Ева и Варфоломей прогуливались по площади, продолжая мило беседовать. Черт оказался чуть впереди и, повинуясь чисто хулиганскому порыву, махнул хвостом.
Ева удивленно замолчала, а потом тряхнула головой, словно отгоняя увиденное.
— Что случилось? — невинно спросил Варфоломей.
— Показалось, — решительно отмахнулась Ева, потому что четко знала: у людей хвостов не бывает. — Тоже решили встретить рассвет на Сан Марко?
— Не то чтобы планировал. Скорее так сложилось.
А место и впрямь оказалось волшебным, потому что совершенно неожиданно друг для друга и для самих себя Ева и Варфоломей оказались за столиком в кафе.
Венеция просыпалась. Туристы начали свое бесконечное движение. Многие магазины были еще закрыты, но любители шопинга уже кружили рядом с витринами, высматривая скидки.
Варфоломей свободно расположился на стуле и закатал рукава рубашки. Ева посмотрела на руки Варфоломея. Широкие сильные предплечья были покрыты завитками белых волос.
Черту показалось забавным поговорить с человеком. Более того, он решил рассказать о себе правду. И на вопрос Евы о том, чем он занимается, ответил весьма подробно:
— В данный момент — ничем. Ищу, чем бы заняться. Я только переехал в Москву из Ада, а там работал с возражениями и недовольством населения, — рассказывал Варфоломей с убийственной серьезностью. — Переговоры разного рода, освобождение заложников, предотвращение вооруженных конфликтов — такая вот чертова работа. Но хуже всего были жалобы на новое дорожное лавовое покрытие.
— Ого! Разнообразные задачи.
— А недовольство возникает везде. Иногда даже на пустом месте, — поделился опытом Варфоломей.
— Хм-м… да, наверное… Думаю, это тяжело, такая ответственность. Изматывает. Так ты военный?
Переход на «ты» произошел сам собой.
— Нет. Если по-вашему, что-то среднее между дипломатом, специалистом по переговорам и клерком, который заполняет тонны бумаг. Сплошная бюрократия.
Варфоломей ненадолго замолчал, взгляд его затуманился, мысленно он перенесся на последние свои переговоры. Дорожное покрытие пылает негасимым пламенем. Магия хлещет повсюду. Запах гари и паленой шерсти. Пот заливает глаза, и Варфоломей выдергивает меч из тела древнего монстра. Переговоры закончены.
— Так что теперь хочу заняться чем-нибудь другим. Раз уж никто не говорит, что делать, — бодро закончил черт.
— И ты работал не в России? — уточнила Ева.
— Да, за границей. Можно даже сказать — за гранью, — улыбнулся Варфоломей.
Вообще, встреть Ева Варфоломея в Москве и расскажи он ей вот так о своей профессии, ничего хорошего из этого не вышло бы. Полудипломат, полупереговорщик — звучит почти невероятно, подозрительно похоже на выдумку. Она бы отнеслась к нему весьма настороженно, серьезно призадумалась, пустилась анализировать и непременно пришла бы к выводу, что он очень подозрительный тип. Да еще и безработный по факту. На женщин слова «попробовать что-то новое» или «найти себя», сказанные мужчиной старше восемнадцати лет, действуют как сигнал воздушной тревоги. И, как правило, вызывают такую же реакцию: убежать и спрятаться.
Но Ева была расслаблена, а еще чувствовалась в Варфоломее какая-то спокойная уверенность, внушающая доверие.
Имелось и другое объяснение, почему Ева ощущала себя совершенно свободно. Технически ее новый знакомый являлся соседом по подъезду, а Ева считала, что нельзя встретить свою судьбу… вот так просто. Все равно что найти «свой» салон красоты со «своим» стилистом рядом с домом. Нет, конечно, такие случаи бывают, но… скажем, они слишком редки.
Еще Варфоломей совершенно не вписывался в тип мужчины, с которыми Ева обычно встречалась. Она мысленно охарактеризовала его как «слишком брутальный». Так что была настроена лишь на приятный флирт и кофе.
— Сложно, наверное?
— Да нет, нормально, привыкаешь. Иногда даже интересно. Но думаю, раз приехал в Москву, считай, в новый мир, можно и поэкспериментировать. По большей мере переезд был вызван личными причинами.
Ева кивнула.
— А ты чем занимаешься? — поинтересовался Варфоломей.
— Я художник-иллюстратор.
Официант не торопился. Облокотившись на стойку, он отчаянно жестикулировал, беседуя с поваром.
Варфоломей привлек его внимание, попросив кофе.
— Ты говоришь на итальянском? — удивилась Ева.
Черт помолчал и пожал плечами:
— Наверное… как-то не задумывался.
— Как можно не задумываться?
— Не знаю. Я просто говорю, — ответил Варфоломей.
Он на чистейшем итальянском обратился к официанту, обстоятельно расспросив о погоде и меню.
Ева внимательно слушала мелодию незнакомых слов.
Когда озадаченный официант отошел, черт сделал очевидный вывод:
— Да, определенно, я говорю на итальянском.
— Я, конечно, не специалист, но звучало отлично, — сказала Ева. — Можешь, наверное, сделать карьеру переводчика.
— Хм… как вариант.
Варфоломей не придавал значения тому, что люди говорят на разных языках. Этот факт как-то ускользнул от его внимания, ведь сама природа заложила в чертях способность находить общий язык с любыми людьми. Понимать, говорить и даже читать для него было так же естественно, как дышать. А дыханию никто не придает значения. Конечно, до тех пор, пока с ним не возникает никаких затруднений.
* * *
— Мне пора, — сказала Ева, не двигаясь с места.
Они стояли на горбатом мостике, вокруг текли волны туристов. Еву толкнули, и она оказалась очень близко к Варфоломею. Второй раз за это утро. Их руки сами собой переплелись и сцепились в объятия. Но они этого не замечали.
— Было приятно познакомиться.
— Мне тоже, — совершенно искренне сказал Варфоломей.
Оба замолчали, продолжая удерживать друг друга, как двое утопающих в этом людском море.
Ей не хотелось уходить.
Ему было приятно рядом с ней.
Ева подумала о том, что, когда вернется, возможно, номер будет оккупирован и охвачен любовным огнем. И придется в одиночестве бродить по городу. На Маринку она уже не слишком рассчитывала. Интуиция просто кричала: придумай предлог! Вам не нужно расставаться! Не сейчас!
Пауза затягивалась. Нужно было принять решение и в конце концов отпустить друг друга.
— Голуби! — неожиданно вырвалось у Евы.
— Что? — не понял Варфоломей.
— Ты можешь помочь? — План родился спонтанно. — Если у тебя, конечно, есть время?
Варфоломей отчего-то обрадовался.
— Есть.
