– Вот оно что. Значит, все это время твой отец-профессор вовсе не сердился на меня, что я плохо осваиваю черную магию. – Тая кусала губы. – Скорее, ждал моего провала, чтобы остальное Братство перестало ждать Темничей, но ни в чем не обвинило вашу семейку… А ребята? – Тая с трудом заставила себя задать этот вопрос. – Костя, Матвей, Аск… остальные… Они что, заодно с тобой и знают обо всем? Все эти разговоры про их поддержку и план – обман?
– Так это ведь тоже был план моего отца! – Макс едко рассмеялся. – Они сейчас верят, что ты в безопасности и где-то в неяви, сидят в своих башнях и воображают себя атлантами, что держат небосвод. И старые некроманты верят, что семья Громовых сделала для тебя все возможное, вывернулась ради тебя наизнанку. Ты ведь тоже верила, что можно вот так красиво всех поднять за собой, но проиграла. И вообще, как ты посмела возомнить, что будешь крутить мной, что я позволю тебе это? Так самодовольно улыбалась, когда я появился в той вонючей забегаловке. Кажется, ты тогда всерьез решила, что я потеряю голову из-за твоих бесцветных бровей и ресниц, поставлю твои заскоки выше интересов своей семьи.
Слова эти будто хлестали пощечинами.
Тая молчала, выслушивая все это, раздавленная и уничтоженная. Просто молчала, опустив голову.
– Мой отец Борис Громов заслужил место главы Братства и хозяина неяви, – отчеканил Макс. – И он получит его, когда не будешь мешаться ты со своей громкой фамилией, которая больше ничего не значит.
– Еще вчера был Крым… – слова эти будто сорвались сами, вместе со слезами. – И мы с тобой…
– Нет никаких «мы с тобой»! – Макс крикнул это так зло, будто ненавидел даже сами эти воспоминания. – Не знаю, что ты напридумывала себе про меня, но я тебе ничего конкретного не обещал. Вообще вся эта история с якобы любовью была только с твоей стороны. А Крым был моим подарком тебе напоследок. История про то, что мы с тобой поселимся в Безымянной башне вдвоем, вообще полный бред, Машка тебе так и сказала. Все же она поумнее тебя, хотя ты ее и старше на год, – помолчав, со смешком добавил Макс.
Из-за деревьев донесся шум, хриплый лай: четыре бездомные собаки, невесть откуда взявшиеся посреди лесной глухомани, начали приближаться из-за деревьев.
– Оська! – вскрикнула Тая, но одна из сосен моментально рухнула и переломила хребет одной из собак. Раздался пронзительный визг, остальные псы бросились врассыпную.
– Слабоваты у Темничей служебники, – только и сказал Макс. – Прощай.
Потом от окна донеслись удаляющиеся шаги по гравию, и все стихло.
Тая, еще не до конца веря в происходящее, вцепилась в решетку окна. Всматривалась в лес сквозь мутную пелену, которая то срывалась вниз со слезами, то снова заволакивала глаза.
Так она простояла долго, – как ей показалось, бесконечно долго. И – не мелькнула среди стволов сосен белая рубашка, он не вернулся, не ужаснулся своему поступку и не передумал.
Был только лес и шум ветра в соснах, переливы птичьих трелей где-то в вышине. Разжав пальцы, Тая осела вниз, сжалась в комочек, будто все еще хотела защититься от безжалостных слов, которые продолжали хлестать невидимыми пощечинами. Двигаться не хотелось, будто ее уже убили и уничтожили. Разломали на части и выбросили, как надоевшую игрушку.
Постепенно приходило понимание, что ей это не померещилось, что это правда, реальность. Глупая инстаграмная фифа, которая не удосужилась правильно и честно оценить парня, которым увлеклась. Что она вообще до сих пор знала о любви, жестокости, жажде власти?
Да ничего. О любви не знала ровным счетом ничего, просто Макс был первым, кто проявил к ней хоть какое-то внимание, очаровал интеллектом. Она азартно боролась за него с соперницей, считая, что сражается за их общее счастье. Придумала любовь, которой с его стороны вовсе и не было. А он… просто играл с ней, использовал, прекрасно видя все ее наивные порывы. Он ведь некромант, пусть еще юный, но он уже успел наверняка пройти через смерть, ужас и прекрасно умеет это преодолевать. Что ему глупые девчоночьи эмоции, если он может справляться с демонами, с разорванной в клочья событийкой?
Самое отвратительное, что у нее не нашлось нужных слов и фраз – ответить, постоять за себя, унизить предателя достойными ответами. Она просто промолчала, убитая и раздавленная. Он же, вылив на нее все мерзкие слова, какие хотел, спокойно удалился. Отказалась бы она тогда от битвы с демоном-убийцей, исчезло бы имя Темнича из истории черной магии, тихо растворился бы в комаровской сырой земле отец… и Громовы стали бы правителями неяви. А что было бы с ней?
Тая горько рассмеялась, представив, как Макс таким же спокойным и насмешливым голосом объяснил бы ей, что ничего ей не обещал, что она все себе напридумывала. И исчез бы на первом же перекрестке, уйдя в неявь, которая для нее была бы навсегда закрыта.
«Ты хотела красиво поднять всех за собой, но проиграла». Невозможно представить, что эти отвратительные слова с усмешкой произнес тот, кто еще две недели назад нес ее на руках через раскинутое на дороге небо и с кем она строила совместные планы на жизнь.
Тая сжалась еще сильнее, мечтая исчезнуть, стать маленькой, крохотной, как муха, и вылететь из ловушки. Демон не сжалится над ней, и он убьет ее ужасом, а потом умрет и ее отец, вернее то, что осталось от некогда великого некроманта.
В слезах и опустошении тянулись и тянулись минуты, но потом в мыслях появилось что-то, кроме Макса и его слов. Вспомнилась тетка с ее бестолковостью, ее голос и нелепые звонки московской сестре. Как же будет тетя Рита дальше жить без нее, Тайки? А Ирка, что будет с ней?
Сейчас эти мысли немного помогли, заставили подняться, начать думать и пытаться как-то действовать.
Первое, что пришло в голову сделать, – зайти в неявь. И сразу стало понятно, почему Макс привез ее именно сюда – в оконце из пальцев даже не мерцало. Это означало, что перекрестка в этом месте никогда не было. Тропинка в лесной сосновый массив заканчивалась глухим тупиком, в котором десятилетиями разрушался всеми забытый советский пансионат.
Выбраться наружу из полуразрушенного здания не получилось – Тая с остервенением дергала железные решетки, сдирая пальцы в кровь, но решетки были приварены к окнам намертво, на совесть. Пролезть между прутьями решеток невозможно, кричать и звать на помощь – услышат разве что сосны да птицы, и наверняка громовские служебники не пустят никого из людей в этот район, пока все не закончится…
Спотыкаясь о куски арматуры и строительный мусор, она обошла то, что когда-то называлось вестибюлем. Можно попытаться добраться до второго этажа, где не было решеток, и спрыгнуть вниз. Но лестница на второй этаж была разрушена, нечего было и думать о каких-то прыжках наверх, разве что сломать себе шею. Наверняка предусмотрительный Макс побывал здесь накануне и основательно все проверил: и решетки, и все возможные пути побега и отступления не слишком физически тренированной девчонки, прежде чем привезти ее сюда.
Мысль о Максе обожгла, стоило только представить, как спустя много лет он будет править Братством, жить в отцовской башне, а рядом с ним будет Маша.
