Он считал для себя зазорным паниковать и ударяться в бега. В конечном итоге это приводило других к проигрышу. Считая себя интеллектуалом, Жак акцентировал все силы, чтобы обмануть следствие, направить его по ложному пути. И это ему удавалось. И на сей раз созрела оригинальная идея. Глубокой ночью на даче он собрал подельников и сразу с места в карьер:
– Запахло жареным. Аркаша, ты засветился, когда выяснял, есть ли в кассе сигнализация. И еще одну допустил непростительную глупость. Старик, хоть и не пришел в сознание, однако остался жив. Ослушался меня и не добил его. Придет, как говорят хохлы, до тямы, и сдаст нас с потрохами. Ошибки, Аркаша, надо признавать и исправлять. Через тебя они могут выйти на группу. Надо оборвать эту ниточку и чем быстрее, тем лучше.
– Как, подскажи, – откликнулся Филин и польстил главарю.– У тебя не голова, а дом советов.
– План простой, но все простое – гениальное,– нравоучительно произнес Жак.– Тебе Аркаша, хоть нам тобою, как спецом по сейфов и жаль жертвовать, однако за свое дилетантство придется посидеть год-два за «колючкой».
– За что, Жак! – возмутился умелец.
– Молчи и вникай! – главарь ударил свинцовым кулаком по столу так, что граненые стаканы подпрыгнули, а один опрокинулся, пролив остатки водки.
– Да я ничего,– оробел Аркаша.– Только за что?
– Я же тебе популярно объяснил. Не хочешь два года сидеть, получишь вышку,– придавил его тяжелым взглядом Жак.– Сторожа ты обухом замочил. Он сейчас на грани жизни и смерти. Дай Бог, чтобы дуба дал, иначе нам – труба. Накроют тебя, и мне с Филиным – крышка, дурья твоя башка. За убийство и хищение в особо крупных – размерах даже по отдельности расстрельные статьи. Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы я в колонии изучил от корки до корки. Лучше любого следователя знаю. За групповое преступление дают под завязку?
Непререкаемый авторитет, а более всего страх, заставляли подельников безропотно внимать наставлениям Жака.
– Мне, что же теперь пойти в милицию и заявить, что это я сторожа обухом огрел? – упавшим голосом спросил Аркадий.
– Масла у тебя в голове нет, – вскипел Жак. – Ты ничего худшего придумать не мог. Менты из тебя показания выбьют и нас тоже повяжут.
– Тогда, что от меня требуется? Может, пока не поздно, за рубеж податься? – с недоумением вопрошал Аркадий.
– Никакого бегства и дезертирства. Ночью, Аркаша совершишь небольшую кражу, чтобы потянула на год-два. А утром явишься в милицию с повинной,– объяснил Жак. – Тебя осудят, дадут срок и отправят в колонию. Никакое следствие до тебя потом не доберется. Кому взбредет в голову искать грабителя кассы в колонии. Концы в воду. Возвратишься и развлекайся себе на здоровье. Быстро наверстаешь упущенное при больших то бабках будут у тебя молоденьки девочки. Помни, повинную голову меч не сечет.
– Жак – ты мастак! – воскликнул Филин. – Я бы никогда до такого не додумался.
– А как с моей долей? – поинтересовался Аркаша. – Может в банк на личный счет положить?
– Там тебя, как барана, и повяжут. Отдашь мне на хранение!– приказал Жак. – Не вздумай своей бабе отстегнуть – на барахло, а значит на ветер пустит. По купюрам могут на нас выйти. Измени свою внешность: сбрей усы, коротко постригись, а то зарос, как барбос. Из одежды подбери что-нибудь простенькое. Скромнее надо, и помни, что жадность фраера погубит.
Расстались, условившись, что в эту же ночь Аркаша совершит кражу в кафе «Экспресс», а через день, чтобы отвести удар, придет в милицию с повинной.
– Если сдрейфишь и подведешь, задушу, как гадину,– пригрозил на прощание главарь, придавил его плечо тяжелой, словно чугунной, рукой
5
Начальник городского отдела полковник милиции Максим Ребров вызвал в кабинет следователя Щеглова и старшего оперуполномоченного угрозыска Белозерцева. Едва они переступили порог, спросил:
– Как дела с ограблением кассы в нападением на сторожа? Есть ли перспектива к раскрытию? Начальство торопит, генерал Москалев напоминает, что это резонансное дело на контроле в министерстве. Докладывайте!
– Удалось обнаружить отпечатки пальцев. Ведем опрос жителей поселка, – сообщил Щеглов. – С помощью фоторобота создали портрет одного из подозреваемых. Полагаем, что действовала группа преступников, ибо одному такую операцию провести сложно. Хотя, черт его знает, могут быть и исключения.
Белозерцев подал полковнику снимки.
– Надо срочно опубликовать и местной газете, – предложил Ребров. – Возможно, кто-то опознает. Подготовьте текст. С редактором я договорюсь.
– А не спугнем ли мы грабителя? – засомневался Василий.– Если он все еще находится в городе?
– Перед тем, как снимок появятся в печати, перекроем железнодорожный и автовокзал, аэропорт, предупредим посты ГАИ, – ответил Ребров. – Зверь сам попадет в ловушку. Хуже, если он, а может, и они, затаились. Что с пострадавшим сторожем Федоткиным?
– Десятые сутки не приходит в сознание, но сердце крепкое. Есть надежда, что выживет, – ответил Белозерцев, – Он бы нам очень помог.
– С кассиром беседовали по поводу ключей от сейфа?
– Да. По-моему она не причастна . Техническая экспертиза показала, что замок был открыт отмычкой. На его деталях множество царапин.
– Понятно, – полковник задумался.– По информцентру УВД справки наводили?
– Да, но сведений нет.
В этот момент зазвонил телефон. Полковник безошибочно поднял одну из множества трубок и после разговора сообщил:
–Заведующая реанимационным отделением поликлиники сообщила, что Константин Федоткин пришел в сознание. Часа через три с ним можно будет побеседовать, но не более двух трех минут.
Из поликлиники IЦеглов, после короткого диалога с Федоткиным, возвратился с важными сведениями: грабителей было трое. Имя одного из них сторож запомнил Аркаша.
– Что еще? – спросил Белозерцев.
– Все. Очень слаб старик, едва губами шевелил. Врач прервал беседу, – ответил следователь. – Погодя можно будет продолжить. Опасно его переутомлять.
– Аркашка, Аркадий… – повторял майор. И вдруг интуиция осенила его. Недавно ему встречалось это, по нынешним временам редкое имя – Аркадий. «Ах, да, явка с повинной, Аркадий Слепнев. А что, если это он?»
– Три дня назад одного странного типа суд приговорил к двум годам лишения свободы в ИТК общего режима за кражу в кафе «Экспресс», – сообщил Белозерцев. – Все дело в том, что он добровольно, хотя шансов на раскрытие кражи не было, сработал чисто, пришел с повинной. Довольно подозрительно, сначала человек совершает преступление, а потом, раскаявшись, сдается на милость? Здесь что-то скрыто, непонятны мотивы.
– Да,– согласился Щеглов, – Надо проверить, неужто злоумышленник проявил такую высокую сознательность? Если так и дальше пойдет, то глядишь лет через пять, мы с тобой, Василий, без работы останемся.
