Тем временем радист пытался найти в эфире позывные «Марка Твена».
— Вызывай их, вызывай, — приказал ему Файбрас. — Сэм, наверное, хочет знать, что с нами происходит. А мне интересно, добралась ли до них «Минерва».
Он повернулся к остальным.
— Я ищу расщелину в горах. Здесь непременно должен быть разлом. Джо говорил, что сквозь него на минуту сверкнуло солнце. Возможно, ему померещилось — солнце здесь поднимается над горизонтом вдвое ниже, чем в средних широтах, и не может осветить ущелье, если оно не рассекает хребет почти до самого основания.
В 15.15 экран радара высветил вертикальную брешь. Дирижабль летел выше и несколько в стороне от основной гряды. Вблизи ущелья горы были невысоки, лишь отдельные вершины вздымались до десяти тысяч футов. Вскоре «Парсефаль» приблизился к разлому, и они увидели огромную долину, прорезавшую хребет насквозь.
— Похоже на Большой Каньон, насколько я помню ваши рассказы, — заметил Сирано. — Колоссальное ущелье! Стены тысячефутовой высоты… без длинного каната туда не спуститься! И скалы тут гладкие, как женский зад!
За невысокими горами вздымался новый каменный барьер, ограждавший Реку. Но если бы путешественники преодолели это препятствие и пересекли долину, то перед ними выросла бы другая отвесная каменная стена, тянувшаяся на пятьдесят миль. Да, если Клеменс собирается преодолеть этот путь по суше, его команде придется нелегко!
— Гинунгагап, — пробормотала Джил.
— Что? — удивился Файбрас.
— В норвежских сказаниях — первичный хаос, где родился Имир, первое живое существо, предок племени злых гигантов.
Файбрас фыркнул.
— Теперь вы мне скажете, что море населено демонами!
Он казался совершенно спокойным, но Джил понимала, — его выручает лишь привычка держать себя в руках. Однако не пора ли доверить штурвал более опытному пилоту? Конечно, у Сирано великолепные рефлексы и быстрота реакции, но он совершенно не имеет летного опыта. Что ему известно об аэронавтике в полярных условиях?
Здесь, на вершине мира, слабые солнечные лучи почти не грели, в воздухе сильно похолодало. За каменной преградой Река низвергалась в полярное море, отдавая тепло, собранное за тысячи миль пути. При контакте холодного воздуха с теплой водой вверх поднимались плотные массы тумана — о нем рассказывал Джо. Но воздух не согревался, и тут было значительно холоднее, чем за горами. Высокое давление внутри каменного пояса вытесняло холодный воздух наружу. Джо вспоминал, какой пронзительный ветер преследовал их по дороге к морю.
В полном отчаянии Джил была готова попросить Файбраса, чтобы он сменил Сирано. Пусть к рулю встанет она сама, Анна или Барри Торн, кто-нибудь из опытных пилотов…
Возможно, Файбрас тоже так считал, но он не собирался этого делать. Неписаный закон воздуха! Сменять сейчас Сирано — значит, подчеркнуть недоверие к нему, унизить его мужское достоинство.
Как это нелепо! Совершенно нелепо! На карту поставлены успех их дела и жизнь людей!
Но Джил не произнесла ни слова. Подобно другим, она молчаливо подчинялась традиции и, наверно, была бы оскорблена сама, если бы кто-то попытался намекнуть на неопытность француза.
Наконец, судно поравнялось с каньоном. Как они и предполагали, ущелье расширялось в сторону моря; из гигантского двухмильного разлома, как из аэродинамической трубы вырывались подгоняемые ветром облака. Казалось, вой урагана проникает даже сквозь обшивку дирижабля. Сирано направил корабль прямо в ущелье, стараясь, чтобы его не отнесло к югу. Двигатели работали на полную мощность, но «Парсефаль» шел со скоростью не больше десяти узлов.
