– Что кончится?
– Следствие, суд.
– И куда же вы собираетесь уезжать?
– Наверное, за границу. Мне надо думать о своем здоровье.
Мне надо лечиться, и тогда он перестанет приходить ночами. А вам я ничего не
рассказывал, – Бутейко резко поднял голову и посмотрел на капитана совершенно
другими глазами, ясными и пустыми, – если вы думаете, что все это я повторю для
протокола, то ошибаетесь. Мне казалось, станет легче, но не стало, ни капли. Вы
не священник, чтобы я вам исповедался. Вы мне этот грех отпустить не сумеете.
– Это верно, я не священник. Однако вы позвонили мне на
пейджер, вы хотели встретиться со мной, чтобы все рассказать. Где же эта брошь?
– Какая брошь?
– Перестаньте, – поморщился Иван, – вы храните ее дома, в
тайнике? Или где-то в другом месте? Кто заказал и купил у вас копию? Кто и
когда?
– Теперь в аптеку, – произнес Вячеслав Иванович, растерянно
озираясь по сторонам, как человек, который только что проснулся в незнакомом
месте, – там надо по рецепту…
– Я провожу вас.
– Спасибо.
До аптеки шли молча. Капитан опять придержал двери и остался
ждать на улице.
– Можно взглянуть на лекарства? – осторожно спросил он,
когда Бутейко вышел.
– Да, конечно.
Капитан заглянул в маленький аптечный пакетик. Галоперидол и
седуксен в таблетках, аминазин в ампулах, три упаковки с одноразовыми шприцами.
– Леля сама делает вам уколы?
– Да. Она умеет, совсем не больно.
– И давно?
– Второй год.
– А кто выписывает рецепты?
– Она, Леля. У нее есть бланки с печатями. Она ведь работала
в районной поликлинике. Она врач-невропатолог. Ушла на пенсию три года назад по
состоянию здоровья. Но на самом деле она здорова, просто не хотела работать
бесплатно.
– Понятно. А идея уехать возникла сейчас, после смерти
Артема, или раньше?
Бутейко остановился так резко, что чуть не упал.
– Какая идея? Куда уехать? Я вам об этом ничего не говорил!
Глава тридцать пятая
Разминая крепкие, накачанные телеса очередного клиента, Вова
думал о том, что скоро работа кончится и начнется настоящая жизнь. Клим на этот
раз приехал надолго и всерьез, у него большие планы.
Телеса у клиента были чистые, без наколок, но с множеством крупных
выпуклых родинок. Это усложняло работу. Заденешь такую родинку ногтем, и у
клиента может начаться заражение крови.
Клиент был приезжий, из Сургута, представился Петром
Петровичем. На вид ему было чуть за тридцать. Покряхтывая и постанывая от удовольствия,
он поделился с Вовой своей проблемой: ему надо было красиво потратить за три
дня в Москве пять тысяч баксов.
Проблема Петра Петровича только на первый взгляд казалась
тривиальной. Молодой, крепкий, вполне здоровый на вид сибиряк рассказал Вове, что
он хронический язвенник и ресторанные радости ему недоступны. Диета строжайшая.
Он не пьет, не курит, в азартные игры не играет – нервничать ему вредно.
Культурные заведения типа Большого театра и концертного зала «Россия» навевают
на него сон, а поспать можно и в гостиничном «люксе». – Одно остается, к бабам
сходить, – вздыхал Петр Петрович, переворачиваясь с живота на спину, – но где
их взять-то у вас в Москве, хороших баб?
– Ну, этого добра навалом, – отвечал Вова, простукивая
ребрами усталых ладоней круглые безволосые ляжки клиента, – во всех газетах
миллион объявлений, «Досуг, сауна-люкс», можно взять приличных телок на
Тверской, на Садовом.
– Э, нет, мне эти спидоносицы даром не нужны. И газетам я не
доверяю. Хочу, чтобы было чисто и красиво, с гарантией, чтобы не только
перепихнуться, но и поговорить о жизни.
– Есть специальные бюро, там девушки для сопровождения.
Высокий класс, фотомодели, языки знают, поговорить можно о чем хотите. В чем
проблема? – недоумевал Вова. – Были бы деньги.
– Деньги-то есть, – вздохнул Петр Петрович. – а где
гарантии? Ты пойми, не хочу я вот так, с улицы. Здравствуйте, мне нужна
женщина. А вдруг в этом твоем агентстве жулики сидят? Подсунут мне какую-нибудь
кикимору, а откажусь брать – побьют, ограбят? Или того хуже, окажется эта
фотомодель воровкой, шпионкой. У меня все ж таки фирма серьезная, документы,
контракты, переговоры. В наше время, сам знаешь, можно запросто нарваться на
криминал.
Вова устал не только физически, но и морально. Он искренне
не понимал, чего надо этому придурку, который за пять тысяч не может найти себе
девок в Москве. – У вас вроде заведение солидное, дорогое, – продолжал сибиряк,
– клиенты люди серьезные. Вот ты мне скажи, где они развлекаются? Где и с кем?
Есть ведь в Москве такие места, для избранных, ну там, квартиры специальные,
клубы, в которые не пускают кого попало. Загородная вилла, бассейн с
подогревом, и чтобы сразу обслуживали две красавицы, все не спеша, под музыку,
с напитками. Как в кино, понимаешь, нет? Ну, для меня, конечно, только
минералка, а для них спиртное, чтоб веселей работали. Вот я в каком месте хочу
побывать. Чтобы все по высшему разряду, как для членов правительства.
– Да, есть такие места, – важно кивнул Вова, – но просто
так, с улицы, не попадешь, даже за деньги. А главное, времени у вас мало.
– Времени мало, это точно. Всего три дня. Отдохнуть хочется
от души, по-столичному, чтобы было потом что вспомнить.
Имею право, за свои кровные. Имею или нет, как считаешь?
– Конечно…
– Ну вот и скажи мне, есть среди твоих клиентов люди,
которые могут мне этот отдых организовать? С кем можно поговорить без базара, и
чтоб с гарантией?
Разговор получался какой-то вязкий, неконкретный. Не
нравились Вове такие разговоры. Ему стало казаться, что Петр Петрович на самом
деле хочет вовсе не того, о чем просит, и вроде бы проверяет Вову на вшивость,
прежде чем сообщить, что же ему надо от скромного массажиста на самом деле.
Чтобы прояснить ситуацию, Вова заговорил чуть резче:
– Среди моих клиентов много серьезных людей. Но я не понял,
вы хотите, что – бы я вам дал телефон закрытого бардака? Или человека, который
может вас туда отвезти? Так дела не делаются, я вас тоже ведь впервые вижу, вы
уж извините, но лучше бы сказали мне прямо, чего надо. Я бы понял. А то все
намекаете, крутите.
– Куда уж прямей. Пять тысяч баксов.
– Кому? – хлопнул глазами Вова.
