Ева повернулась. Рядом с ней стоял Гарри Поттер. Точнее, актер, который его сыграл. И обращался к ней на чистейшем русском языке.
Дэниел Рэдклифф протянул Варфоломею руку:
— Эффектный костюм. Давно ли из Ада?
Варфоломей руку пожал.
— Не очень.
— А я уже триста лет на Земле. Хорошее место.
У Евы голова пошла кругом. Гарри Поттер триста лет на Земле! Кому рассказать, не поверят.
К ним присоединилась фея. На ней было платье насыщенного зеленого цвета с кринолином, а за спиной трепетали золотые крылышки. Голову венчал остроконечный колпак, а в руках светилась волшебная палочка, из которой временами сыпалась золотая пыль.
— Привет. Я Аманда. Ведьма, — протараторила она высоким противным голоском. — Ева, если ты ведьма, то почему оделась ведьмой? Отличный костюм, Варфоломей. А вот кем ты принарядился, Эрнест, я понять не могу.
— Ты не смотрела Гарри Поттера?! — взвился Дэниел Рэдклифф.
— Нет. А кто это?
Фея рассмеялась, покружилась на месте и отошла.
— Нет, ну вы-то хоть знаете, кто такие Гарри и Дэниел Рэдклифф? — с надеждой спросил тот, кого фея назвала «Эрнест».
Ева кивнула.
— Конечно.
— Эти древние совсем не следят за тем, что в мире происходит! — в сердцах сказал Эрнест и даже топнул ногой. — Три ведьмы и два водных духа меня сегодня спрашивали, кто я. Пойду поменяю костюм.
И Гарри Поттер удалился шаркающей походкой, ссутулив плечи.
— Кто это был? — одними губами спросила Ева.
— Демон-пересмешник, — ответил Варфоломей. — Правда, я таких никогда не видел. В Аду о них только легенды ходят. Есть у нас такая сказка, называется «Убить пересмешника».
— У нас тоже есть такая книга, — поделилась Ева.
— Да, я знаю. Поэтому и рассказываю. Название одинаковое, но содержание совершенно разное. Там черти пытаются выследить демона-пересмешника, но у них ничего не получается, потому что он меняет обличье… Ну, в общем, это грустная сказка.
— Варфоломейчик, а как ты понял, что он не человек? — полюбопытствовала Ева.
— Так он особенно не прятался. Хотел, чтобы каждому было видно, что он в костюме, — удивился черт. — Просто приглядись повнимательнее.
Ева принялась приглядываться к толпе. От усилий даже начала побаливать голова.
— Варфоломей, они все выглядят людьми, — сказала наконец она. — Кроме тех, в углу. С ними все понятно.
Черт задумчиво потер лоб:
— Да. У тебя, наверное, это займет чуть больше времени. Нужна практика. Не каждый человек человечен, внешность очень обманчива. Но у некоторых просто первоклассные маски.
Гости прибывали и прибывали, что при закрытых наглухо дверях и окнах выглядело крайне удивительно.
Черт наклонился к Еве и прошептал:
— Не давай внешней шелухе сбить тебя с толку. Если тебе это поможет, просто знай: здесь нет обычных людей.
Ева кивнула.
— Закрой глаза, — сказал Варфоломей.
Ева послушалась.
— А теперь смотри!
Ева открыла глаза и… увидела мужчину в костюме черного кота. Варфоломей проследил за ее взглядом и сказал:
— Ладно, это обычный человек.
— А говоришь — нету, — передразнила Ева.
Они ходили по залу, потягивали шампанское. В целом это была обычная светская тусовка. Все вокруг, похоже, друг друга знали. Нечисть мило общалась, а до Евы долетали обрывки разговоров. От деятельного созерцания гостей Еву оторвал знакомый голос:
— Ева?
— З-здравствуйте, Надежда Георгиевна.
Ева не поверила своим глазам: рядом стояла ее первая учительница. Она была в розовой блузке с пышным бантом на шее и юбке из тонкой шерсти с рисунком «гусиная лапка». С той поры, как Ева видела ее в последний раз, Надежда Георгиевна совершенно не изменилась. Как будто только закончила вести урок и вышла из класса на перемену.
— Все у тебя хорошо? — спросила Надежда Георгиевна. — Работаешь?
— Да. Иллюстрирую и в театре…
— Замечательно!
Учительница улыбнулась той самой холодной улыбкой, о которой Ева вспоминала иногда с легким ужасом. Надежда Георгиевна кивнула Варфоломею и застучала каблучками.
— Так и знала, что она ведьма! Варфоломей, моя первая учительница — ведьма. Надо же!
— А говоришь, тебя не учили колдовству, — укорил Еву черт.
— Нет… самое волшебное, что мы с ней проходили, — это дроби. Знаешь, как мы ее боялись? Зайдет и смотрит на нас, как удав на кроликов… А потом ка-ак скажет… «Достаем двойные листочки…» Даже хулиганы не выдерживали. Поверить не могу. Представляешь, ведьма! Настоящая! — возмущалась Ева.
— Главное, хорошо учила или не очень?
Черт, как всегда, зрил в корень.
Ева задумалась.
— Она была требовательная. Вредная. Не смотри на меня так. Серьезно. Очень вредная, но учила действительно хорошо. Знаешь, она не верила в существование дислексии. У нее все начинали читать. А правда, в этом есть что-то магическое.
— Вот видишь, — улыбнулся черт.
— Я просто не понимаю, зачем ведьме работать в школе.
Варфоломей только пожал плечами:
— А почему бы и нет? Надо же где-то работать.
Демоны, ведьмы, водяные духи и прочая нечистая сила произвели на Еву крайне приятное впечатление. За столом с закусками царило особенно радостное оживление.
Толпа разделила их с Варфоломеем. Ева заметила, как сразу две ведьмы захватили внимание ее черта. Кольнула невольная ревность. Да и наряды на ведьмах мало что закрывали. Скорее наоборот, это был такой тип одежды, которая выгодно открывает все, ранее недоступное взгляду.
Ева немедленно прониклась ко всем ведьмам неприязнью. Так, на всякий случай.
Потом явился демон, черный как смоль, но в белом напудренном парике, и объявил танцы.
Нечисть танцевала вальсы. Вера и Амадей с радостным задором открыли польку. В движениях царила величественная элегантность. Ева почувствовала себя словно на настоящем балу. К сожалению, она не могла похвастаться знанием танцев эпохи барокко, поэтому приходилось просто наблюдать.
Стало душно. Пробравшись к столику с напитками, Ева с наслаждением выпила стакан воды. Лица и маски, маски и лица закружились вокруг. Она потеряла Варфоломея из виду и старалась рассмотреть его в толпе. Лица, маски, маски, лица…
Мимо пронеслись три тени, словно тонкие струйки дыма. Громко топая, прошел человек-полукозел с серебристыми рогами. Некоторые гости Амадея даже близко не напоминали людей. Над Евой, обдав ее волной нагретого воздуха, пронеслась птица с женской головой. Похоже, она была довольно сильно пьяна, и ее заносило на поворотах.
