– Повторяю, муж умер от сердечного приступа. При чем тут я?
– Думаю, что это мы оставим на вашей совести. Сейчас дело в другом. После его смерти вы остались без гроша. Я прав?
– Муж был богат.
– Богат – это да. Но вот беда, когда господин Ким умер, то выяснилось, что он оставил очень странное завещание. Вам он из своего состояния выделял небольшую сумму. Впрочем, и этой суммы при умелом ее расходовании вполне могло хватить другому человеку до конца его дней. Кажется, речь шла о десяти миллионах? Я не ошибаюсь? Десять миллионов – это совсем неплохо. Если положить их под хороший процент в надежный банк, то можно безбедно прожить до самой старости.
– Это на шестьсот тысяч в год ты мне предлагаешь разгуляться? – злобно спросила у него женщина. – Или сколько бы там мне предложил банк? Может быть, даже меньше? Да я в месяц привыкла тратить больше!
– Былые привычки надо оставлять.
– Не учи меня жить, мент!
– Да я и не собирался. В общем, мы установили, что муж оставил вас на бобах. Другая бы на вашем месте радовалась уже тому, что ей удалось урвать. Но вы не такая. Вам подавай все!
– А с какой стати какой-то выродок должен был получить то, что иначе принадлежало бы мне? Если бы та девчонка не залетела, если бы у моего муженька не включился бы вдруг инстинкт размножаться, все пошло бы по моему плану. Ну, откуда я могла знать, что муж решится на такое безумие?
– Безумие – это вы называете то, что он оставил все своему будущему ребенку?
– Он написал, что оставляет все свое имущество, за исключением моей доли, будущему ребенку, если будет установлено, что ребенок этот зачат от него.
– И что тут безумного? Напротив, очень разумное решение.
– Да этого не могло быть. Не мог Ким иметь детей. Ким был фактически стерилен! Вся его сперма была мертвой! Если бы не это, я бы сама давно от него залетела. Что? Разве мне не нужен был гарант? Конечно, нужен! И ребенок от Кима стал бы таким гарантом. Залогом моего будущего богатства и счастливого вдовства.
– Конечно, быть регентшей при малолетнем принце – это совсем не то же самое, что быть просто бывшей женой, проживающей на скудную подачку. Такое было вам совсем не по вкусу.
– Даже если и так у нас получилось, то что? Остаться вдовой – это не преступление.
– Но вы решили, что участь нищей вдовы – это не для вас. И что за богатство стоит побороться.
– Да с кем там было бороться! – фыркнула Ким. – Сопливая девчонка. Ей даже восемнадцати еще не было. Даже если правда то, что она говорила, то единственным ее достоинством была молодость и бешено цеплючая яйцеклетка, которая сумела выискать одного-единственного полузадохлика из числа мертвых сперматозоидов моего мужа и заполучила его себе! Она залетела от того, от кого ни одна баба даже при помощи ЭКО не могла забеременеть! Это была случайность! Ничего больше.
– Но это был ребенок вашего мужа. И он должен был унаследовать его состояние.
– Девчонка все врала, – заявила Ким. – Я уверена. Она и сама не знала, сколько у нее было мужчин.
– Это не она врала. Это вы сейчас врете. Я разговаривал с ней. И она твердо сказала, что единственным мужчиной в тот момент в ее жизни был ваш муж – господин Ким.
– Конечно, она может говорить все, что угодно. Не совсем же она дура. Понимает, что грех упускать такое богатство. Но она забывает, что экспертиза уже доказала, что ребенок совсем не сын Кима.
– Ну, экспертиза тоже не стопроцентная гарантия установления истины. Вы же у нас имеете обширные знакомства в медицинских кругах. Вы и сама медик. И прекрасно знаете, как провернуть такого рода дела, чтобы никто вас ни в чем не заподозрил.
– Какого рода дела?
– Подтасовать материалы для ДНК-теста. Ведь его результаты порадовали вас?
– Я ничего другого и не ожидала. Потому что и так было ясно, девчонка залетела от кого-то другого.
– Но все, кто видел ребенка, говорят, что он очень похож на вашего мужа.
– Это ничего не значит. Экспертиза высказалась совершенно однозначно.
– Тем не менее ваша соперница заявила о необходимости повторной экспертизы.
– Которая снова ничем ей не помогла!
– И она обратилась в еще одно агентство. Подобрать ключики к сердцу тамошнего состава вы не сумели. И на сей раз экспертиза подтвердила родство ребенка и вашего мужа. Доказала отцовство господина Кима.
– Ну и что? Все равно результат два один в мою пользу.
– Но вы понимали, что позиции ваши пошатнулись. Еще одна экспертиза, которая будет не в вашу пользу, и шансы уравняются. А потом справедливость и вовсе может восторжествовать. Вам пришлось потрудиться, чтобы выкрасть ДНК-материал, который хранился у вашей соперницы. Что там было от вашего мужа?
– Волосы, ногти и зубы.
– Не самый лучший материал. Но выбирать не приходилось, ведь тело-то вы уже кремировали. Поторопились избавиться от улик еще до того, как вскрыли завещание. Впрочем, на тот момент вам было совсем не нужно, чтобы у экспертов оказался бы хороший материал для работы. Но что же изменилось сейчас? И почему же вы не уничтожили эти последние останки господина Кима, а, напротив, всеми силами стремились их вновь заполучить в свое распоряжение? А я вам скажу почему. Потому что все изменилось. И образец для ДНК-анализа стал вам нужен самой. Почему? Очень просто. К этому времени ваша соперница таинственным образом куда-то исчезла. А ее ребенка усыновили вы – добрая женщина. Ваша мечта осуществилась. Как только судебное слушание завершится, пусть даже и в пользу малыша, вы все равно становились обладательницей огромного состояния. Да, наследником будет считаться он, но вы будете управлять его состоянием. И полагаю, сумеете сделать это в свою пользу. Вы говорите, что органы опеки, которые должны надзирать за тем, чтобы права несовершеннолетнего не были ущемлены, вам не позволят обидеть малыша? О, извините! Вы всегда сумеете найти понимающую чиновницу. И банк, который с удовольствием закроет глаза на некоторые не вполне законные операции с финансами несовершеннолетнего тоже. Но скажите, как вам удалось найти судью, который закрыл глаза на ваши махинации с младенцем, которого вы то люто ненавидели, то вдруг несказанно полюбили? Вы и впрямь очень ловкая манипуляторша, если сумели каким-то образом даже судью убедить в чистоте своих намерений.
– Мне никого не пришлось ни в чем убеждать! Ладно… Раз уж вы так вцепились в это дело, я скажу вам, как мне удалось усыновить ребенка. Это произошло потому… потому что на самом деле это мой ребенок!
Илья даже ахнул:
– О как!
– Да! – возбужденно подтвердила женщина. – Этот ребенок мой и Кима. А та проходимка была всего лишь суррогатной матерью. Она была не больше чем инкубатор! Вы же не станете называть цыплят детьми инкубатора лишь на том основании, что он их высидел.
