Я поворачиваюсь и собираюсь сказать Фрэнки: «Вот видишь, всем родителям наплевать на своих детей». А потом вспоминаю, что ее рядом нет и что теперь я ее просто на дух не переношу.
Я предлагаю Эдди помочь с уборкой, но он отказывается.
– Мэгги вернется, – объясняет он. – Так всегда бывает. Она прикидывается удивленной и уходит. Потом я просыпаюсь, выгоняю всех, и тогда она помогает с уборкой.
– По-моему, ты ей нравишься.
– Это вряд ли. Но ей точно нравятся сто баксов, которые я за это плачу.
Эдди наливает себе кофе и идет будить незадачливых гостей, которые валяются по всему дому, у бассейна и во дворе. Я спрашиваю, видел ли он, куда пошла Фрэнки.
– Да, она наверху. Вы обе вчера, похоже, неплохо напились. Выглядите ужасно.
Я вымученно улыбаюсь:
– Бывало и хуже.
Несколько часов назад, например.
Я иду на кухню, наливаю себе кофе и жду, пока принцесса Перино соизволит почтить нас своим присутствием. Я бы предпочла пойти домой с кем угодно, но возвращаться по отдельности слишком рискованно. Дядя Ред и тетя Джейн свято верят, будто у нас была веселая пижамная вечеринка с Джеки и Самантой, мы хихикали допоздна, дрались подушками и прошли все тесты в Cosmo, а теперь больше всего на свете хотим немного отоспаться.
Фрэнки спускается по лестнице через час при полном параде. Ни следа недавней истерики. Чтобы досадить мне, она демонстративно обнимает Эдди на прощание и благодарит за шикарную вечеринку. А потом, даже не повернувшись в мою сторону, закидывает на плечо рюкзак и выходит через заднюю дверь на пляж. Она шагает, задрав подбородок, втянув живот, выпрямив спину и выпятив грудь. Словно рыжеволосый феникс, который восстал из пепла после предательства лучшей подруги.
Глава 26
Я ДЕРЖУСЬ НА РАССТОЯНИИ от Фрэнки, и меня разрывает от злости и сожаления. Впрочем, первого больше, чем второго. Подруга ни разу не оглядывается, точно знает, что я никуда не денусь. Она прекрасно понимает: если мы не вернемся вместе и не притворимся, будто все в порядке, придется долго объясняться с родителями.
Когда до дома остается меньше десяти метров, я ускоряю шаг. Мы должны подняться по лестнице вместе, улыбаться, сиять, как два лучика солнца. Ведь именно в таком настроении девочки возвращаются после ночевки в компании подруг. Родители Фрэнки уже готовят обед.
– Привет! – говорит тетя Джейн и вытирает мокрые руки о шорты. – Как прошла ваша пижамная вечеринка?
– Отлично, – синхронно отвечаем мы таким тоном, словно пришли на похороны.
– Вы, по-моему, и не ложились, – замечает дядя Ред, оторвавшись от чтения новостей.
– Пап, ночевки придуманы не для того, чтобы спать.
– Ох, прости мое невежество, – отвечает он, складывает газету и бросает ее на стол. – И чем же вы занимались?
– Много чем. Правда, Анна? – голос Фрэнки звенит от отвращения.
– Точно, – говорю я, хватаю яблоко и откусываю огромный кусок. – Алкоголь. Мальчики. Все как обычно.
У Фрэнки глаза лезут на лоб, но дядя Ред и тетя Джейн только смеются. Им и в голову не приходит, что я говорю чистую правду.
– Раз так, в следующий раз я не прочь пойти с вами. – Тетя Джейн подмигивает, задержав на мне взгляд, а потом расставляет на столе тарелки с бутербродами и кукурузными чипсами.
После той ночи на веранде мы ни разу не говорили про Фрэнки и Мэтта. Интересно, замечает ли она ту пропасть, которая теперь разделяет меня и ее дочь? Понимает ли, что мы вернулись с очередной ночной попойки, безуспешно пытаясь забыть о прошлом? Две чайки, сбившиеся с курса…
Мы оставляем вещи в гостиной, садимся за стол и стараемся вести себя естественно. Я устала так сильно, что скоро, кажется, начну страдать галлюцинациями. Вместо крови по венам растекается липкая патока, шея горит, и я каждую секунду жду очередного ехидного комментария от Фрэнки.
Но она молчит. Держит рот на замке и только бросает в мою сторону злобные взгляды, стоит дяде Реду и тете Джейн отвернуться. Конечно, я отвечаю тем же. Я чудом умудряюсь проглотить почти весь бутерброд и поклевать чипсы, а потом, извинившись, встаю из-за стола и прошу отпустить меня поспать.
– Хорошо, – говорит дядя Ред. – Мы разбудим тебя к ужину. Кстати, подумайте, куда хотите сходить вечером. Можете выбрать все что угодно.
– Спасибо, дядя Ред.
Я ставлю посуду в раковину и поднимаюсь по лестнице. О том, чтобы притвориться больной и отвертеться от веселого вечера в компании Фрэнки, не может быть и речи. Выбросив эту идею из головы, я укрываюсь прохладной простыней и изо всех сил стараюсь вычеркнуть последние события из памяти. Хлоп! И я ничего не помню.
Фрэнки будит меня через несколько часов, хорошенько пнув по бортику кровати.
– Чего тебе? – огрызаюсь я.
– Вставай. Мы идем ужинать через пятнадцать минут.
– Как мило с твоей стороны меня предупредить.
– Всегда пожалуйста.
Обменявшись любезностями, мы с Фрэнки молча собираемся. Кажется, достаточно слова или жеста, чтобы одна из нас обратилась в камень. Проходит несколько минут, и мы встречаемся взглядами. Я жду какого-нибудь знака: улыбки, одобрительного кивка – чего угодно. Любого намека на то, что мы можем заключить перемирие.
Но его все нет.
Фрэнки не сдастся. Она готова простить саму вселенную и смириться со смертью Мэтта, но она не закроет глаза на то, что я скрывала правду о наших отношениях.
А я не собираюсь мириться первой. Мне было весело с Фрэнки, я любила ее, строила планы на лето и дальше, хотела поддержать ее, облегчить страдания после смерти брата, но все изменилось. «Как раньше» не будет никогда.
Спустя несколько минут Фрэнки наконец нарушает неловкое молчание. По ее щекам текут слезы, а голос срывается и звучит совсем тихо:
– Я не думала, что ты станешь скрывать от меня такое.
– Да ладно? – яростно шепчу в ответ, едва не вырывая волосы расческой. – Значит, не рассказывать об отношениях с Мэттом – преступление, а врать про Йохана и Джейка – нормально?
– Это разные вещи. Ты и сама знаешь.
– Фрэнки, хватит оправдываться. Я устала от твоих игр!
– Девочки, пора идти! – зовет с первого этажа дядя Ред. – Мы же не на выпускной собираемся.
– Пап, еще пять минут! – кричит ему Фрэнки и снова поворачивается ко мне. – Ну конечно, я – настоящее чудовище, да? Я заставила тебя поехать в Калифорнию, заставила потерять девственность и вынудила врать про Мэтта?
Мы сталкиваемся нос к носу. Я хватаю ее за руку и смотрю в глаза:
– Знаешь, Фрэнки, с меня хватит!
Я отпускаю ее и стремительно поворачиваюсь к зеркалу.
