— Я пойду? — спросил он.
— Наверное.
Ева бросила взгляд на Варфоломея, взявшегося за дверную ручку.
— Лучше тебе одеться, — спокойно сказала она.
— Точно. Я что-то не подумал.
Повисла неловкая пауза.
Черт торопливо оделся, а потом вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Ева дико захохотала. Ситуация показалась ей безумно забавной.
— Вот почему, почему именно мне так везет?! Нет, это какое-то форменное безумие.
Ева поднялась. Черт — чертом, но сегодня нужно поехать к родителям и забрать кота. Кот — это святое.
Она машинально выпила чаю, оделась, собрала сумку и отправилась на вокзал. В электричке за окном мелькали пейзажи, так же мелькали Евины мысли. Идею записаться к психиатру она отбросила почти сразу, потому что совершенно не сомневалась в том, что видела.
Взяв прядь волос, Ева принялась ее рассматривать, пропуская между пальцами. Волосы еще немного потемнели и приобрели затаенную красную искру. Ева думала о Варфоломее. В голове всплывали воспоминания о его губах и руках, отзывающиеся в каждой клеточке ее тела. Тело сформировало собственное мнение о черте, в то время как мозг и сознание спорили, приводя разумные и неразумные доводы.
Ева едва ли присутствовала на семейном обеде. Она была глубоко погружена в себя, отвечала невпопад и односложно, чередуя «Да», «Ага», «Нормально» и глубокомысленное «М-м-м».
Она сама не заметила, как съела четыре пирожка с картошкой и невольно сломала Григорию всю игру «Я обиделся, блудная хозяйка, вымаливай прощение у такого шикарного кота, как я». Суровые и холодные котовьи взгляды пропали впустую.
* * *
Варфоломей вернулся домой. Бесы радостно пошуршали под ванной, но встречать не вышли: были чем-то заняты. Зато на кухне черт обнаружил настоящий самовар и связку румяных баранок.
— Откуда притащили? — пробурчал Варфоломей себе под нос.
Он налил чаю, отломил баранку и, не обращая внимания на вкус, сжевал. Потом подумал о Еве. Человеческая женщина ему понравилась. Очень. С ней он почувствовал себя счастливым, а то, как она приняла известие о его чертовской натуре и происхождении, внушило оптимизм. Учитывая уровень здешней магии, осведомленности о других мирах и прочем потустороннем, Ева держалась молодцом. С женщинами сложно во всех мирах — эту истину черт усвоил прочно.
Варфоломей подумал, что просто даст Еве время, чтобы она сама могла разобраться со своими чувствами. Приняв это потрясающее по своей простоте решение, он глубоко, удовлетворенно вздохнул, съел еще одну баранку и сосредоточился на другой проблеме. Никогда в жизни черт не проводил столько времени без дела. Отсутствие цели напрягало.
И тут он снова подумал о Еве…
* * *
Ева занесла Григория домой, высвободила из переноски, снабдила самым любимым кормом. Она пребывала в лихорадочно-рассеянном состоянии. Поговорить с Варфоломеем было жизненно необходимо. Разобраться. В конце концов, люди встречают чертей не каждый день.
Поэтому Ева отправилась в шестьдесят седьмую квартиру к Алене Игоревне, которая знала все про всех в их подъезде. Путем нехитрой манипуляции удалось выяснить номер квартиры Варфоломея. Телефона черта у нее по-прежнему не было. Это стало своеобразной традицией их встреч.
Вооруженная информацией, Ева снова вернулась к себе. Глаза лихорадочно блестели.
— Гриша, что ты думаешь о чертях? — спросила она и быстро исправилась: — Если предположить — чисто гипотетически — что они существуют.
Кот о чертях совершенно не думал. Он исследовал свои владения с видом «И что вы тут без меня понаделали».
— А то, Гриша, нужно что-то решать. Вот теперь я знаю, где он живет.
Григорий не понял, о чем речь, подумал и решил потереться о ноги Евы, а потом принести ей в зубах фантик из своей фантичной заначки. Посчитав кошачий долг исполненным, он залег на кровать и мгновенно погрузился в сон.
Ева почесала его за ухом и сообщила:
— Я скоро вернусь.
Кот приоткрыл один глаз, но потом снова быстро заснул, хотя и отметил, что его человек сегодня ведет себя очень странно.
* * *
Варфоломей не сильно удивился, когда раздался звонок в дверь. Не торопясь подошел и посмотрел в глазок. Открыл.
— Ты голый, — сказала Ева вместо приветствия.
— Ева?
Ева очень старалась смотреть Варфоломею в глаза и не пялиться на его рога. Черт посторонился.
— Заходи…
Она отметила, что обстановка в квартире вполне себе человеческая.
«Нужно было что-то выпить для храбрости, — подумала Ева. — Валерьянки… ну или пустырника».
Бесы высыпали в коридор, один почти пылал от любопытства.
— Исчезните! — рявкнул черт, нахмурив брови.
— Что? — удивилась Ева и шагнула назад.
— Это я не тебе, Ева. Это… неважно… бесы.
Ева кивнула, как будто поняла, о чем речь. Она продумала несколько вариантов того, как начнет разговор с Варфоломеем, и теперь понимала, что ни одна из заготовок не годится.
— Хочешь чаю? У меня есть баранки, — светским тоном предложил Варфоломей.
— Да, спасибо, — Ева ухватилась за подсказку.
Варфоломей исподтишка наблюдал за ее реакцией.
Еву можно было читать, как открытую книгу: на лице ясно отражались все эмоции.
— У тебя самовар, так интересно, — сказала она.
Варфоломей сложил руки на груди.
— Хм… да. Сегодня утром, — начала Ева, — меня несколько удивило, что у тебя обнаружились рога.
Черт понимающе кивнул.
— Я, честно говоря, не встречала… м-м-м… рогатых мужчин. И в чертей я не верила.
— А теперь веришь?
— Эм… — Ева сморщила нос, потом отпила чай. — Нет, и сейчас не особенно.
Варфоломей кивнул:
— В общем-то, правильно, чего в нас верить.
— А можно я твои рога потрогаю? И хвост тоже?
Варфоломей наклонил голову. Ева осторожно дотронулась до кончика рога — острый. Потянула, проверяя… Погладила все три завитка:
— Слушай, а зачем они? Вы, черти, как рога используете? Бодаетесь?
Варфоломей невольно рассмеялся: в голосе Евы звучало такое искреннее и неподдельное любопытство!
— Нет… Какой-то специальной функции они не несут, — черт смутился.
— То есть рога — украшение мужчины. Оригинально. А хвост?
Варфоломей поднялся, и Ева начала свое исследование. Пальцы от кончика поднимались все выше и выше… Варфоломей вздрогнул, хвост дернулся из Евиных рук.
