Беззаботно улыбаясь, будто ничего не произошло, он обратился к Джил:
— Выпьем чего-нибудь? Вам нужно успокоить нервы.
— Вы уверены, что только мне?
— Ну, хорошо — и вам, и мне. Вы правы, я слегка взбудоражен. Хотя я и удостоился славы супермена, но это не так.
Он плеснул в наполненные льдом бокалы пурпурного вина. Нигде, кроме Пароландо, не было ни льда, ни изделий из стекла, ни пластыря. Во всяком случае, в других местах Джил не встречала этих атрибутов цивилизации. Несколько минут они молча потягивали холодный напиток. Их глаза встретились, но ни один не произнес ни слова. Наконец, Файбрас нарушил молчание.
— Ну-с, церемониал можно считать законченным. Так почему вы хотели со мной встретиться?
Джил с трудом выдавливала слова. Казалось, они застревали у нее в горле, едва пробиваясь сквозь преграду. Она замолчала и отхлебнула большой глоток; теперь речь полилась свободнее. Файбрас не прерывал ее исповеди. Он сидел неподвижно, устремив на нее пристальный взгляд.
— Вот почему я здесь, — закончила Джил. — Я должна была вам все рассказать, и поверьте — далось мне это непросто.
— Ну, и в связи с чем вы решили вывалить свои тайны? Узнали о гипнозе?
Ей захотелось слукавить. Пискатор ничего не скажет Файбрасу, в этом она была уверена.
Джил поборола искушение.
— Да, узнала. Вначале я не собиралась признаваться… но… мне даже страшно подумать о такой… таком исходе, как отстранение от должности, — у нее перехватило горло.
— Если у вас случится приступ во время полета, хорошего мало, — задумчиво произнес Файбрас. — С другой стороны, не считая Торна, вы наш лучший специалист. Конечно, Торн — опытный летчик, но вы… вы не просто аэронавт — вы фанатично преданы делу. Таких людей немного, и мне ни в коем случае не хотелось бы отстранять вас. Да я на это и не рискну, зная вас… не хватает только, чтобы вы покончили самоубийством! Нет, не возражайте! — Файбрас повелительно поднял ладонь. — В гневе и отчаянии вы на все способны! Однако я должен побеспокоиться о безопасности дирижабля и его команды. И поэтому предлагаю вам следующее: если с сегодняшнего дня и до момента отлета у вас больше не будет приступов, вы остаетесь на своем месте, — он задумчиво посмотрел на Джил. — Единственное осложнение — поверить вам на слово. Ну, что же, придется! Я даже не смогу подвергнуть вас гипнозу, чтобы узнать, говорите ли вы правду. Если я это сделаю, получится, что я вам не доверяю. А мне неприятно работать с людьми, которым я не доверял хотя бы на сотую долю процента.
Джил была готова броситься к нему с объятиями. Ее глаза увлажнились, она едва не всхлипнула от радости, но взяла себя в руки. Подчиненному не подобает обниматься с начальством. К тому же, начальство может превратно истолковать ее порыв и увлечь в свою спальню. Но тут же она одернула себя: Файбрас всегда весьма корректно держался с женщинами.
— Но как же быть с этой проверкой под гипнозом? — спросила она. — Разве можно без нее обойтись, когда все члены экипажа обязаны пройти испытание?
— Есть другой выход.
Файбрас встал, подошел к письменному столу, что-то черкнул на листе бумаги и протянул ей записку.
— Отдайте это доктору Грейвсу. Он сделает вам рентген.
— Зачем? — удивилась Джил.
— Это приказ командира, и извольте ему подчиняться. Однако, чтобы вы не чувствовали себя обиженной, я кое-что скажу вам. Речь идет об анализе особого рода… психологическом исследовании, для которого я сам спроектировал аппаратуру. Все остальные его тоже пройдут, однако вам предоставляется первая очередь.
— Ничего не поняла, — пробормотала Джил, вставая. — Но я все сделаю. Благодарю вас.
— Не стоит благодарности. А теперь — прямиком к доку Грейвсу.
Когда она вошла в кабинет врача, тот, хмуря брови и свирепо теребя сигару, говорил по телефону.
— Ну, ладно, Милт, я все сделаю! Но вы явно что-то не договариваете, и это мне не нравится!
Он повесил трубку и повернулся к Джил.
— Привет! Вам придется подождать начальника охраны Смизерса. Он сразу же возьмет ваш снимок и отнесет Файбрасу.
Доктор начал мерить шагами комнату, раздраженно попыхивая сигарой.
— Вот черт! Он не позволил мне даже взглянуть на снимок. Интересно, почему?
— Он говорил о психологическом исследовании… Возможно, это условие является его частью.
— Да разве может рентген головы показать изменения в человеческой психике? Он что, меня самого принимает за психа?
— Хороший вопрос! — ухмыльнулась Джил.
Доктор бросил на нее грозный взгляд из-под нахмуренных бровей.
— Ладно, красавица. Я не желаю мучиться ночами из-за всяких загадок и тайн. Мое единственное желание — обрести тут немного тишины и покоя… Я покинул грешную Землю в 1980 году и, конечно, не знаком с позднейшими открытиями в медицине. Подозреваю, что оно к лучшему. Если шеф надеется обнаружить неврастению и психоз с помощью рентгена, это его личное дело.
Он резко повернулся к Джил, наставив на нее сигару словно дуло пистолета.
— Однако меня интересует один вопрос… и я хотел бы узнать у вас кое-что. Скажите, Джил, вы встречали людей, живших позже 1983 года — за исключением Файбраса, разумеется?
Джил удивленно подняла брови.
— Не-ет, — нерешительно протянула она, — пожалуй, не встречала. Странно, не так ли?
Она едва не проговорилась о Штерне, но вовремя прикусила язык.
— Я тоже, — кивнул Грейвс. — И я согласен с вами, что это выглядит чертовски странно.
— Впрочем, хотя я проехала сотни тысяч миль и видела тысячи людей, я не могла поговорить со всеми. Насколько мне известно, уроженцы двадцатом века нигде не образуют большую группу, они рассеяны среди других людей, растворились в их массе. Поэтому нет ничего удивительном, что далеко не каждому удается встретить человека, жившего после 1983 года.
— Да? Все может быть… А вот и Смизерс со своими парнями! Ну, моя дорогая, как сказал лис курице, приготовьтесь демонстрировать свои внутренности.
36
Газета «Ежедневные вести» (владелец — государство Пароландо, издатель — С.К.Бегг), выдержки из разных номеров.
«Дмитрий („Митя“) Иванович Никитин, в настоящее время третий пилот „Парсефаля“. Родился в 1885 году в городе Гомеле, Россия, в семье предпринимателя. Его отец был владельцем кожевенной фабрики, мать — учительницей музыки. Никитин включен в команду в связи с тем, что он был первым пилотом дирижабля „Россия“, построенного французской фирмой „Лебоди-Жийо“ в 1905 году по заказу русского правительства.
Главный инструктор полетов мисс Джил Галбира утверждает, что, по ее мнению, опыт Мити недостаточен, но в процессе тренировок он проявил великолепные способности. Однако, по слухам, он — большой любитель спиртного. Прислушайтесь к нашему совету, Митя! Подальше от бутылки!».
