Пока Карлос не спросил меня о моем заикании, все, о чем я могла думать, — это о нашем почти поцелуе. Его горячее дыхание обжигало мою кожу и заставляло мои внутренности сжиматься в предвкушении. Но он просто дразнил меня. Я знала это, и он тоже знал. И как бы сильно мне ни хотелось повернуть голову и почувствовать его губы на своих, я не хочу давать ему лишнего повода для насмешек.
Я закидываю все свои принадлежности в рюкзак, забрасываю его на плечо и начинаю спускаться с горы. Двигаюсь быстро, надеясь, что необходимость поспевать за мной остановит его дальнейшие вопросы. Я совершила ужасную ошибку, приведя его сюда. Это было глупым и импульсивным решением. И уж конечно, я не ожидала, что захочу поцеловать его сильнее, чем хотела чего бы то ни было на свете за всю свою жизнь, пока он не спросил меня о моем заикании. Я пересекаю мост над Боулдер Крик и иду к своей машине. Я запускаю руку в рюкзак в поисках ключей, но потом вспоминаю, что они до сих пор у Карлоса. Я протягиваю к нему руку. Он не возвращает мне ключи. Вместо этого прислоняется спиной к машине.
— Давай заключим сделку.
— Я не заключаю сделок.
— Все заключают сделки. Даже заикающиеся умницы вроде тебя.
Поверить не могу, что он снова упомянул это. Я разворачиваюсь и пешком направляюсь в сторону дома. Лучше бы Карлос пригнал мою машину домой, потому что иначе ее эвакуируют с парковки, если она простоит здесь всю ночь. Я слышу, как Карлос снова чертыхается.
— Вернись! — кричит он.
Я не останавливаюсь и слышу, как позади меня визжат тормоза моей машины. Карлос ровняется со мной. Он снова надел футболку, и это хорошо, потому что, когда он полуголый, я становлюсь рассеянной.
— Залезай в машину, Киара.
Когда я продолжаю идти, не обращая на него внимания, он следом за мной продвигает машину на несколько дюймов вперед.
— Ты так в аварию попадешь, — говорю я.
— Похоже, что мне не плевать?
Я бросаю взгляд в его сторону.
— Нет. Но мне не плевать. Я люблю свой автомобиль.
Кто-то сигналит ему сзади. Он даже не моргает и продолжает медленно вести машину, двигаясь рядом со мной. На первом же изгибе дороги, он резко подается вперед и, ударив по тормозам, выезжает на тротуар и преграждает мне путь.
— Не испытывай мое терпение, — говорит он. — Если ты сейчас же не сядешь в машину, я выйду и затащу тебя в нее.
Мы меряем друг друга взглядами. Его скулы напряжены.
— Если сядешь, я помою твою машину.
— Я только что ее вымыла.
— Тогда я буду всю неделю делать за тебя уборку, — говорит он.
— Я не… я не против делать это сама, — отвечаю я.
— Я позволю твоему брату забить мне гол и поиграю с ним в солдатиков.
Изо дня в день Брэндон безуспешно пытался забить Карлосу гол. Мой младший братик был бы очень рад наконец победить его.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но я поведу.
Он опирается о приборную панель и пересаживается на пассажирское сиденье, уступая мне место за рулем. Когда я смотрю на него, замечаю победное выражение на его лице.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — Я даже не удивлена, что он не дожидается моего ответа, прежде чем начать оценивать меня. — Ты вечно раздуваешь из мухи слона. Возьмем, к примеру, поцелуи. Ты, вероятно, думаешь, что, если поцелуешься с кем-то, это будет иметь монументальное значение.
— Я просто не целуюсь с кем попало ради забавы, как ты.
— Почему нет? Киара, разве никто тебе не говорил, что в жизни нужно хоть иногда веселиться?
— Я умею веселиться по-другому.
— Я тебя умоляю, — недоверчиво говорит он. — Ты когда-нибудь курила травку?
Я качаю головой.
— Пробовала экстази?
Я кривлюсь в отвращении.
— Занималась умопомрачительным сексом на вершине горы? — допытывается он.
— Ты слишком узко понимаешь веселье, Карлос.
Он качает головой.
— О’кей, chica. Что в твоем понимании веселье? Лазание по горам? Домашняя работа? Или, может, тебе нравится, когда Мэдисон поднимает тебя на смех перед всем классом? Знаешь, я ведь слышал про это.
Я сворачиваю на обочину и жму на бедный тормоз так, что тот визжит.
— Твоя грубость… не делает т-т-тебя… — Я начинаю спотыкаться на словах, сглатываю, делаю глубокий вдох и надеюсь, что паника и раздражение не слишком отражаются на моем лице, когда я заикаюсь. Чувствую, когда слова начинают подводить меня, но не могу остановить это. — …Крутым.
— Я не пытаюсь казаться крутым, Киара. Видишь, ты совсем неправильно меня поняла. Мне просто нравится быть подонком. — Он озаряет меня широкой самодовольной улыбкой.
Я раздраженно качаю головой и выруливаю обратно на проезжую часть.
Дома отец играет с Брэндоном на заднем дворе.
— Где вы двое пропадали? — спрашивает он.
— Киара возила меня в горы, — говорит Карлос. — Да, Киара?
— Легкая тренировка? — спрашивает меня папа, после обращаясь к Карлосу: — Мы собирались всей семьей поехать в отпуск в горы.
— Дик, я не большой фанат гор.
— Но, как оказалось, в футбол все же играешь.
Я чуть наклоняю голову и улыбаюсь.
— Ты вроде говорил, что тебе не терпится сыграть с Брэндоном?
— Чуть не забыл, — говорит Карлос, самодовольная улыбка исчезает с его лица.
— О, прекрасно, — произносит папа, хлопая Карлоса по плечу. — Это так много для него значит. Брэн, ты готов сыграть с Карлосом в футбол?
Мы все смотрим на моего брата, который торопливо устанавливает ворота.
— Круто! Карлос, сегодня я тебя обыграю!
— Даже не надейся, muchacho
[51]. — Карлос подбрасывает мяч в воздух и начинает отыгрывать его коленкой, как профессиональный футболист. Что бы он ни говорил, он явно часто играл в прошлом.
— Я тренировался с папой! — кричит Брэндон. — Я готов побороться с тобой!
С тренировками или без, у моего братика нет шансов победить Карлоса, если только тот ему не поддастся. Я не могу дождаться победного выражения на лице Брэна, когда тот забьет наконец Карлосу гол. Я сажусь на ступеньки веранды и наблюдаю за их разминкой.
— У тебя разве нет домашней работы или еще каких-нибудь дел? — спрашивает Карлос.
Я качаю головой. Он явно пытается подначить меня, чтобы посмотреть, за кем останется последнее слово.
— Кажется, я вижу пару пропущенных сорняков с твоей стороны, — говорит он.
— Киара, давай играть с нами! — зовет Брэндон.
