Когда мы возвращаемся к машине, он укладывает одеяла в багажнике и что-то бормочет насчет того, что ему придется везти их в прачечную, чтобы отстирать. После мы молча едем сквозь темные пустые улицы города. Единственный доносящийся до нас звук — шум дождя, бьющего в окна. Хотелось бы мне, чтобы дождь не был так сильно похож на слезы.
— Ты злишься на меня? — спрашиваю я его, натягивая свой плащ, чтобы он не видел, как дрожат мои руки.
— Нет.
— Тогда п-п-перестань вести себя, как будто это так. Этот вечер был для меня идеальным. Не порти его.
Он заезжает к нам во двор и паркуется рядом с моей машиной. Дождь усиливается.
— Подожди пару минут, пока не утихнет, — говорит он, когда я беру свои туфли и сумку.
— Как ты доберешься домой после того, как оставишь машину?
— Я просто останусь у брата, — говорит он.
Я слежу за тем, как капли дождя оставляют дорожки на окне машины и исчезают. Я не смогу долго сдерживать эмоции.
— Просто, чтобы ты знал. Я не жалею об этой ночи. Ни капельки.
Он смотрит прямо на меня. Свет уличных фонарей освещает прекрасные черты его сурового лица.
— Послушай, мне нужно разобраться кое в чем. Все так…
— Сложно, — говорю я, заканчивая предложение за него. — Что ж, п-п-позволь мне все упростить. Я не настолько глупа, чтобы думать, будто что-то изменилось только потому, что мы переспали. Ты с самого начала ясно д-д-дал понять, что тебе не нужна девушка. Вот, все стало гораздо проще. Ты свободен.
— Киара…
Хоть я и заявила, что сегодняшняя ночь ничего не значила, я не желала слушать, как он скажет, что она была ошибкой. Я выбираюсь из его машины, но вместо того чтобы бежать под дождем до порога, я укрываюсь в своей. Мне нужно побыть где-то, где я смогу подумать и поплакать так, чтобы никто меня не услышал. И моя старушка сейчас — просто идеальное пристанище. Если Карлос уедет, я смогу спокойно поплакать в одиночестве.
Он открывает свое окно и жестом показывает мне открыть мое. Когда я выполняю его просьбу, Карлос пытается что-то сказать. Его голос едва различим сквозь звук дождя, хлещущего между нами.
Я высовываюсь из окна машины.
— Что?
Он тоже высовывается из окна так, что наши лица встречаются посредине. Мы оба промокли до нитки, но никому из нас, похоже, нет до этого дела.
— Не убегай от меня, когда мне нужно сказать тебе что-то важное.
— Что? — спрашиваю я, надеясь, что он не заметит слез, катящихся по моим щекам и смешивающихся с дождем.
— Для меня вечер тоже был идеальным. Ты перевернула с ног на голову мой мир. Я влюбился в тебя, chica, и это чертовски меня пугает. Меня трясло всю ночь от этого осознания. Я пытался это отрицать, пытался заставить тебя поверить, что я хочу тебя только на одну ночь, но все это было враньем. — Я люблю тебя, Киара, — говорит он, прежде чем его губы встречаются с моими.
53. Карлос
— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ делаешь? — спрашивает Алекс, когда я появляюсь в его квартире в пять утра.
— Снова сюда въезжаю, — говорю я, протискиваясь внутрь. По крайней мере до тех пор, пока мы с Кено не исчезнем ближе к концу месяца.
— Ты должен быть у Вестфордов.
— Я больше не могу там жить, — говорю я ему.
— Почему это?
— А я-то надеялся, что ты не спросишь.
Мой брат кривится, когда задает свой следующий вопрос.
— Ты совершил что-то противозаконное?
Я пожимаю плечами.
— Возможно, для каких-то штатов. Слушай, Алекс, мне больше некуда идти. Хотя, наверное, я мог бы присоединиться к шпане, живущей на улице из-за того, что их братья тоже вышвырнули их из дома…
— Не неси чепуху, Карлос. Ты знаешь, что не можешь здесь оставаться. Суд так постановил.
Есть постановление суда или нет, я не могу пользоваться добротой Вестфорда. Он один из тех хороших парней, какие, я думал, существуют только в кино.
— Я переспал с профессорской дочкой, — признаюсь я. — Так могу я остаться у тебя или нет?
— Пожалуйста, скажи, что это шутка.
— Не могу. Это был бал, Алекс. И прежде чем отчитывать меня за это, вспомни, что в первый раз ты оттрахал Бриттани на спор — на полу автомастерской нашего кузена — в ночь на Хеллоуин, ни больше, ни меньше.
Алекс трет пальцами виски.
— Ты ничего не знаешь о той ночи, Карлос, так что перестань вести себя, как будто понимаешь что-либо. — Он садится на кровати и обхватывает голову руками. — Прости, что спрашиваю, но я должен знать… вы пользовались защитой?
— Я похож на идиота?
Алекс поднимает бровь.
— Ладно, — говорю я. — Я тот еще идиот, не спорю. Но да, на мне был презерватив.
— Ну хоть в чем-то ты не напортачил. Можешь остаться на ночь, — говорит Алекс, бросая мне подушку и одеяло из шкафа.
Алекс вернул надувной матрас, так что мне приходится спать на полу. Через десять минут, когда свет уже выключен и я смотрю на тени на потолке, я спрашиваю:
— Когда ты впервые осознал, что влюблен в Бриттани? Ты просто это понял или произошло что-то особенное?
Поначалу он не отвечает, и я уже было решаю, что он уснул. Но потом в тишине слышится его долгий вздох.
— Это было на уроке химии у миссис Петерсон… когда она сказала, что ненавидит меня. А теперь хватит болтать, спи уже наконец.
Я поворачиваюсь на бок и прокручиваю у себя в голове весь вечер, начиная с момента, когда я увидел Киару в черном платье. У меня тогда и впрямь дыхание перехватило.
— Алекс?
— Что? — раздраженно спрашивает он.
— Я сказал ей, что люблю ее.
— Ты не солгал?
Я ни капли не преувеличил, когда говорил, что Киара перевернула мою жизнь с ног на голову. Какая еще девушка стала бы каждый день носить мешковатую одежду, дружить с геем, заикаться, когда нервничает, лепить на зеркало в ванной расписание утреннего приема душа, готовить печенье с магнитами только для того, чтобы насолить мне, чинить тачки, как какой-нибудь парень, и воодушевляться от мысли, что она сама может надеть на меня презерватив? Да она просто ненормальная.
— Я в глубоком дерьме, Алекс, потому что мне кажется, что больше всего на свете я хочу просыпаться с ней каждое утро.
— Ты прав, Карлос. Ты в глубоком дерьме.
— Как мне выпутаться из этой сделки с Девлином?
— Не знаю. Я пока что в такой же растерянности, как и ты, но я знаю, кто мог бы нам помочь.
— Кто?
— Утром расскажу. А сейчас заткнись и дай мне поспать.
