— Киара, почему ты выглядишь как девчонка? — спрашивает он с полным ртом шоколада.
— Я иду на свидание. С Карлосом.
— Вы с ним поцелуетесь по-французски?
Киара строго на него смотрит.
— Брэндон! Это совершенно неприлично спрашивать. Кто вообще рассказал тебе о таком?
— Четвероклассники в автобусе.
— И что же сказали четвероклассники?
Он сердито смотрит на нее.
— Ты знаешь…
— Скажи мне, — говорит она. — Может быть, я не знаю.
Я лично убедился, что она прекрасно осведомлена о том, что такое французский поцелуй, но не стану ее выдавать.
— Это когда вы лижете друг другу языки, — шепотом говорит он.
Черт, да этот парень знает больше, чем я знал в его возрасте. Сначала он оказался кибернаркоторговцем, теперь он рассуждает о французских поцелуях. Киара смотрит на меня, но я поднимаю руки. Больше всего на свете я хочу сейчас ее поцеловать, но это может и подождать.
— Он не мой ребенок.
— Так ведь можно нахвататься микробов, — жуя, делает он свое заключение о французских поцелуях.
— Именно, — соглашается Киара. — Так ведь, Карлос?
— Конечно. Микробы. Кучу микробов. — Я не говорю ему, что микробы некоторых девчонок весьма привлекательные.
— Никогда не стану этого делать, — заявляет он.
— Никто и не захочет делать это с тобой, cachorro, если ты не вытрешь рот, когда доешь эту шоколадку. Ты отвратителен.
Киара берет салфетку и вытирает лицо Брэндона. Он смотрит на нее с любопытством.
— Ты так и не ответила на мой вопрос. Вы с Карлосом поцелуетесь по-французски?
48. Киара
— БРЭНДОН, ПРЕКРАТИ задавать вопросы или я скажу маме, что ты без спроса слопал шоколадку. — Я наклоняюсь и целую его в уже чистую щеку. — Но я все еще люблю тебя.
— Вредина, — говорит Брэндон, но я знаю, что он не обиделся, потому что выбегает из кухни вприпрыжку.
Мы наконец-то одни. Карлос подходит ко мне сзади и убирает мои волосы в сторону, обнажая шею.
— Eres hermosa, — шепчет он мне на ухо. Один лишь звук его испанской речи превращает мои внутренности в желе.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Спасибо. Мне нужно было это услышать.
— Мне осталось принять душ и переодеться, но я не хочу отрывать от тебя взгляд.
Я отталкиваю его от себя, хоть в глубине души мне и приятно, что он не может от меня оторваться.
— Иди. Я не хочу опоздать на свой первый бал.
Сорок пять минут спустя я стою на каблуках и боюсь присесть, чтобы не помять платье. Мама настояла на том, чтобы я накрасила ногти розовым лаком, поэтому я стараюсь лишний раз не теребить их, хотя сильно нервничаю. Мы на заднем дворе, и мои родители не переставая щелкают меня на камеру: рядом с домом, с цветком в горшке, с моей машиной, вместе с Брэндоном, вместе с забором… Карлос отодвигает стеклянную дверь и выходит на веранду. Вместо его вечных футболок и рваных джинсов на нем черный костюм и белая рубашка на пуговицах. Хватает одного взгляда на него, чтобы мое сердце начало биться чаще. Что уж говорить о том, когда я вижу в его руке корсаж.
— О, ты выглядишь просто чудесно. Это так мило с твоей стороны — позвать Киару на бал, — говорит моя мама. — Она всегда о нем мечтала.
— Не стоит благодарностей, — отвечает Карлос.
Я не встреваю и не говорю маме, что это я попросила его позвать меня на бал. Я более чем уверена: если бы мы не заключили ту сделку, сейчас не стояли бы здесь в лучших своих нарядах.
— Вот, — говорит Карлос, протягивая мне «корсаж» из бело-фиолетовых цветов с желтыми серединками.
— Надень его ей на руку, Карлос, — восторженно говорит моя мама и наводит на нас свою камеру.
Папа заставляет ее опустить объектив.
— Колин, пойдем внутрь. Думаю, нам нужно дать им пару минут побыть наедине.
Когда родители оставляют нас вдвоем, Карлос закрепляет букетик на моем запястье.
— Я знаю, что он не очень подходит к платью, — смущенно говорит он. — И это не розы, которых ты, должно быть, ждала. Это мексиканские астры. Я хотел, чтобы каждый раз, как ты смотрела на них сегодня вечером, ты думала обо мне.
— Они ид-д-деальны, — отвечаю я, поднося бело-фиолетовые цветы к носу, чтобы вдохнуть их сладковатый аромат.
На веранде на столе лежит бутоньерка, которую я купила для него. Это обычная белая роза с парой зеленых листиков. Я беру ее и возвращаюсь к нему.
— Я должна п-п-прикрепить ее на твой лацкан.
Он подступает ближе. Мои руки дрожат, когда я расстегиваю булавку и пытаюсь закрепить ее на правой стороне его пиджака.
— Давай помогу, — говорит он, наблюдая за тем, как я мучаюсь с застежкой. Наши пальцы соприкасаются, и я едва могу дышать.
Сделав еще несколько общих фото с моими родителями, мы замечаем сгущающиеся в небе облака.
— Сегодня обещали дождь, — говорит мама и велит мне взять с собой мой бежевый плащ, который совершенно не подходит к платью, зато спасет от воды. Карлос, кажется, радуется тому, что может отвезти меня на машине Алекса.
Десять минут спустя мы подъезжаем к школьной стоянке, на которой едва можно найти место. Но прежде чем мы успеваем дойти до дверей, откуда ни возьмись появляется Ник Гласс с двумя широкоплечими друзьями и преграждает нам путь. Сразу понятно, что они здесь не для того, чтобы танцевать… а для того, чтобы создать нам проблемы.
Я вцепляюсь в руку Карлоса, боясь, что он ввяжется в очередную драку.
— Все хорошо, — успокаивает он меня. — Доверься мне, chica.
— Это моя территория, — говорит Ник, подступая ближе. — Я не собираюсь ей делиться.
— Мне этого и не нужно, — отвечает ему Карлос.
— У вас проблемы? — спрашивает Рэм, подошедший к нам вместе с девушкой, которую я не узнаю. Рэм и Карлос стали друзьями в школе, и здорово, что здесь есть кто-то, готовый вступиться за Карлоса, даже несмотря на то что сегодня танцы.
— Все в порядке, правда, Ник? — спрашивает Карлос.
Ник переводит взгляд с Карлоса на Рэма и обратно. Его друзья не из «Флэтайрон Хай». Они выглядят как парни, которых не испугает драка, но в конце концов Ник отступает и пропускает нас.
Карлос берет меня за руку и без тени страха проходит мимо них.
— Карлос, если понадоблюсь, я рядом, — говорит Рэм, когда мы подходим к центральному входу в школу.
— Взаимно, брат, — отвечает Карлос, сжимая мою руку. — Если хочешь поехать куда-нибудь еще, Киара, я только за.
