросил следователь, жестом указал Бражнику присесть в кресло за журнальный столик. Тем временем осмотром трупа женщины и интерьера квартиры занялись судмедэксперт Константин Требух и эксперт-криминалист Савичева. На паласе у журнального столика глянцевито блестели осколки разбитой керамической вазы. Валялись растоптанные белые лепестки и зеленые стебли хризантем. Телефонная трубка была отрезана от аппарата.
«Не новички, действовали умело», – подумал Григорий.
– Жена их впустила, – устроившись в кресле, ответил Аркадий. – Слишком была доверчива и простодушна. Я находился в гостиной, смотрел телевизор, а Рита на кухне готовила ужин. Позвонили в дверь, она вроде спросила, кто? Дверного «глазка» у нас нет. Собирался вставить, да вот, к сожалению, не успел…
Он помолчал, сдерживая подступившие рыдания, затем тихо продолжил.– Ей бы цепочку навесить, а она дверь настежь. Наверное, посчитала, раз муж дома, значит, никто не страшен. Сейчас даже родным людям нельзя доверять. Один сразу зажал ей рот ладонью, приволок в гостиную, второй – наставил на меня пистолет ТТ и потребовал золото и валюту. Предупредил, если пожадничаю, то Риту изнасилуют и отправят на тот свет, а потом и за меня возьмутся. Знать бы, кто навел их на мою квартиру, вот этими руками задавил бы гниду… Сигаретки не найдется? Я вообще-то бросил курить, но надо успокоить нервы.
– Алексей, – позвал следователь. – Дай человеку закурить и срочно опроси жильцов дома.
Лейтенант подал сигарету, щелкнул зажигалкой. Бражник кивком головы поблагодарил за услугу. Жадно затянулся, откинувшись на спинку кресла. Сизый дым обволок его круглое лицо.
– Продолжайте, Аркадий Сергеевич, – велел Резеда.
– Я попытался защитить Риту, но меня ударили по лицу. Правда, в долгу не остался, успел садануть одного из них по челюсти. Вот видите, пальцы в кровь разбил, кожу содрал…
Он показал верхнюю часть кисти правой руки.
– Дело могло закончиться пулей в лоб, поэтому я решил их не злить, а потянуть время, каким-нибудь способом подать знак Кузьмичу, чтобы он сообщил в милицию. Рита разрушила все планы из-за своей жадности. Сказала, что они гроша не получат. Я понял, что злодеи все вверх дном перевернут, а своего добьются.
По замашкам видно, не простаки – дело свое темное знают. К тому же драгоценности и валюта находились в доступном месте, в серванте. Жизнь дороже всего, подумал я. Черт с ним, с золотом, деньгами, живыми бы остаться, а богатство – дело наживное. Я показал им, где хранилось золото и валюта.
Думал, что они сами полезут, а он, держа меня под прицелом пистолета, велел открыть дверцу серванта и все драгоценности и валюту высыпать в его спортивную сумку. Рита такой потери перенести не могла. Она попыталась вывернуться из рук бандита, изловчившись, укусила его за палец руки, которой он зажимал ей рот. Он застонал от боли и вонзил ей нож в сердце. Если бы она его не разозлила, то может, и обошлось без гибели. Обчистили бы они квартиру и ушли. Я так полагаю, что домушники на «мокрое» дело неохотно идут.
– Правильно полагаете. Оружие убийства – финку они с собой забрали? – спросил Григорий.
– Да, чтобы не было улик. Меня связали, в рот затолкали кляп. Только минут через двадцать, как они скрылись, мне удалось освободиться от кляпа и позвать соседа Першина, Кузьмича.
– Вам здорово повезло, что остались в живых, – заметил майор. – Обычно в таких ситуациях свидетеля убийства ликвидируют, чтобы не опознал.
– Они были в масках.
– Все равно. Назовите их приметы.
– Один высокий, плотного телосложения. Ему примерно лет тридцать, а второй, который зарезал Риту, среднего роста, лет на пять моложе. Он нервный, с дефектом речи, заикался. На руках у высокого мужика я успел заметить черные перчатки.
