– Вот бы узнать, насколько идентичны следы, обнаруженные в бухте Синее Око и в доме фотографа? – оживился Василий.
– Спроси об этом у Пальмы, – улыбнулся следователь. – Увы, я тоже хотел бы это знать. Видимо, ответ на твой вопрос пока что из области фантастики и мечтаний.
– Не скажи, Володя, – возразил Белозерцев. – Каждый человек является носителем только ему присущих запахов, выделяемых потовыми железами. Они окружают его, как аура. По этим запахам среди множества других собака находит след. Особенно чувствительны к запахам эрдельтерьеры, спаниели, восточноевропейские овчарки и таксы. Учеными и инженерами уже созданы высокочувствительные приборы для определения запахов в помещении, где совершено преступление. Возможно, в будущем к дактилоскопии прибавится картотека – банк запахов. Вся проблема в том, как их хранить. Наверное, в герметических капсулах. Это ведь не отпечатки пальцев.
– В памяти компьютера, – предложил Щеглов.
– А что, вполне оригинальная идея, – поддержал Василий. – Надо запатентовать, пока не опередили. Имея банк данных, по запахам, нетрудно будет установить личность преступника. А пока ищи ветра в поле.
– Да, размечтались, – вздохнул следователь. – Нас же, как волка, ноги кормят.
Наметив план текущих действий, они расстались без претензий друг к другу, что случалось крайне редко.
9. В роли сыщика
Корецкий возвратился через три дня, угрюмый и молчаливый. Вел себя странно, совершенно игнорируя издавна заведенный в пансионате распорядок. То он, как монах-отшельник, надолго запирался в номере, то целыми днями пропадал в городе. К удовольствию кухонной обслуги, тащившей продукты и экономившей на каждом клиенте, столовую Алекс посещал редко. Пожалуй, не отказывал себе только в завтраке. Такое неадекватное поведение москвича раздражало администрацию пансионата, репутация которого после убийства Вики, хотя оно и произошло в бухте, пошатнулась. Выселить москвича за нарушение режима не отважились, но, сообщив о его поведении в милицию, застраховались от ЧП. Информация поступила к Щеглову.
– Поговори с Корецким, – попросил он Белозерцева. – Как бы москвич с горя чего не надумал. Вдруг взбредет в голову свести счеты с жизнью. Тебя он послушает. Пусть отдыхает, как все нормальные люди. Купается в море, загорает, заводит романы и не мешает нам работать.
– Ему сейчас только до романов, – съязвил Василий.
– Не забывай, что он мужчина, – парировал Щеглов и продолжил: – Мне кажется, им движет месть. Не хотелось бы ему делать официальное предостережение, прибегать к крайней мере.
– Хорошо, – согласился капитан. – Но сомневаюсь в том, что это изменит его поведение. Важно не упустить его из виду. Изолировать Алекса мы не имеем права, даже если бы у него не было путевки.
– Как знаешь, – устало произнес следователь. – Но имей в виду, он на твоей совести.
Капитан тут же решил договориться с Алексом о встрече. Набрал номер телефона в пансионате, но в трубке прозвучали длинные гудки. Абонент отсутствовал. "Вот видишь", – взглядом укорил его Владимир.
– Какой ему резон в полдень торчать в номере, – вслух пояснил Белозерцев. – Наверное, на пляже загорает, любуется морским пейзажем.
В первой части своего предположения он не ошибся. Корецкий действительно в тот момент находился на пляже, но не помышлял о шоколадном загаре. Обходя распластанные на горячем песке тела, он шел вдоль берега. Издалека накатывались зеленовато-синие волны и разбивались о бетонные волнорезы. В воздухе сверкали мириады мельчайших брызг. Налетевший норд-ост освежал лицо Алекса запахами йода и водорослей. Чайки, высмотрев мелкую рыбешку, с криком пикировали в воду.
Ни царившая вокруг благодать, которой наслаждались тысячи беззаботных курортников, нежась на песке, топчанах и шезлонгах, ни обжигающий босые ступни золотистый песок, ничто не могло отвлечь Корецкого. Его сознание было запрограммировано на розыск преступника. Алекс надеялся, что напасть на след убийцы ему помогут негр и парень в очках, случайно оказавшиеся соседями Вики. Их Корецкий и стремился отыскать среди бронзово-шоколадных тел, в расчете на то, что полученная от них ин формация прольет свет на происшествие.
При встрече с негром Корецкий рассчитывал на скромные познания английского языка. Предыдущие два дня прогулок по пляжу не принесли удачи. Негра, будь он на пляже, отыскать не составило бы труда. Достаточно было бы подняться на возвышенность и высмотреть его черное, как смоль, тело. Сложнее было обнаружить второго.
Алекс, не будучи оперативником, тщательно изучив отданные ему Белозерцевым фотографии, пришел к выводу, что странного, не вызывавшего доверия незнакомца можно опознать по основным четырем приметам: очкам и кепке "Аdidas", журналу "Огонек" и золотому крестику на груди. Но такие типы пока ему не попадались.
Иногда Корецкий останавливался возле какого-то парня, внешне похожего на разыскиваемого . Встретив недоумевающий взгляд, убеждался, что ошибся, и поспешно шел прочь. Некоторым постоянным посетителям пляжа частые патрулирования высокого и сурового на вид мужчины показались подозрительными. "Уж не сотрудник ли спецслужбы кого-то пасет? – мелькала у них мысль. – А может, у парня голова перегрелась на солнце, или он выбирает телок для любовных утех. Девчата нынче доступны и азартны, были бы рубли и доллары в кармане".
На загоревших, стройных и тонких девушек в бикини, бросавших на него откровенные соблазнительно-жаждущие томные взгляды, Алекс не реагировал. Он был сконцентрирован только на поиске мужчин двадцати и тридцатилетнего возраста. Порой впадал в отчаяние от тщетности своих поисков, и тогда картина похорон Вики воочию вставала перед ним. Ни шум моря, ни крики чаек, ни голоса и смех ребятишек не могли заглушить пронзительные звуки траурного марша. Они раскалывали барабанные перепонки и ранили сердце. Он, как заклинание, повторял: "Я должен найти, я должен отомстить".
– Алекс, вот так встреча! – Белозерцев в светлой футболке и брюках преградил ему дорогу. – А я с ног сбился, разыскивая вас в городе.
– Незачем меня разыскивать, – недовольно ответил Корецкий. – Лучше убийцу ищите.
– Не сердитесь. Поверьте, я не сижу, сложа руки, – примирительно произнес капитан. – Надо поговорить. Для начала давайте искупаемся и позагораем, а то мы, как белые вороны на пляже. На нас взирают со всех сторон, думают, что за чудаки по пляжу в одежде прогуливаются. Идет, а?
– Ладно, – чуть помедлив, согласился Алекс. Капитан Белозерцев своей уверенностью, сочувствием вызывал у него симпатии, а вот Щеглов, по его мнению, был сухарем, карьеристом. Они набрели на свободное место неподалеку от пункта проката пляжного инвентаря. Откуда им было знать, что примерно на этом месте неделю назад под лучами солнца нежилась Вика, красивая и счастливая, не подозревая, какую участь ей уготовила судьба?
– Жарко, духота, наверное, к дождю, – буднично, по-домашнему произнес Василий, снимая с себя футболку и брюки. Алекс последовал его примеру. Они, лишь обменялись взглядами, пошли к воде. "Живет на юге, а сам белый, словно с Севера приехал, – подумал Алекс, глядя на капитана. – Времени у него, что ли, нет для моря?" Белозерцев, а за ним и Алекс нырнули в набежавшую волну.
