– Нет. Если я раскрою тайну, меня сразу убьют. Я же сказал,
что не уверен в завтрашнем дне. Вы поймите, деньги заплачены, машина запущена,
работают профессионалы, и заказ будет выполнен рано или поздно. Вы просто не
знаете законов уголовного мира. – Парнишка сильно нервничал, говорил быстро,
возбужденно, в его голосе, в интонации, во всей его фигуре Илье Никитичу вдруг
почудилось что-то очень знакомое.
– Да, вероятно, я плохо знаю эти законы – кивнула Беляева. –
Во всяком случае, о профессиональных убийцах, которые приняли заказ, но за год
охоты так и не поняли, кого им надо убить, я слышу впервые, – она улыбнулась и
отдала микрофон Бутейко.
Зал гудел, смеялся, многие топали ногами и хлопали в ладоши.
Только что рыдавшие старушки возмущенно перешептывались, качали головами.
Девочка в последнем ряду, предлагавшая спрятать страдальца у себя дома, вложила
четыре пальца в рот и оглушительно засвистела.
– Подождите, господа, – произнес Бутейко, откашлявшись, – мы
только что выслушали мнение нашей уважаемой Елизаветы Павловны. Но это всего
лишь мнение. Продолжим дискуссию, выступил только один эксперт, сейчас
обратимся к представителю наших замечательных спонсоров. Поприветствуем нашего
гостя, заместителя коммерческого директора банка «Надежда». Прошу аплодисменты,
господа!
Но вместо аплодисментов продолжали звучать шиканья, топот и
свист. Представитель банка мрачно помотал головой и отстранил протянутый
микрофон.
"В течение нескольких минут Бутейко еще пытался спасти
передачу, бормотал в микрофон какие-то беспомощные, высокопарные фразы о
сострадании, но только раззадоривал публику. Герой в маске поднялся и,
сгорбившись, как побитый, про – шмыгнул к выходу. Камера на долю секунды
скользнула по нему. Маска была плоской, прилегала к лицу неплотно, Илья Никитич
попытался разглядеть хотя бы часть лица, нажал «паузу», но увидел только скулу
и край подбородка.
– Ну ладно, это можно уточнить, – пробормотал он и пустил
пленку. Но больше смотреть было нечего. На экране возникла заставка, потом дали
рекламу спонсоров.
Румяная глянцевая семейка, мама, папа, двое деток, мальчик и
девочка, взявшись за руки, прыгали по сверкающему паркету пустой комнаты. На
них, стоя в уголке, с улыбкой глядела бабушка, роль которой исполняла известная
актриса. Обращаясь к телезрителям, она произнесла своим глубоким «мхатовским»
голосом:
– Мои дети ждали квартиру много лет. Им помогла «Надежда».
– Но нужна еще и мебель? – восклицал мальчик.
– Есть «Надежда», будет и мебель! – подмигивал с экрана отец
счастливого семейства, и, подхватив бабушку в хоровод, все вместе продолжали
кружиться по комнате со звонким смехом. Затем ставилась эмблема банка, и
«бабушкин» голос сообщил проникновенно:
– Мне много лет, всякое бывало, но я знаю: главное в жизни –
надежда. «Надежда» вас не подведет.
Запись кончилась. На экране плясала черно-белая рябь. Прежде
чем промотать пленку и посмотреть, есть ли на ней еще что-нибудь, Илья Никитич
взялся за блокнот, отыскал телефон оператора. Был уже двенадцатый час, но Егор
Лабух говорил, что звонить ему можно до двух часов ночи.
– Добрый вечер, Егор Викторович. Следователь Бородин
беспокоит. Простите за поздний звонок. Я только что просмотрел запись ток-шоу,
которое вел Бутейко…
– А, то самое, – оживился оператор, – первое и последнее
ток-шоу Артема. Кстати, можно спросить, как к вам попала кассета? Я думал,
записи не осталось.
– Я нашел ее у Бутейко дома. Вы сказали, первое и последнее.
Неужели для телевизионного начальства провал оказался настолько серьезным, что
Бутейко после этого на три года отстранили от эфира?
– Специально, в административном порядке, никто не
отстранял. Но у него после этого начались сплошные неприятности, пошла черная
полоса. Спонсоры озверели. Они сказали, что не собираются оплачивать такую
наглую халтуру, сказали, что он опозорил банк, сделал их посмешищем. Начальство
канала было полностью солидарно со спонсорами, и еще ему досталось за то, что
он своей наглой халтурой поломал эфирную сетку. Из-за того, что передача
кончилась раньше на семь минут, получилась дыра, а это очень серьезно. Между
прочим, с тех пор почти все передачи подобного рода идут в записи. Сейчас
практически не осталось ток-шоу в прямом эфире. Только запись, с
предварительным монтажом. Ведь если бы не эфир, можно было бы потом что-то
сляпать из этой программы, вырезать Беляеву, вклеить кусочки из других передач,
ну там, знаете, лица публики, которые плачут или смеются, аплодируют, в
зависимости от того, что надо ведущему.
– Скажите, а Беляева знала заранее, о чем пойдет речь? Он
предупредил, что история выдуманная и герой фальшивый?
– В том-то и дело, что нет. Артем наплел, что раскопал
классный эксклюзив, для премьеры ничего лучшего найти нельзя. Но пусть это
будет сюрпризом для всех, так интересней.
– А почему в качестве эксперта он пригласил именно ее?
– Она была уже очень популярна, а для подобных передач
обязательно нужны, «свадебные генералы». Артем не был настолько известным,
чтобы знаменитости повалили валом на его первое ток-шоу. Он приглашал
нескольких актеров, эстрадных певцов, но они говорили, что не могут участвовать
в программах, которые еще не достаточно раскручены. К тому же тогда о Бутейко в
этих кругах уже ходили нехорошие слухи. Лиза согласилась потому, что у нее были
свободные два часа, ну и вообще, он так ее упрашивал, без «свадебного генерала»
передача заведомо была обречена на провал. Лиза его просто пожалела.
– Да уж. пожалела, – эхом отозвался Илья Никитич, – а в
общем, она была права, я бы так же поступил. Бессовестно дурачить людей, играть
на их чувствах. Странно, что никому из публики не пришло в голову задать герою
хотя бы один из тех простых вопросов, которые задавала она.
– Они зрители, люди с улицы. На них действовала магия эфира.
Бутейко именно на это и рассчитывал. Понимаете, дело не в том, что он привел
своего приятеля и выдумал фальшивую историю. Это как раз нормально. Дело в том,
что историю эту, стержневую тему своей премьеры, он не потрудился добросовестно
продумать, все рассыпалось от трех простых вопросов, Кстати, знаете, этот банк
«Надежда» лопнул через год, исчез вместе с денежками вкладчиков. Молодые люди,
которых вы видели на пленке, до сих пор в розыске.
– Подождите, вы сказали, он привел в качестве героя своего
приятеля. Случайно не помните, как его звали?
– Да что вы, больше трех лет прошло.
Глава двадцать третья
Дмитрий Владимирович уехал на весь день, у Вари с утра
болела голова, была небольшая температура, она осталась дома. Пока горничная
гудела пылесосом, Варя, накинув шубу, вышла в сад. В руках у нее был учебник по
истории средних веков, надо было готовиться к зимней сессии. Она присела на
скамеечку у бассейна, открыла книгу на заложенной странице, но не могла
прочитать ни строчки. Она вообще не понимала, зачем Мальцеву так хочется, чтобы
она училась в этом дурацком Университете искусств, изучала античность, готику,
ренессанс, если все это давно забыто и никому не нужно.
