6
Далеко за полночь телефонный звонок дежурного по УВД поднял Белозерцева с постели.
– Василий Николаевич, товарищ майор. Прибежала гражданка Панкратова и заявила о том, что у нее пропала дочь. Ушла на дискотеку и не возвратилась. Подруги не знают, где она, – сообщил дежурный.
– Срочно машину! – приказал майор и стал осторожно, чтобы не потревожить жену, одеваться. Но Елена, привыкшая к ночным звонкам, сквозь сон спросила:
– Что случилось?
– Спи, родная, наверное, учебная тревога. Через час дадут отбой, – Василий бережно прикрыл ее одеялом.– Ничего особенного, служба такая, скоро вернусь…
– Господи, этому не будет конца,– прошептала она привычную фразу, погружаясь в дремоту.
]Белозерцев был озадачен информацией дежурного. «Опоздал, опоздал…, – напряженно пульсировало в висках.– Значит, они все-таки решились на похищение. Это и следовало ожидать, подвела беспечность». Он был уверен, что их действия связаны с убийством Хрусталева, ибо удар нацелен на его сожительницу Панкратову через самое уязвимое место – дочку.
У подъезда взвизгнули тормоза. Майор спустился по лестнице и сел в УАЗ. “Случайного совпадения быть не может, – рассуждал он по пути в УВД. – По-видимому, с Хрусталевым у них не все чисто получилось. Поэтому вместо того, чтобы “ лечь на дно”, они проявляют активность. Зачем похитили девчонку? Чтобы получить удовольствие, но для этого хватает девиц легкого поведения, причем по низкой таксе.
Почему выбор пал именно на Ирину Панкратову? Нет, здесь возможен иной мотив – похищение с целью шантажа, вымогательства, либо мести. Хотя чем можно поживиться у одинокой женщины. Ее квартира роскошью не блещет. Другое дело была бы она преуспевающим коммерсантом или банкиром».
Майор припомнил скромный интерьер ее однокомнатной квартиры со старой мебелью, стенкой «Кипарис» и потертым паласом.
Озадаченный ситуацией, Белозерцев быстро вошел в фойе перед дежурной частью, твердо решив побеспокоить Щеглова. Сознание сверлила мысль: «Если Ирину Панкратову похитили те же, кто убил Хрусталева, то они с девочкой церемониться не станут. Ее здоровье и жизнь под серьезной угрозой. Медлить нельзя. Однако беспричинно они бы ее не похитили».
Когда Василий приблизился к дежурной части, наперерез подбежала женщина, в которой он, не без сомнений, узнал свою недавнюю собеседницу Диану Панкратову. Она была в домашнем халате, волосы растрепаны, а в больших глазах застыла скорбь.
– Я сама, я сама виновата, никогда себе не прощу, – словно заклинание повторяла она, подавая майору письмо. Напряженно со страхом и проблесками надежды, вглядывалась в его лицо, пока Василий читал строчки, написанные девичьей рукой.
– Что же вы, Диана Аскеровна, ничего не сказали о шкатулке, скрыли эту очень важную информацию?– укоризненно покачал головой майор.– Обострили ситуацию.
– Вы меня об этом не спрашивали, – возразила женщина, но он не стал вдаваться в полемику, лишь спросил:
– Это почерк вашей дочери? Узнаете?
– Да, Ирочкин. Черт меня попутал с этой шкатулкой,– неумело оправдывалась она. – Спасите, выручите мою дочь, единственную кровинку. Век вам буду благодарна. Это она написала, ее рука… А шкатулку мне Хрусталев на хранение дал, предчувствовал свою погибель.
Белозерцев по телефону сам поднял следователя Щеглова.
– Вставай, Володя, потом досмотришь цветные сны, работа подвалила горячая, – сообщил он, заслышав в трубке голос коллеги.
– Почему, как на пожар? Подождал бы до утра, – упрекнул капитан.
– Нельзя ждать, надо действовать по «горячим следам», – напомнил его же любимое изречение майор. – Злодеи похитили несовершеннолетнюю дочь Дианы Панкратовой Ирину и требуют от матери выкуп в виде шкатулки с жемчугом и другими драгоценностями, которую они намеревались найти в квартире Хрусталева в день убийства. Жизнь девочки в опасности, эти отморозки непредсказуемы.
– Тогда ты, Василий, прав. Ситуация очень даже горячая, нельзя терять ни минуты. Высылай машину, я готов, – произнес следователь бодрым голосом. Похоже, что сон с него, как рукой сняло.
Белозерцева утешало то, что теперь он знал намерения преступников, мог предвидеть варианты их очередных действий и принять адекватные меры.
– Я хотела, как лучше, – продолжала причитать Панкратова.– Думала, если Лева убит, то в гроб он шкатулку не возьмет, да и не к чему там драгоценности, он же не скифский царь и не египетский фараон. Затаила ее, чтобы не отобрали в доход государства. Нам с Иркой при нашей хронической бедности и нужде сгодятся. Да и не чужие мы ему, вместе под одной крышей жили и одним воздухом дышали…
Деньги дочке потребуются на учебу, а потом на свадьбу, ведь года через три-четыре ей под венец, чтобы не перезрела и не осталась старою девой. Жаль, расписаться в ЗАГСе с Хрусталевым не успела. Прости меня, Лева, ради Бога. Если бы я знала, что так обернется. Правильно мудрые люди говорят, что на чужом горе свое счастье не построишь. Грешна, каюсь.
– Диана Аскеровна, перестаньте себя винить и казнить?
– Я так, на всякий случай, может, когда чем-то его ненароком обидела, скупилась на ласки и нежные слова, – призналась женщина.
– Где шкатулка? – прервал майор ее воспоминания.
– Здесь, со мной, дома оставлять опасно и ненадежно, вдруг нагрянут,– женщина поспешно, озираясь на входную дверь, достала из сумки красивую шкатулку и подала ее Белозерцеву.
– Кто вам передал письмо?
– Мошкин Алик, спившийся мужик.
– Когда придет за ответом?
– Я ему сразу же без лишних раздумий ответила, что согласна отдать шкатулку, только пусть доченьку, отпустят, и чтобы пальцем ее не тронули, не надругались над юным телом. Пригрозила глаза им выцарапать, если они, звери, испортят девочку, снасильничают.
– Правильно, жизнь человека дороже безделушек, пусть даже золотых и платиновых, – заметил Василия и открыл шкатулку. Она была почти доверху наполнена кольцами, серьгами, браслетами, кулонами, цепочкам и другими изящными ювелирными изделиями из золота, платины и серебра с бриллиантами и самоцветами рубинами, сапфирами, изумрудами, топазами…, старинными золотыми монетами. Отливаясь перламутром, сияли нанизанные на нить бусы из жемчуга. От них, завораживая взор, исходили сияние и теплота.
– Да, здесь целое состояние! – воскликнул Василий.– Поэтому вы и не смогли устоять перед соблазном. Наверное, также поступила и любая другая из женщин, да и мужчин, окажись в его руках такое богатство. Ясно, с какой страстью Остап Бендер, Киса и отец Федор гонялись за двенадцатью стульями, в одном из которых были сокровища.
– Так то в книжке. Автору, что в голову пришло, то и сочинил, а здесь в реальной жизни, ничего не надо придумывать, – подала голос женщина, немного придя в себя, благодаря уверенности майора.
– Ничего не утаили? Какое-нибудь колечко, браслетик на память о Хрусталеве?
