— У меня нет наркотиков.
— О’кей, тогда кто твой дилер?
— Ты не понял, Карлос. Я завязал с этим дерьмом.
— Ты же работаешь. Они тебе что, не платят?
— Да, но я трачу эти деньги на еду и учебу, а все, что остается, отправляю маме.
Прежде чем я успеваю это хоть как-то обдумать, дверь открывается. Я тут же узнаю светловолосую девушку брата, которая сейчас стоит на пороге с ключами от квартиры Алекса, маленькой сумочкой в одной руке и огромным продуктовым пакетом в другой. Она выглядит точь-в-точь как ожившая Барби. Мой брат забирает у нее пакет и целует ее. Глядя на них со стороны, можно подумать, будто они уже женаты.
— Карлос, ты ведь помнишь Бриттани.
Она распахивает объятия и крепко прижимает меня к себе.
— Карлос, как же здорово, что ты теперь здесь! — восклицает Бриттани. Я почти забыл, что в старшей школе она была в команде чирлидеров, но стоило ей заговорить, как я тут же это вспомнил.
— Для кого здорово? — сухо спрашиваю я.
Она отстраняется.
— Для тебя. И для Алекса. Он очень скучает по семье.
— Да ладно.
Она прочищает горло и кажется немного смутившейся.
— Ну что ж, я принесла вам немного китайской еды на обед. Надеюсь, вы проголодались.
— Мы из Мексики, — говорю я ей. — Почему ты не принесла мексиканской еды?
Бриттани хмурит свои идеальные бровки.
— Это ведь шутка, да?
— Вообще-то нет.
Она поворачивается в сторону кухни.
— Алекс, не поможешь мне?
Алекс появляется с бумажными тарелками и одноразовыми столовыми приборами в руках.
— Карлос, в чем проблема?
Я пожимаю плечами:
— Никаких проблем. Я просто спросил твою девушку, почему еда, которую она принесла, не мексиканская. Это она вдруг включила защитную реакцию.
— Прояви хоть немного уважения и поблагодари ее, вместо того чтобы заставлять ее чувствовать себя неловко.
Не нужно быть гением, чтобы понять, на чьей стороне мой брат. Когда Алекс примкнул к «Мексиканской крови», он сделал это для того, чтобы защитить нашу семью, чтобы мне и Луису не пришлось заниматься чем-то подобным. Но теперь-то я понял, что семья для него пустой звук.
Бриттани поднимает руки.
— Я не хочу, чтобы вы двое ссорились из-за меня. — Она поправляет сумку на плече и вздыхает. — Думаю, мне лучше уйти, чтобы вы могли все обсудить.
— Не уходи, — говорит Алекс.
Dios mío
[13], мне кажется, мой брат потерял свои яйца где-то по пути из Мексики в Колорадо. Или, может быть, они хранятся в модной сумочке Бриттани.
— Да ладно тебе, Алекс. Пусть уходит, если хочет. — Пора разорвать поводок, на котором она его держит.
— Все хорошо, правда, — говорит она и целует моего брата. — Приятного аппетита. Увидимся завтра. Пока, Карлос.
— Угу. — Стоит ей выйти за порог, как я хватаю со стола коричневый бумажный пакет и начинаю в нем рыться, пытаясь разобрать надписи на каждом из контейнеров.
Куриный чау-мейн… чоу-фун из говядины… пупу ассорти.
— Пу-пу ассорти?
— Это набор закусок, — объясняет Алекс.
Я не собираюсь брать в рот еду, в названии которой есть «пу-пу», но, признаться, меня бесит, что мой брат знает, что это такое. Я отставляю этот контейнер подальше и, набрав себе полную тарелку китайского нечто, принимаюсь его уминать.
— Ты что, есть не будешь? — спрашиваю я Алекса.
Он смотрит на меня так, словно на моем месте увидел вдруг незнакомца.
— Qué pasa?
[14] — спрашиваю я.
— Знаешь, Бриттани ведь никуда не денется.
— В этом вся проблема. Разве ты не понимаешь?
— Нет. Я понимаю только, что мой семнадцатилетний брат ведет себя как пятилетний. Пора бы уже повзрослеть, mocoso
[15].
— Чтобы я превратился в унылое дерьмо вроде тебя? Нет, спасибо.
Алекс берет ключи.
— Ты куда?
— Извиниться перед своей девушкой, а потом на работу. Чувствуй себя как дома. — Он швыряет мне ключи от входной двери. — И не вляпайся ни во что.
— Раз уж ты идешь к Бриттани, — говорю я, откусывая ролл с омлетом, — попроси ее заодно вернуть тебе твои huevos
[16].
2. Киара
— КИАРА, Я ПОВЕРИТЬ не могу, что он бросил тебя по эсэмэс, — говорит мой лучший друг Так, перечитывая сообщение из трех предложений на моем мобильном, сидя в моей комнате за письменным столом. — «Мы бльше не мб вмсте. Прсти. Не прзрай меня». — Он бросает телефон обратно мне. — Он мог по крайней мере о правописании позаботиться? «Не прзрай меня»? Серьезно? Конечно, ты будешь его презирать.
Я откидываюсь навзничь на свою кровать и упираюсь взглядом в потолок, вспоминая, как мы с Майклом впервые поцеловались. Это случилось за будкой мороженщика на летнем уличном концерте в Ниуоте.
— Он мне нравился, — говорю я.
— Ну да, а вот мне — никогда. Не доверяй тому, с кем познакомилась в приемной у своего терапевта.
Я переворачиваюсь на живот и приподнимаюсь, облокотившись на матрас.
— Это был логопед. И Майкл возил туда на занятия своего брата.
Так, которому никогда не нравились мои парни, достает из ящика моего стола тетрадь с розовым черепом и костями на обложке и многозначительно поднимает палец.
— Никогда не доверяй парню, который на втором свидании уже признается тебе в любви. Один раз я тоже так сделал. Не вышло ничего серьезного.
— Почему? Ты не веришь в любовь с первого взгляда?
— Нет. Я верю в страсть с первого взгляда. И влечение. Но не в любовь. Майкл сказал, что любит тебя, только чтобы залезть к тебе в трусы.
— Откуда ты знаешь?
— Просто я тоже парень. — Так хмурится. — У вас ведь с ним этого не было, правда?
— Нет. — Я даже качаю головой, чтобы подчеркнуть свой ответ. — Мы дурачились, но я не хотела выводить все на следующий уровень. Просто я… не знаю… не была готова.
Я не виделась с Майклом уже две недели — с того момента, как началась учеба. Конечно, мы пару раз переписывались, но он всегда оказывался занятым и обещал перезвонить, как будет минутка. Он учился в выпускном классе в Лонгмонте в двадцати минутах езды от Боулдера, где ходила в школу я, поэтому верила, что у него нет времени действительно из-за учебы. Но теперь я знаю, что мы так и не поговорили за эти две недели не потому, что он был занят, а потому что он хотел порвать со мной. Причина в другой девушке? Или в том, что я недостаточно красива? Или в том, что я отказывалась заняться с ним сексом?
