Джил схватила снимки, проявленные аппаратом в момент съемки; руки ее дрожали.
— Его там нет!
Она протянула снимки Сирано.
— А это что? Небольшое возвышение и дверь в конце прохода… Похоже на подъемник, но без кабины и тросов.
— Не думаю, чтобы Они нуждались в таких примитивных устройствах, — заметила Джил. — Очевидно, Пискатор преодолел силовое поле и вошел в лифт.
— Но почему он не вернулся? Он же знает, как мы беспокоимся.
Сирано сделал паузу и добавил:
— Он так же знает, что мы не можем оставаться здесь вечно.
Теперь перед ними стояла другая задача.
60
Джил вновь приказала поднять дирижабль вверх и распорядилась, чтобы команду собрали в грузовом отсеке, самом большом на корабле. Затем она прошла туда сама, и коротко обрисовала людям ситуацию. Фотографии переходили из рук в руки.
— Мы останемся здесь на неделю, затем улетаем. По своей воле Пискатор не пробудет там так долго. Если он не вернется через… скажем, двенадцать часов, будем считать, что он в плену. Или произошел несчастный случай, и Пискатор ранен или погиб. Мы не можем выяснить, в чем дело. Единственное, что в наших силах, — ждать.
Ни у кого из членов экипажа не возникло мысли бросить Пискатора на произвол судьбы. Но Джил почувствовала напряжение; людей пугала необходимость провести еще семь дней в этом зловещем и мрачном месте, в преддверии адских врат.
Однако впереди было немало дел. Вертолет Файбраса уже чуть дымился; из него вынесли тела погибших, затем механики приступили к осмотру машины, чтобы установить причину взрыва. Другая группа извлекла пули из пробоин в корпусе второго вертолета. Трое часовых продолжали дежурить у входа в Башню.
Перед тем, как уйти в кают-компанию, Джил переговорила с доктором Грейвсом.
— Торн начинает приходить в себя, ему явно лучше, — сообщил врач. Он в раздумье потер лоб длинными пальцами и произнес: — Вот что еще… Я сделал вскрытие и осмотрел мозг Файбраса… вернее, то, что он него осталось. Хотя осмотр был чисто внешним, мне удалось обнаружить небольшой черный шарик, вживленный в лобные доли. Сначала я принял его за осколок, попавший в голову Файбраса при взрыве… но он совершенно гладкий, и механики говорят, что в машине не было ничего подобного.
— Вы полагаете, что шарик хирургическим путем имплантирован в его мозг?
— Возможно… Но пока я не осмотрю другие тела, ничего определенного сказать не могу. Для этого требуется время, а я не должен спускать глаз с Торна.
Сдерживая дрожь в голосе, Джил спросила:
— Значит, вы все-таки допускаете возможность имплантации?
— Мне надо еще поразмыслить. Я не могу понять, что бы это значило, хотя сознаю всю серьезность находки. Знаете, Джил, за многие годы я сделал массу вскрытий, но ни разу не обнаружил ничего необычного. И вот что еще я хочу сказать — теперь мне ясно, почему Файбрас хотел сделать всей команде рентгеновские снимки черепа: он искал эти шарики. Кстати, помните Штерна? Он велел бросить его тело в Реку, потому что знал — у Штерна в мозгу тоже такой шарик. Как говорила Алиса — «Все страньше и страньше», верно?
Ее сердце судорожно забилось, дыхание перехватило от ужаса. В полном смятении она взглянула на доктора.
Итак, Файбрас был одним из Них.
Через долгую, бесконечную минуту Джил вновь пришла в себя, и голос начал ей повиноваться.
— Файбрас обещал объяснить нам, почему он настаивает на рентгеновских снимках. Но мне, во всяком случае, он ничего не говорил. А вам?
— Нет. Я спрашивал его, но он отшутился.
— Сейчас мы не знаем, есть ли у Торна этот шарик. Но, если он умрет, нужно сделать вскрытие, док.
— Обязательно. Я проведу исследования в любом случае, но не сейчас. Ему нужно набраться сил.
— А это не убьет его? Я знаю, что при таких операциях удаляют макушку черепа, чтобы добраться до мозга.
— Я сделаю все возможное.
Прошли сутки. Джил старалась занять команду делом, но сейчас они могли лишь прибираться в отсеках, есть да спать. Она жалела, что не догадалась прихватить из Пароландо кинопроектор и несколько фильмов — они лучше бы отвлекали людей, чем болтовня, шахматы, карточная игра и метание стрел в мишень.
С каждым часом темнота и холод все больше угнетали путешественников. В нервном напряжении держала и мысль о том, что внизу, под ними, притаились создавшие этот мир таинственные существа. Что они замышляют? Почему не показываются людям? А главное — где же Пискатор?
Сирано пребывал в совершеннейшем потрясении. Он молчал, замкнулся; по-видимому, мысли о гибели Файбраса преследовали его. Но Джил казалось, что у француза есть и какой-то другой повод для волнений.
Доктор Грейвс попросил ее зайти к нему. Когда она шагнула в медицинский отсек, врач сидел на краю стола, покачивая ногой. Не говоря ни слова, он протянул Джил ладонь: на ней лежал крошечный черный шарик.
— Они все так страшно обгорели, что при осмотре мне было трудно их идентифицировать. Но Обренову я не мог спутать ни с кем. Ее мозг я исследовал первым и обнаружил вот это. Но прежде, чем вызвать вас, я вскрыл все трупы.
— Шарик был лишь у нее?
— Нет, еще у двоих.
— Та-ак! Теперь меня интересует Торн.
Джил тяжело опустилась на стул, взяла трясущимися руками сигарету.
— Послушайте, — обратился к ней Грейвс, — у меня в шкафчике есть медицинский спирт. Вам сейчас просто необходимо подкрепиться.
Пока доктор доставал бутылку, Джил рассказала ему о споре между Обреновой и Торном. Грейвс плеснул в кружку пахучей жидкости.
— Не связано ли это с ее отказом работать вместе с Торном?
— Не думаю. Но истинная причина совершенно непонятна.
— А кому она понятна? Кроме Торна, разумеется. Ну, будьте здоровы!
Она выпила обжигающую жидкость.
— Мы не найдем ничего подозрительного в спорах между Файбрасом, Торном и Обреновой. Чаще всего они касались работы, — Джил помолчала. — Но есть одно обстоятельство, которое сначала не привлекло моего внимания… Я, знаете ли, как Шерлок Холмс, который вдруг вспомнил, что собака-то не лаяла. Дело в том, что в каюте Торна не нашли его чашу. Я велела обыскать весь вертолет — тоже ничего. Вы сказали, он пришел в себя. Можно с ним поговорить?
— Не слишком долго, хотя я посоветовал бы еще подождать. Он очень слаб и, если не захочет отвечать, может притвориться потерявшим сознание.
Зазвонил внутренний телефон. Грейвс нажал кнопку.
— Доктор, это Когсвел. Можно поговорить с капитаном?
— Я слушаю, — отозвалась Джил.
— Капитан, во втором вертолете мы обнаружили бомбу. Около четырех фунтов на вид, взрыватель подсоединен к рации. Расположена возле оружейного ящика.
