– Противоречия уловил,– согласился следователь.
– Но надо понять и Евтуха. Психология любого начальника – отвести от себя неприятности, выйти сухим из воды, поэтому он поступает сообразно собственной логике – сохранить свое положение, остаться при должности. Одним словом, честь мундира.
– В этом есть резон, – продолжил майор. – Но когда ты, Володя, поставил перед Евтухом вопрос о порядке реализации бута, «карандашей», то он продемонстрировал свою непричастность к сбыту стройматериалов и сознательно увел разговор в другое русло.
– Я тоже обратил на это внимание, – подтвердил Щеглов. – Это навело меня на мысль: не связана ли гибель Егоршина с существующей в карьере системой реализации камня и других сопутствующих материалов? Надо озадачить сотрудников отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Пусть проследят всю цепочку с момента выработки камня до доставки его потребителям. То же самое касается сбыта бута и «карандашей», ведь, по признанию Евтуха, они пользуются повышенным спросом у застройщиков.
Время от времени Щеглов и Белозерцев, рассуждая над версиями, бросали взгляды на телефон. Что скажут эксперты? Терпение увенчалось долгожданным звонком. Первым позвонил судмедэксперт Спицын.
– В крови Егоршина алкоголь не обнаружен, – интригующим голосом и, выждав паузу, пояснил он.– Это значит, что самогон из бутылки был залит ему в горло уже после того, как наступила смерть. Я связался с Будченко, его химики провели анализ содержимого бутылки. Сомнений нет – самогон-первач, крепость шестьдесят три градуса, горит синим пламенем. Итак, вывод, один – имитация несчастного случая на почве пьянства.
– Умышленное убийство, – произнес в трубку Щеглов.
–На языке юристов это так,– вздохнул Спицын.– Егоршин не страдал алкоголизмом, печень здоровая, без признаков цирроза. Группа крови вторая, резус отрицательный. Акты заключения судебно-медицинской экспертизы пришлю нарочным. Ищите убийцу, желаю удачи.
– Причина смерти? – настоял следователь.
– Целый букет: черепно-мозговая травма, перелом шейных позвонков, многочисленные переломы, большая потеря крови. Через мясорубку прошел, муки адовы,– заключил Спицын.– И близких родственников нет, некому будет и оплакать. Такой ужасный финал. В голосе судмедэксперта, за пятнадцать лет насмотревшийся на человеческие трагедии, следователь почувствовал неподдельную горечь. Но в следующее мгновение Щеглова охватил профессиональный азарт. Он набрал номер ЭКО и, услышав отзыв Будченко, напористо спросил:
– Анатолий, поди, заснул, что нового? Докладывай, не темни. Спицын тебя опередил.
– Скор ты, однако, Владимир, я ведь не компьютер,– дружелюбно отметил эксперт-криминалист.– У меня работа тонкая, требует точности. Это у Спицына с трупами никаких проблем, лежат, как огурчики, для них бренная, земная жизнь позади, а от моих экспертиз зависит судьба человека.
– Ладно.
По дну карьера натужно рыча ползали бульдозеры, сгребая тырсу к противоположному краю огромного котлована. Скребли дорогу грейдеры. Оранжевые КамАЗы и голубоватые ЗИЛ-1ЗО стояли под погрузкой. За движущим транспортом тянулись, медленно оседая, густые шлейфы белой пыли, и поэтому ландшафт был похож на лунный пейзаж. «Работа набирает темпы», – подумал Белозерцев, заметив, как первый доверху груженный камнем КамАЗ, осевший под тяжестью, упорно выбирается из карьера на дорогу. Василий заторопился к развилке дорог и еще издали увидел возле разросшегося куста шиповника двух мужчин.
– Привет, мужики! За кем я буду? – дружелюбно произнес он. Те молча переглянулись, не ответив на приветствие.
– А-а, понимаю,– вздохнул майор.– И здесь конкуренция, рыночные отношения, куда ни ступи, везде коммерция. Я, мужики, не в обиде. Не хватило полсотни камня, чтобы достроить гараж, а впереди дожди, снег, непогода. Так что нужда заставила. Знающие люди подсказали, где взять камень.
– Это твои проблемы,– мрачно отрезал старший по возрасту мужик.– На гараж не хватило, полсотни камня мог бы и на дороге насобирать. Тележку в руки и вперед с песней. Вот если бы пятьсот или тысяча, тогда другое дело…
Мужчина оборвал фразу, как только из-за пригорка показался КамАЗ, подмеченный Белозерцевым еще с гребня отвала. Мужчина резво подбежал к обочине и поднял руку. Водитель нажал на педаль тормоза и пелена пыли окутала машину. Когда она рассеялась, Василий увидел, что мужчина, стоя на подножке, разговаривает с водителем. Минуты три спустя, спрыгнул с подножки, и КамАЗ тронулся дальше. Белозерцев запомнил госномер. Мужчина подошел с непроницаемым выражением лица, закурил.
– Договорился? – подступил к нему напарник, долговязый парень.– За сколько баксов?
– Молчи, держи язык за зубами,– бросил тот и недоверчиво посмотрел на Белозерцева. «Неужели он меня знает. Вроде бы прежде не встречались?” – терялся в догадках майор. И не смутившись, упрекнул:
– Вы что, мужики, травмированные, ведете себя, как контрразведчики.
–Сам ты травмированный,– огрызнулся старший.– Торчишь здесь из-за пятидесяти камней. Чудак, кто тебе их повезет? Здесь продают оптом. Мог бы у дробильщиков выпросить бутылок за пять самогона.
– Мне стандарт нужен,– робко возразил Василий.
– Зачем тебе стандарт. Из дешевых «карандашей», что угодно можно построить, хоть замок,– разозлился мужчина.– Ни бельмеса в строительстве не смыслишь, а гонора хоть отбавляй. По пустякам голову морочишь.
– Насчет «карандашей» – это ценная идея. Спасибо за совет прораб,– улыбнулся майор и хитро подмигнул парню. – Не подмажешь – не поедешь, Щас я этим делом займусь. У кого здесь поблизости можно купить крепкий самогон, такой, чтобы сразу по шарам ударил?
– У бабки Матрены, крепкий, настоящий спотыкач,– загорелись глаза у парня.– Сам пробовал. Куда там американскому «Белому орлу».
– Черт тебя за язык дернул, Иван,– набросился на парня мужчина.– Всякому встречному поперечному докладываешь. Эх ты, голова твоя садовая, бабку выдал.
– Рекламу ей бесплатную сделал, она сама об этом не раз просила,– возразил парень.– Чем больше у Матрены будет клиентов, тем выше прибыль – закон экономики.
– Ладно, молчи, экономист,– пожурил его мужчина.– Прикроют бабкину лавочку, помянешь тогда мое слово.
– Что ты, Петрович, это же наш мужик. Ты погляди на его одежду, такие, как он, в шляпах не ходят,– парень оценивающе окинул поношенное одеяние Белозерцева.– Хуже разве что бомжи одеваются.
Последние слова Василий воспринял как лесть, однако зло процедил:
– Сам ты бомж. Ладно пойду к Матрене, душа просит. Затарюсь и к дробильщикам за «карандашами». За совет любезно благодарен. Даст Бог, свидимся в другой обстановке.
– В какой обстановке? – насторожился Петрович.
– В душевной, – нашелся с ответом Белозерцев и, отойдя метров сто от развилки, укрывшись за небольшим холмом вблизи дороги, в течение часа продолжал наблюдение за гружеными КамАЗами и ЗИЛами.
