– Беременна? – Владимир взглянул на Василия.
– Да. Если вас это интересует, спросите у Алены. Не вижу в этом ничего предосудительного, женщина должна рожать, иначе человечество вымрет, как мамонты.
– Спросили бы, да…,– майор подал ему фотографию. – Вы, пока единственный, кто общался с нею в последнее время. Нас интересуют подробности.
– Бог ты мой, Алена, что ты натворила? – произнес жених, и его руки задрожали.
– Вы считаете, что она покончила с собой? – подал голос Белозерцев.
– Не знаю. Она сильно была огорчена беременностью и, наверное, боялась, что я ее оставлю?
– Беременность украшает женщину,– заметил следователь. – Почему Алена испугалась вполне естественного состояния?
– Наши отношения не были официально оформлены, и это ее угнетало, – сообщил Чернобай и, помолчав, добавил. – До меня за ней ухаживал Мишка Котельник, может и нагуляла? Он – ревнивый псих, постоянно ее преследовал и клялся в любви. Предлагал мне отступиться, сулил валюту, да только я женщинами не торгую, не сутенер, как другие ушлые бабники.
– Получается, что Алена – женщина легкого поведения?
– Не-не знаю, но она уже не девочка. Сами понимаете, что я имею в виду.
– Отцовство будущего ребенка установить было бы несложно, – сказал Щеглов. – По идентификации крови, генетическому коду ДНК. Из ваших объяснений можно сделать вывод, что вас тоже не устраивала ее беременность, вы посоветовали ей сделать аборт.
– У меня много было женщин, – вскинул голову Александр. – Все обходилось без тяжелых последствий, до сих пор живы и здоровы. Алена оказалась слишком вспыльчивой и непредсказуемой. Может, у нее наследственная болезнь. Я ей не грубил, пальцем не тронул. У меня есть свидетель.
– Свидетель?
– Официант из кафе на набережной.
Спустя двадцать минут они на служебном УАЗе прибыли на набережную, где разместилось уютное кафе.
– Я отлично запомнил этого господина, – официант указал на Чернобая. – Посетителей в это время было немного. К тому же у меня хорошая зрительная память. Он появился с девушкой примерно в половине девятого вечера. Присели за тот крайний столик.
– Во что были одеты? – спросил Владимир.
– Девушка – в легкое сиреневого цвета платье и белые босоножки. На руке часы, а на груди цепочка с крестиком. Запомнились ее удивительные глаза, бирюзовые, как море. Я даже ему позавидовал. А этот господин был одет, как сейчас, только не хватает светло-коричневого галстука и золотого зажима с рубинами. Я подумал, что он преуспевающий коммерсант. Принес заказ: ей мороженое и пепси, ему – двести граммов портвейна и пиццу. У меня в блокноте все записано, но я и так запомнил.
– И долго они были вместе?
– Минут десять-пятнадцать. О чем-то разговаривали. Она в расстроенных чувствах, опрокинув на стол вазочку с остатками мороженого, выбежала из кафе. Он, явно огорченный ее уходом, заказал триста граммов лимонной водки и два бутерброда. Так он просидел еще около двух часов. Пил, закусывал, курил. Видимо, надеялся, что она возвратится.
– В какую именно сторону выбежала девушка? – спросил следователь.
– На набережную, я точно запомнил, – ответил официант. – А что случилось?
– Девушка утонула в море.
– Очень жаль, – погрустнел он. Щеглов поблагодарил официанта за информацию. По пути в прокуратуру на одной из центральных улиц высадил Чернобая.
– Почему вы без галстука? – вдруг спросил его майор.
– Так ведь не в ресторан, а в прокуратуру повезли, – нашелся тот с ответом.
3
– Жених очень близко к сердцу принял гибель Жигуновой, – сообщил Белозерцев Щеглову при очередной встрече. – Напрасно ты ему читал мораль. Переживает, не в своей тарелке.
– Мораль никому не навредит, – заметил следователь. – А вот почему ты решил, что он взволнован гибелью Алены?
– Лейтенант Дзюба, наблюдающий за Чернобаем, доложил, что тот часами бродит по причалу. Всматривается е воду, постоянно курит. Несколько раз нырял в том месте, где обнаружили утопленницу. Боюсь, что на почве переживаний он может умом тронуться. Надо бы его психиатру показать.
– Как бы ты себя повел, окажись на его месте? – неожиданно спросил Владимир.
– Пожалуй, не стал бы купаться в том месте, где найден труп. Жутковато, – признался Василий. – Хотя каждый на трагедию реагирует по-своему. Может, для парня это особый ритуал прощания, памяти…
– Особый ритуал, говоришь. Странно все это, – сказал следователь. – К тому же у Жигуновой не было повода для суицида. Судмедэкспертиза не подтвердила версию о ее беременности. Хотя сексом она занималась и тут Чернобай не солгал.
– Ей могли поставить ошибочный диагноз в гинекологии.
– Я проверил. Она туда не обращалась.
Раздался телефонный звонок, и Владимир взял трубку прямой связи с дежурной частью.
– Товарищ майор, только что наряд патрульно-постовой службы доставил с рынка двоих подростков. Они пытались продать одну золотую вещицу, – доложил помощник дежурного.
–Ну и что? Мало ли кто и чем нынче торгует. Пусть ими займется кто-нибудь из ИДН, – посоветовал Щеглов. – У нас своих дел по горло.
– Это те ребята, которые обнаружили утопленницу, – пояснил помощник дежурного. – Там, среди водорослей, один из них обнаружил вещицу.
– Ах, так, тогда живо пацанов ко мне! – приказал майор. Минуты через три в кабинет вошел молодцеватый сержант с двумя ребятами. Вид у них был унылый. Сержант подал Щеглову золотой зажим с вкраплениями рубина.
– Что ж вы, ребята, утаили вещдок?– сурово спросил следователь, глядя поочередно на каждого из них.
– Док на месте, там корабли ремонтируют, – ответил один из них, не поняв странный термин.
– Да я не о том доке, – рассмеялся офицер. – Речь о вещественном доказательстве, о найденном вами зажиме с рубинами для галстука.
Хотели продать и чего-нибудь купить, – промолвил самый шустрый из них. Живот от голода свело. В интернате скудно кормят. Овсянка, пшенка и перловка в меню, да чай без заварки и сахара.
– Ну, что пацаны, наверное, хочется пивка выпить, сигарету курнуть, или чего покрепче? – усмехнулся майор, перейдя на их сленг.
Подростки виновато опустили головы.
–Можете показать, где нашли зажим?
– Покажем, только отпустите, – оживился один из ребят.
– Отпустим. А сейчас в машину и на набережную, – велел Щеглов. Официант даже с каким-то восторгом узнал золотой зажим с рубинами, ранее увиденный на галстуке Чернобая. Подростки охотно показали место вблизи оконечности причала, где рядом с телом Алены в воде нашли вещицу.
– Так вот почему он здесь бродил. Пытался отыскать улику, – резюмировал следователь. – Это главная причина его страданий из-за страха быть разоблаченным и наказанным. Будем брать коварного «жениха», пока не ударился в бега.
