– Полагаю, тут… уважаемая Василиса Антоновна… э-э… – послышался из коридора басистый мужской голос. – Нет, не могу точно сказать. Надо посмотреть по ведомостям, кто занимал. Вот ведь беспорядок оставили. Я уверен, что помещение использовалось без всякого ведома.
– Беспорядок, – подтвердила преподавательница с неодобрением, потом процокала каблуками внутрь, взяла один из исписанных листков и, хмурясь, долго его изучала. – Так… Подход демона, вычисления по формуле проявленного фатума со скоростью… Курсовая по демонофизике Карины Горюновой. Не слышала про эту студентку, да и какая-то ерунда тут написана. Наверное, на высшей математике так развлекаются, у них бывают заскоки.
– Я поставлю вопрос в деканате, – важно пробасил голос из коридора ей в ответ. – Помещение нужно пока закрыть и опечатать, я вызову завхоза. А откуда тут такой сквозняк при закрытых окнах?
Отвечать на этот вопрос было некому, зато листки с начерченными проектами подхода демонов вдруг резко взметнулись до потолка и начали плавно снижаться, витая из стороны в сторону. Курсовая по демонофизике Карины Горюновой вырвалась из рук Василисы Антоновны, мгновенно свернулась в самолетик и, слегка задев преподавательницу по щеке, улетела в коридор. Красноречивое объяснение от оставленных без присмотра беспризорных дежурников, что и говорить!..
Печально сейчас выглядела и сама Карина Горюнова, сидя на скамеечке около фонтана в вестибюле университета.
Не плакала, а просто грустила, перебирая в руках несколько писем. Одно от матери из Мурманска, которое было написано красивым ровным почерком:
«Кариночка, передаю тебе это письмо с большим трудом, так как дежурники и служебники наши сейчас будут вынуждены бездействовать. Есть приказ Совета Братства, а его надо выполнять, хотим мы того или нет. До разбирательств случившегося все семьи, студенты которых посещали кафедру Г., ждут проверки. И сколько это продлится, пока неизвестно. Переброска по неяви нам тоже пока запрещена, поэтому высылаю тебе на всякий случай деньги на обратную дорогу. Езжай поездом, на нижней полке.
Настали для нас трудные времена, грядет общий сбор Братства, и чем все закончится, пока неизвестно. Матвею передай, чтобы держался подальше от Громовых. Ходят слухи, что на слете их обвинят в преступлении против Темничей и могут изгнать из Братства навсегда.
Будь очень осторожна, ведь без служебников мы уязвимы во враждебной нам яви. И еще, самое главное: поменьше болтай про происходящее, не высказывай ничего о Т.
Ходят слухи, что он вернется в ближайшие месяцы.
P. S. Один плюс – демоны после ухода пятилегионника пока в явь ходят слабые, и фатумов новых тоже пока нет».
Второе было уведомлением, распечатанным на принтере и направленным всем студентам кафедры профессора Громова:
«Уважаемые студенты кафедры демонофизики!
Сообщаем вам о том, что профессор Б. Д. Громов более не будет преподавать на кафедре ввиду безвременной гибели. О замещении вы будете проинформированы своевременно, за консультациями подходить непосредственно в правление Братства.
Просьба проявить понимание и не распространять слухов и домыслов до всеобщего слета Братства, который состоится в конце лета.
С уважением, Секретарь Братства Некромантии, Ксения Каурова»
Третье письмо было просто запиской от Кости Лихоманова, которую тот оставил под дверями кафедры:
«Народ, кто хочет помочь Максу, – двигайте к дому одиннадцать по Загородному проспекту. Нужно кое-что из магвещей перевезти к Диканским. Тему отца не поднимать, плиз».
Старая «газель», припаркованная у дома одиннадцать по Загородному проспекту, а точнее – у Пяти Углов, сейчас загружалась магвещами погибшего профессора Громова, которые с трудом перетаскивали вспотевшие и раздраженные грузчики.
На вид рухлядь и старье, магические вещи, ожидая погрузки на тротуаре, вызывали у прохожих и грузчиков крайнее недоумение. Да и кто из них мог знать, что все это помойное старье выглядит совершенно иначе там, в неведомой людям неяви?
– Надо торопиться, а то ливень магвещам не на пользу, – заметил Костя Лихоманов, поглядывая на небо, где ворочались тяжелые тучи вперемешку с солнцем. Потом, глянув в сторону четырех придурковатых на вид юнцов, которые крутились поблизости, Костя крикнул: – Эй ты, глупая скотина! Может, хватит тут дырки в нас глазами сверлить, помог бы?
В ответ ему демон Османтус высказался очень замысловато, используя на полную катушку весь словарный запас тех личностей, тела которых временно занял.
– Он же Темничей демон, помогать чужим не станет. Хорошо, если мы потом еще с ним не столкнемся, – предупредил Матвей Горюнов и тихо добавил: – Что с профессором случилось, ты понял или нет? Есть мысли?
– Если уж у демоноборца их нет, откуда студентам знать, – без привычной веселости ответил Костя. – Мать говорит, что Темничи мстили за что-то Громовым. Еще говорит, что старый Темнич вернется, он и Елесину с собой притащит, а у той старые счеты со многими накопились за годы ее изгнания. Как жить дальше, вообще не понятно, слет еще этот в конце лета. Похоже, что начнутся в Братстве разборки, кто поддержал дочь Темнича, кто нет. Я вот не понимаю, что в тот день случилось. Знаю, что девчонка в неявь не зашла, план наш вообще оказался полной лажей. Почему? – юный некромант в недоумении развел руками.
– Я ее спрашивал – молчит, – ответил Матвей. – Говорит, спросите у Макса сами, а я ничего не помню. Спросил и его – Гром вообще ничего не ответил. Понятно, что раз он после гибели профессора вывозит магвещи отца, значит, мира и согласия между Темничами и Громовыми не наблюдается.
– Толстуха, которая вертится рядом с Тайкой, вообще орет на каждом углу, что Макс предатель! – Костя возмущенно фыркнул. – В это я в жизни не поверю, мы с ним выросли вместе, да он никогда бы…
– Эй, хозяева! – окликнул их грузчик, который только что выволок из подъезда старую полку для обуви и грохнул ею об асфальт. – Вам двойную плату платить придется. Вещички что, из чугуна у вас? Вчетвером шкаф еле затащили, вон как ось у машины просела, – он кивнул на колеса слегка покосившейся «газели».
– Доплатим, грузите, – махнул им Матвей и вполголоса добавил, обращаясь к остальным: – Без служебников паршиво, но лучше с остальным Братством на рожон не лезть. Хотя Максу вообще ничего хорошего ждать не приходится: после гибели отца защитных и служебных осталась четверть. – Матвей наблюдал, как, чертыхаясь, грузчики тащат по тротуару старую ободранную тумбу. – Его Диканские приютят, и магвещи тоже – надо будет потом зайти поддержать.
– Да, Машка… все-таки она с ним, даже после всего этого, – согласился Костя с едва уловимой печалью в голосе, и уже веселее добавил: – Любовь штука сложная… Эй! – крикнул он, увидав в окнах мелькнувшую фигуру. – Гром, давай закругляться, сейчас ливень хлынет!