— Ну и ветер! — воскликнул Файбрас. Его обуревали сомнения. — Возможно, стоит подняться выше… Воздушные потоки с гор могли бы помочь нам пробиться через расщелину. Не думаю, что толщина хребта здесь больше, чем в долине, — пробормотал он сквозь зубы. — Наверху мы проскочим через эту дыру быстрее, чем пес сквозь обруч. Только вот…
Он откусил кончик сигары и чиркнул зажигалкой.
— Поскорее бы пробиться сквозь эти адские ворота!
46
Фригейту не давала покоя мысль о переплетении человеческих судеб.
Сам он появился на свет по воле чистой случайности. Неожиданное стечение обстоятельств сделало возможное реальным.
Его отец родился и вырос в городе Терра-Хот штата Индианы, мать — в маленьком канзасском городке Галена. Вряд ли у них были шансы встретиться в те времена, когда люди вообще редко путешествовали. Но его деда, бонвивана и азартного дельца, любителя вина и женщин, обстоятельства вынудили отправиться в деловую поездку в Канзас-Сити. Он решил взять с собой старшего сына — двадцатилетнего Джеймса, которому пора было приобщаться к бизнесу. Оставив в гараже новехонький «паккард», они отправились поездом.
Мать Питера училась в коммерческой школе Канзас-Сити и жила у своих немецких родственников. Ничего общего у двух семей не было — разве лишь то, что они жили на Среднем Западе — территории, равной иной европейской стране.
Итак, в один прекрасный день, его будущая мать отправилась с подружками в кафе полакомиться молочным коктейлем и мороженым. Его будущий отец притомился от деловых переговоров родителя с фабрикантом сельскохозяйственных машин. Когда наступило время ленча, оба старца направили свои стопы в бар. Джеймсу не улыбалось напиваться с утра, и он повернул к кафе. Его привели в восторг аппетитные запахи мороженого, ванилина и шоколада, жужжание вентиляторов под потолком, длинная мраморная стойка и три хорошенькие девушки, сидевшие в плетеных креслицах возле маленького столика. Как истый мужчина, он окинул их с головы до ног оценивающим взглядом и уселся неподалеку, заказав шоколадный коктейль и гамбургер. В ожидании юноша небрежно листал страницы газет, разглядывая лишь рекламу фантастических и приключенческих романов. Надо сказать, они мало его интересовали. Он пытался читать Уэллса, Жюля Верна, Хаггарда, Фрэнка Рида, но трезвому уму торговца оставался чужд полет их фантазий.
Джеймс отправился к стойке за порцией мороженого. Когда он проходил мимо столика девушек, одна из них, увлеченная пересказом какой-то истории, опрокинула стакан с коктейлем. Он отпрыгнул в сторону. Не будь Джеймс столь проворен, его панталоны могли сильно пострадать. Брызги попали на сапоги. Девушка извинилась. Джеймс ответил, что на это не стоит обращать внимания, и попросил разрешения присесть рядом. Юные особы были рады поболтать с интересным молодым человеком, прибывшим из далекого штата Индиана. К тому времени, когда они отправились в свое училище, Джеймс уже немало знал о Тэдди Грифитс. В этом трио она выделялась спокойствием и миловидностью; сочетание тевтонских и индейских черт придавало ее лицу особую прелесть. Иссиня-черные волосы и огромные темные глаза произвели на Джеймса сильное впечатление.
В те времена ухаживание за девушками было делом непростым. Джеймсу пришлось нанести визит в резиденцию Кайзеров на Локуст Стрит, претерпеть долгую поездку в экипаже, представление дядюшке и тетушке, обед со стариками с неизменным домашним мороженым и печеньем. Около девяти часов их с Тедди отпустили на прогулку вокруг квартала. По возвращении Джеймс поблагодарил хозяев за гостеприимство и попрощался с Тедди, даже не поцеловав ее. Они стали переписываться, через два месяца он предпринял другую поездку в Канзас-Сити, уже на отцовской машине. На этот раз они сумели вкусить скромные радости любви, сидя в последнем ряду местной киношки.
