– Гражданка Ким, вы сознаетесь в совершенных вами преступлениях?
– Каких еще преступлениях?
– Выходя замуж за господина Кима, вы преследовали одну цель – заполучить его состояние.
– Выйти замуж, родить ребенка и получить наследство за умершим супругом, разве это преступно?
– Даже если оставить в стороне вопросы, связанные с вашим замужеством, то и без этого вы совершили немало и других преступлений.
– Каких же?
– С помощью двух ваших сообщников, каждый из которых помогал вам прокручивать финансовые махинации, связанные с медицинской техникой, которая должна была утилизироваться, но вместо этого поступала в повторное использование, вы получали хорошие барыши.
– Зачем мне этим заниматься? Я и так богата.
– Нет, нет, вы ошибаетесь. Богат был ваш муж. А вы совсем нет. К тому же дела, связанные с получением наследства, отнимали у вас последние ресурсы. Наследственная тяжба – дело затяжное и затратное. Вам приходилось платить адвокатам и юристам. К тому же многочисленные ваши «друзья» и «доброжелатели», работавшие в тех местах, где они могли быть вам полезны, тоже нуждались в постоянных «напоминаниях» о вашем к ним добром отношении. Никто не стал бы вам помогать за просто так, люди нынче стали черствы и циничны. Одного хлопанья ваших глаз им уже недостаточно, требовалось их чувства к вам постоянно укреплять звонкой монетой. А ее у вас с каждым днем становилось все меньше. Все счета вашего мужа на время судебного разбирательства были заморожены. Воспользоваться ими у вас не было никакой возможности. На недвижимость был наложен арест, так что и продать дом или квартиру, чтобы разжиться живыми деньгами, вы тоже не могли. Вам пришлось несладко. Вы даже пошли работать.
– Это что? – вызывающе спросила Ким. – Это теперь тоже считается преступлением?
– Нет, работать – это не преступление. Но по совпадению работать вы устроились снова в тот самый реабилитационный центр, в котором когда-то познакомились со своим мужем и в котором работало много ваших «друзей».
– И что?
– Туда, где уже трудился господин Шевцов. Это он вас туда устроил?
– Наоборот.
– Рад, что вы хотя бы признаете факт вашего с ним знакомства. Шевцов был вам очень полезен. Вместе вы прокручивали немало делишек, в сути которых нам еще предстоит разобраться. Вы очень разносторонняя мошенница, сфера ваших интересов чрезвычайно велика.
Ким молчала. Мол, отрицать очевидное не стану, личность я разносторонняя. Но и наговаривать на себя лишнее тоже не позволю, мои интересы всегда были и есть исключительно добропорядочного свойства.
– Затем вы познакомились с Сипягиным. Как это произошло?
– Его дом находился через дорогу от моей работы.
– И что? Зачем он приходил к вам в центр?
– У них во дворе не особо удачная планировка. Есть детская площадка, есть сквер для выгула собак, но совсем не продуманы места с парковкой. Бывало, что автомобиль просто негде было поставить. И тогда Сипягин пользовался стоянкой возле нашего центра. Там он ставил свою машину.
– У него же их было несколько?
– Да, он любил менять автомобили.
– И, наблюдая за парковкой, вы приметили богатого или, во всяком случае, состоятельного мужчину? Полагаю, что завести с ним роман было для вас парой пустяков?
– Сипягин был очень падок на женщин. Едва мы познакомились, как он вздумал приударить за мной.
– Рад, что вы сознаетесь в этом.
– А почему я должна это скрывать? И почему я должна была возражать против очередного знакомства? Муж мой к этому времени уже умер. Я была свободна в выборе нового мужчины.
– И вы остановили свой выбор на Сипягине и, кроме того, познакомили его с еще одним вашим другом – господином Шевцовым. А как вы объясните тот факт, что оба ваших друга нынче мертвы?
Вот тут Катя невольно ахнула про себя:
– Как? И Шевцов тоже?
Но ни Илья, ни следователь не обратили на ее восклицание никакого внимания, они его просто не услышали и продолжали нажимать на Ким:
– И не просто мертвы, а убиты!
Ким в ответ пожала плечами:
– Что вы от меня хотите услышать? Для меня это очень печально. Я имею в виду их смерть. Я была очень привязана к ним обоим.
– Так привязаны, что сначала манипулировали ими, используя в своих целях. А когда им вздумалось взбунтовать, вы их просто уничтожили!
– Это голословное утверждение.
– Это факт.
– Факт, который вам еще надо будет доказать.
– Вы застрелили Сипягина из винтовки с оптическим прицелом, которая была похищена со склада оборудования вашей спортивной команды.
– Кто-то его застрелил, а вовсе не я, – поправила следователя Ким. – Возможно, это дело рук Шевцова. Даже наверняка это сделал он. И кстати, в нашей спортивной команде он занимался вместе со мной. А с Сипягиным они в последнее время много ссорились из-за того, кому из них я уделяю больше внимания.
– Вы все рассчитали и сделали таким образом, чтобы подозрение пало на Шевцова. Стреляли в Сипягина вы из окон кабинета Шевцова, которые по счастливому для вас совпадению находились как раз на уровне окон квартиры Сипягина. Вполне достаточно, чтобы мы заподозрили в его убийстве Шевцова, не так ли? А самого Шевцова вы убили, ударив молотком по голове. Причем молоток вы украли из квартиры Сипягина. И вы спрятали труп Шевцова в багажнике машины Сипягина. Кого вы собирались обвинить в его смерти? У вас уже был подходящий кандидат на эту роль? Может быть, кто-нибудь из тех ребят, которые помогали вам похищать людей из пансионата «Лазурный брег»?
– С этими похищениями вообще нелепое обвинение! – хмыкнула Ким. – Я понятия не имела, что в доме моего мужа содержатся какие-то бедолаги, похищенные из «Лазурного брега». Ну скажите, зачем мне организовывать похищения этих бедных людей? Они все небогаты, выкуп за них не возьмешь. И как-то иначе использовать их затруднительно ввиду их слабого здоровья. Того и гляди помрут, тогда и вовсе хлопот не оберешься.
– Ах, какая трогательная забота! – восхитился следователь. – Этим троим похищенным вами людям просто сказочно повезло. Со смертью Шевцова в вашей преступной бригаде образовался пробел, который вам было трудно восполнить. Именно на Шевцове лежала задача по переработке всего медицинского оборудования с последующей перепродажей. Что вы планировали изъять из своих жертв? Протезы? Искусственные суставы? Шевцов должен был перепродать их затем дальше?
– Я вообще не понимаю, о чем тут идет речь, – холодно произнесла Ким.
– А как вы собирались добывать эти протезы? Из живых людей их так просто не вырвешь.
– Не знаю, что вы тут городите. Какие протезы?
– Платиновые! Те протезы, которые были поставлены вашим жертвам еще в прошлом веке и которые по недосмотру до сих пор были в них.
