– Ага, – кивнул Илья Никитич, – буянит, домой просится. Нет,
шучу, конечно. С Анисимовым все нормально. Просто я его устроил отдохнуть по
блату. Зав. отделением – мой старинный знакомый. Все-таки там у них значительно
лучше, чем в камере, особенно если не лечат, а просто так держат.
– А вы уверены, что убийца пойдет на такой риск? Логичней,
если он сейчас исчезнет, затаится. Он ведь не дурак.
– Да уж, этот плечистый тяжеловес совсем не дурак. Он все
отлично придумал, и, вероятно, ему кажется, что ни одной мелочи не упустил. Он
собой чрезвычайно доволен, и если узнает, что его гениальная конструкция дала
здоровенную трещину, разозлится ужасно и может сгоряча наделать глупостей. В
принципе он ведь мог просто дождаться Бутейко во дворе и застрелить, как это
делается в большинстве случаев. Но ему понадобилась хитрая инсценировка.
Знаешь, что из этого следует?
– Он заранее предвидел, что мог бы стать в первые ряды
подозреваемых?
– Нет, Ваня. Из этого следует, что ему надо было подставить
именно Анисимова. Почему, пока не знаю. Бутейко и Анисимов – одноклассники,
знакомы много лет, и связывает их многое, так что в какой-то временной точке
вполне могли пересечься интересы всех троих, включая Тяжеловеса. Но в любом
случае, если мы сейчас отпускаем Анисимова, он сразу превращается в опаснейшего
свидетеля. Тяжеловес потратил столько умственной энергии, чтобы не было вообще
никакого следствия, а оказывается, оно идет, и ищут уже непосредственно его.
– Но есть еще свидетель. Сообщник, который запускал петарды,
а перед этим похитил пистолет у Анисимова.
– Это совсем другое. Давай уж тогда по порядку. Я свои
пирожки уже съел, так что можно и о делах поговорить. Смотри, что мы имеем на
сегодня. Анисимова пригласили в ресторан, добавили в водку или в вино наркотик,
потом спящего доволокли до машины, привезли к дому Бутейко, положили возле
лестницы, отпечатали пальцы на пистолете. Тяжеловес знал, в котором часу у
Бутейко заканчивается эфир, рассчитал все довольно точно по времени. Но он не
знал, что делать с выстрелом. Нa «Вальтере» нет нарезки для глушителя. Акустика
на лестничной клетке отличная и, хотя была ночь, кто-то мог не спать,
моментально среагировать на звук, выглянуть если не в дверь, то в дверной
глазок. Вот тут начинается самое интересное – трюк с петардами. Если во дворе,
под окнами, звучит канонада, то хлопок выстрела в подъезде вряд ли кто-то
услышит. Но при всей своей оригинальности, именно звуковой трюк оказался той ниточкой,
за которую можно потянуть и распутать весь клубок. Кстати, инсценировка, даже
самая гениальная, всегда имеет свои слабые стороны. Приходится продумывать и
учитывать слишком много деталей. Сообщник, который устроил салют во дворе,
запомнился сразу троим свидетелям. Если бы не эти петарды, Анисимов, возможно,
так и остался бы единственным нашим фигурантом.
– Ну хорошо, а пистолет? – спросил капитан. – Ведь
экспертиза показала, что ни в одном из карманов Анисимова не осталось следов
оружейной смазки.
– Ерунда, – поморщился Илья Никитич, – о том, что Анисимов
не прикасался к пистолету, известно со слов его самого и его жены. А они оба,
как ты понимаешь, в данном случае не свидетели. Отпечатки на оружии есть. А
следы смазки совсем не обязательно попадают на ткань.
Иван отхлебнул наконец остывшего чаю и принялся за пирожок с
капустой, который одиноко лежал на тарелке. Илья Никитич хоть и говорил больше,
чем капитан, но успел и чай выпить, и съесть свой • пирожок с печенью вместе с
парой бутербродов.
– А если бы у Анисимова не возникло амнезии, если бы он
вспомнил, с кем пил в ресторане? – спросил капитан, закуривая.
– Ну и что? Мало ли с кем он ужинал перед убийством? Ушел из
ресторана первым, поймал такси и – привет. Откуда его приятели знают, куда он
поехал и что делал дальше? Как минимум час он находился без сознания, под
наркотиком. Если точно рассчитать время, можно все успеть, и самого главного он
вспомнить не сможет. Так оно и произошло.
– Но подождите, Илья Никитич, вы сказали, возможно, Анисимов
и убийца тоже знакомы? Известно, что в ресторан его пригласил Мухин. Вторым
человеком был Тяжеловес. Если они раньше встречались, Анисимов должен знать
убийцу.
– Наверняка знает, – кивнул Илья Никитич.
– Ну и как же?
– Анисимов шел в ресторан на деловую встречу с человеком,
которого раньше якобы никогда не видел. Он был настроен на то, чтобы
понравиться немецкому бизнесмену Эрнесту Климову и договориться о
сотрудничестве, а вовсе не на то, чтобы мучительно вспоминать: где же я раньше
мог его видеть? К тому же встречаться они могли давно и мельком, свет в зале
был наверняка не яркий, убийца мог изменить внешность, ну и так далее.
– То есть вы считаете, что от Анисимова мы не сумеем
получить никакой конкретной информации об этом Климове-тяжеловесе? Ну хорошо, а
Мухин? Его ведь можно хоть сейчас брать по двести тринадцатой. Поступила жалоба
от жильцов дома, это же в самом деле хулиганство – пускать петарды ночью. А
потом мы получим его пальчики, они наверняка совпадут с теми, что остались в
квартире Анисимовых на шкатулке и на ящике письменного стола, в котором лежал
пистолет, и у нас уже будет сто пятьдесят восьмая.
– Слушай, капитан, ты с кем собираешься в прятки играть? –
улыбнулся Илья Никитич. – Тоже мне, хитрый опер.
– А почему нет? Вы же сами сказали, он слабак, этот Мухин.
Он моментально расколется и выведет нас на убийцу…
– …которого придется искать еще лет десять. Если мы отпустим
Анисимова и возьмем Мухина, мы спугнем и разозлим убийцу. Он станет совершенно
непредсказуем. К тому же я не удивлюсь, если Эрнеста Климова зовут как-то
иначе, и никакой он не бизнесмен из Германии.
На это Иван возразить ничего не мог. Вполне возможно, Myхин
знает только вымышленное имя и вымышленную биографию этого удачливого «немца».
Розыск может растянуться на годы, а убийца, загнанный в угол, иногда становится
непредсказуемым. Может убить Анисимова вместе с женой и даже с ребенком, может
раствориться в пространстве, а потом возникнуть в другом облике. Пусть он
считает, что никто на его след еще не вышел и единственным подозреваемым
остается пока Анисимов.
Капитан допил чай, загасил сигарету.
– Да, а чем кончилась история с НЛО над городом Томском?
Оператор добился взаимности?
– Нет, – покачал головой Илья Никитич, – слишком строга была
дама-историк. Не дрогнуло ее сердце даже от ночной канонады. Кстати, знаешь,
как ее звали? Беляева Елизавета Павловна.
– Беляева? Та самая? Ну вообще-то ради такой женщины можно
устроить салют.
– Да, конечно… А ты знаешь, что три года назад Бутейко
довелось крепко схлестнуться с этой дамой в теледебатах в прямом эфире? –
задумчиво произнес Илья Никитич.
