— Хорошо, масик-шмасик.
Я отталкиваю его и смеюсь.
— Все, меня нет, — говорит Так и убегает.
Алекс уходит следом, оставляя нас с Карлосом вдвоем на подъездной дорожке.
— Поверить не могу, что до сих пор этого не разглядел, — говорит Карлос. — Вы с Таком просто друзья. Даже не друзья с привилегиями.
— Не говори ерунды. — Я забираюсь в машину, избегая его взгляда.
Карлос забирается через окно.
— Если он такой мастер поцелуя, как ты говоришь, тогда почему я ни разу не видел вас, ребята, целующимися?
— Да мы постоянно целуемся. — Я прочищаю горло и добавляю: — Просто делаем это… не на людях.
На его лице появляется самодовольное выражение.
— Я не верю в это ни секунды, потому что, если бы ты была моей девушкой и чувак вроде меня жил бы в твоем доме, я бы целовал тебя перед ним всякий раз, как у меня появлялась бы такая возможность, просто ради напоминания.
— Напоминания о чем?
— Что ты моя.
31. Карлос
Я ТОЛКАЮ ТЕЛЕЖКУ по продуктовому магазину, благодарный за возможность купить еду, которую я по крайней мере смогу узнать. Лавируя между другими покупателями в овощном отделе, я выбираю авокадо и бросаю его Киаре.
— Готов поспорить, ты никогда не пробовала настоящей мексиканской еды.
— Конечно, пробовала, — говорит она, ловя его и кладя в тележку. — Моя мама часто готовит такос.
— И какое мясо она обычно кладет внутрь? — спрашиваю я, проверяя ее. Уверен, миссис Вестфорд ничегошеньки не знает о настоящих такос.
Киара что-то бормочет себе под нос.
— Что? Не слышу тебя.
— Тофу. Да, наверное, такос с тофу не самое аутентичное мексиканское блюдо, но…
— Такос с тофу вообще не мексиканские. Думаю, добавление тофу в какое бы то ни было мексиканское блюдо можно считать оскорблением моего народа.
— Вряд ли это так.
Она идет рядом, наблюдая, как я выбираю томаты, лук, кориандр, лайм, поблано
[58] и халапеньо. Запах каждого из них напоминает мне о стряпне mi’ama. Я беру то, что всегда можно было найти в кухне у нас дома.
— Это томатильо.
— Для чего оно?
— Из него можно приготовить потрясную salsa verde
[59].
— Мне нравится красная сальса.
— Это потому, что ты не пробовала мою.
— Посмотрим, — говорит она.
Возможно, мне придется приготовить отдельную особо острую порцию специально для нее, чтобы она помнила: не стоит сомневаться в моих словах.
Киара ходит со мной по всему продуктовому магазину. Я покупаю все, что необходимо: бобы, рис, кукурузную муку и разные виды мяса (Киара настаивает на том, чтобы оно было органическим, хотя такое и стоит в два раза дороже обычного). Закончив, мы едем домой.
В кухне Вестфордов я достаю все покупки и вызываюсь приготовить ужин. Миссис Вестфорд только рада, потому что Брэндону в школе задали подготовить проект. Предположительно, он попытался нарисовать карту прямо на себе перманентным маркером, и она теперь не смывается.
— Я помогу, — говорит Киара, когда я достаю несколько мисок и ставлю сковороды на плиту.
Впервые за все это время я рад, что на Киаре футболка, потому что мне не приходится просить ее засучить рукава.
— Ты перепачкаешься, — замечаю я, после того как мы помыли руки.
Она пожимает плечами.
— Ничего страшного.
Я насыпаю в миску кукурузной муки и добавляю в оду.
— Готова? — спрашиваю я.
Она кивает. Я запускаю руки в чашку и начинаю вмешивать воду в муку.
— Давай, помоги мне.
Киара подходит ближе и ныряет руками во влажное липкое тесто, пропуская его сквозь пальцы. Наши руки несколько раз соприкасаются в миске, и мне кажется, что один раз я даже перепутал ее палец с комком теста. Я добавляю воды и просто наблюдаю за Киарой.
— Какая консистенция тебе нужна? — спрашивает она, а ее руки при этом продолжают месить тесто.
— Я скажу тебе, когда остановиться.
Я не знаю, почему я стою как идиот и смотрю на нее, облокотившись на столешницу. Может быть, потому что эта девчонка не жалуется, что бы ее ни попросили сделать. Она не боится лазать по горам, чинить машины, спорить с придурками вроде меня или пачкать руки на кухне. Есть ли на свете хоть что-то, что она не сумеет — или откажется — сделать?
Я заглядываю в миску. Кукурузная субстанция теперь выглядит как вполне готовое тесто.
— Думаю, хватит. Теперь скатай его в шарики, и я раскатаю их по этой сковородке. Я уверен, что у вас нет специальной формы для нарезки тортилий, поэтому придется немного поэкспериментировать. И осторожно. Ты ведь не хочешь испачкать эту свою нелепую футболку.
Пока я ищу в шкафчиках пищевую пленку, чтобы обернуть ей шарик, прежде чем расплющить его до размера тортильи, я чувствую, как что-то ударяется о мою спину. Я смотрю на пол. Один из шариков медленно катится в сторону от меня. Я смотрю на Киару. В ее руке еще один шарик из теста, и она снова прицеливается в меня.
— Это же не ты только что бросила его в меня? — говорю я с легким удивлением в голосе.
Она берет во вторую руку еще один шарик.
— Еще как я. Это твое наказание за то, что назвал мою футболку нелепой.
Она победно улыбается, а затем швыряет в меня еще один шарик, но на этот раз я ловлю его. Одним быстрым движением я подбираю второй шарик с пола, так что теперь держу два.
— Наказание, значит? — говорю я, подбрасывая в руке шарик, который я поймал на лету. — Что ж, теперь оно ждет и тебя. Расплата — та еще стерва, chica: никуда от нее не денешься.
— Серьезно? — спрашивает она.
— Еще как.
— Тебе сначала придется меня поймать, — словно маленький ребенок, она показывает мне язык, а потом стремительно выбегает на задний двор.
Я даю ей небольшую фору, пока забираю миску с тестом, и выхожу следом за ней. Мой арсенал только что значительно пополнился.
— Не испорть мои шарики! — смеется она; я с удивленной улыбкой наблюдаю за тем, как она укрывается за небольшим столиком с веранды, используя его как щит.
— Уж лучше твои, чем мои, chica. — Я бросаю в нее кусочки теста один за другим, пока у меня совсем ничего не остается.
