Барон Суббота, так легкомысленно выбранный для маскарада, был коварен и обладал огненным темпераментом. Покровитель головорезов и всех бандитов предвкушал праздник. Он любил ром, сдобренный красным жгучим перцем, танцы, буйное веселье. Барон не мог подчинить себе разум черта, не мог влиять на его душу по причине ее отсутствия, но вот настроение и некоторые желания — другое дело.
— Скоро начнут съезжаться гости, — сказала Ева. — Я так хочу посмотреть!
Она собиралась идти, но Варфоломей удержал ее за руку.
— Не торопись, — голос черта звучал глухо.
Он провел по самой кромке выреза платья Евы, его губы приблизились к ее уху. Черт говорил на креольском, не придавая этому значения. Ева не могла разобрать слов, звуки были незнакомыми и певучими, но в них она безошибочно уловила обещание страсти.
— Варфоломей, мы опоздаем, — сказала она для порядка, — скоро полночь.
Наглая ладонь скользнула в вырез платья и накрыла грудь. Черт кивнул, соглашаясь. «Опоздаем», — говорил его взгляд.
* * *
— Не понимаю, зачем мы сюда приехали, — сказал Зайцев, глядя на шикарный особняк, который переливался огнями, словно новогодняя елка. Слышалась приглушенная музыка.
Зверь пожал плечами:
— Просто наблюдаем. Оцениваем обстановку. Сегодня у чертей разгул и праздник Ты считаешь, такое можно оставить без внимания?
Алексею совсем не улыбалось провести ночь, шатаясь вокруг чертова дома, переполненного нечистой силой. Тем более на праздник ни его, ни Зверя не приглашали. Они как воры перелезли через забор под покровом ночи и притаились в неосвещенной части сада.
— Мутный этот Амадей… — Зайцев прицельно сплюнул на клумбу и огляделся. — Тебе не кажется, что участок больше, чем на самом деле? Нужно измерить. Может, получится его прижать хотя бы за манипуляции с пространством.
Алексей деловито извлек из кармана рулетку, но, как назло, откуда-то начал наползать туман. Он окутывал яблони, стлался по траве, постепенно подбираясь к дому.
— Измерениями можно заняться в другой раз. На вот, глотни.
Зверь достал из кармана плоскую металлическую фляжку.
«Как в кино», — подумал Зайцев и сделал осторожный глоток Он ожидал, что горло обожжет крепкий алкоголь, но жидкость была тягучей, солоноватой и сильно пахла травами.
— Что это? — спросил Алексей, принюхиваясь.
— Ты же не хочешь, чтобы нас обнаружили? Пей.
Зайцев послушно сделал еще один глоток и все-таки закашлялся. Послевкусие отдавало гнилью и плесенью, желудок свело противным спазмом.
— Знаю, неприятно, но ничего не поделаешь. Скоро пройдет. Правда, возможны побочные эффекты, — тоном врача сообщил Зверь. — Тошнота, галлюцинации, бессонница, потеря аппетита, зуд в странных местах, выпадение волос и так… по мелочи.
— Ты… ты… ты…
Алексей хватал ртом воздух. Он с трудом удержался, чтобы не провести рукой по волосам. На макушке они начали редеть, а ему только этого и не хватало — облысеть на работе.
— Шучу, — коротко сказал Зверь, но было ясно, что шутка — никакая не шутка. — Очень мощный защитный декокт.
Зайцев разозлился. Снова дал втянуть себя в сомнительное приключение, да еще и напоили какой-то лютой дрянью! Почему он, взрослый мужчина, руководитель московского отделения Совета, так слепо доверяет этому непонятному Зверю и следует за ним, как собачонка на поводке? Хотелось высказать все, что он думает об этом человеке и сложившейся ситуации, но слова застряли в горле вместе с кашлем.
Глаза Зверя светились в темноте. Зрачки были похожи на крошечные золотые кляксы, которые то расширялись, то сужались. Более жуткого зрелища Алексей не видел.
— Ну что ты так смотришь? — улыбнулся Зверь.
В темноте губы его выглядели словно лакированные. Полные, красные, они растянулись в улыбке.
— Ты не человек, — пролепетал Алексей, — не человек.
— Человек. Самый настоящий. Пока ничего не происходит, можем поговорить о том, что означает «быть человеком». И о жертвах, на которые приходится идти во имя человечности.
Алексей повалился на бок. Трава смягчила падение. Зверь равнодушно посмотрел на распластанное на земле тело.
— Нет? Не хочешь философствовать. Ну отдохни тогда. Больно впечатлительный ты, Алексей. Или что? Колдунов никогда не видел?
Зверь тихо рассмеялся.
* * *
Ева оправила платье. Волосы растрепались и торчали из-под шляпы весьма живописными волнами. Помада чуть размазалась на припухших от поцелуев губах, глаза блестели.
Они с Варфоломеем чинно спустились вниз. За время их непродолжительного отсутствия дом Амадея и Веры изменился до неузнаваемости. На полу лежал ковер из цветочных лепестков. Стоял густой розовый аромат. Привычная мебель исчезла, ее заменили бархатные зеленые кресла и кушетки. Молчаливые официанты в белых фраках разносили высокие бокалы с шампанским. Варфоломей поморщился, когда из огромного патефона полилась мощная оперная ария.
Амадей и Вера стояли в окружении гостей. На Вере красовалась алмазная корона, ее волосы, обычно гладко зачесанные назад, теперь были свободны и падали на спину тяжелым шелковым плащом. Свет от камней освещал Верино лицо, и она была прекрасна. В первую секунду Еве показалось, что ведьма совершенно голая, но, присмотревшись, она поняла, что на Вере очень тонкое платье телесного цвета.
— Наконец-то! — Амадей махнул рукой. — Дорогие гости, позвольте представить совершенно новых членов нашего небольшого сообщества: Варфоломей и Ева.
В толпе раздались сдержанные приветствия. Ева рассматривала собравшихся. Под прицелами взглядов она несколько стушевалась.
А Амадей продолжал с энтузиазмом:
— Прошу любить и жаловать.
Вперед вышла женщина с огненно-рыжими волосами. Ева затруднялась определить, что это был за костюм, но про себя окрестила женщину Охотницей. Кожаные штаны плотно обтягивали стройные ноги, на плече висели небольшой позолоченный лук и колчан со стрелами. Руки и грудь густо покрывала золотая краска.
Золотой палец указал в сторону Евы:
— Она что, Амадей, новая ведьма?
— Да, — сказал черт. — Очень талантливая. Вера взяла ее в ученицы.
Он нежно коснулся щеки Веры губами. Та кивнула.
Золоченая Охотница смешалась. Если у нее и были какие-то вопросы, она не стала их задавать, а посмотрела на Веру и отвесила легкий полупоклон.
Ева внимательно изучала собравшихся. На первый взгляд все казались людьми. Пожалуй, только Амадей мог похвастаться особенной внешностью. Ну и, конечно, Варфоломей с его рогами и хвостом. Остальные, хоть и разодетые в яркие костюмы, выглядели… обычными.
— Добро пожаловать. Не обращайте внимания на ведьм. Они тяжело принимают новичков.
