Правда, сверх норматива разрешалось брать любые гаджеты, пять килограммов продуктов и даже алкоголь.
– Трудно будет в двадцать килограммов на двоих уложиться, – расстроилась Надя.
А Полуянов мрачно добавил:
– Это все цветочки. Ягодки дальше начнутся.
– Да ладно! – беззаботно отмахнулась Митрофанова. – Авиакомпании сейчас тоже ограничения по багажу вводят.
Накануне выезда позвонили из редакторской группы, сказали:
– Не забудьте взять у таксиста чек, мы компенсируем вам все расходы на проезд до «Останкино».
Ограничений по сумме не прозвучало, и Дима из вредности заказал представительский «Мерседес». Проехать, правда, пришлось, от их квартиры на ВДНХ до «Останкино», – всего ничего. Но выход из кожаного салона иномарки получился почти голливудским. Прочие парочки – почти все уже прибыли, толпились у автобуса – посмотрели враждебно.
Надя жадно разглядывала конкурентов – всех видела в первый раз. Робко произнесла:
– Здравствуйте.
Из восемнадцати человек только пятеро откликнулись вялым: «Привет». Остальные промолчали, а кое-кто и отвернулся.
– Не обращай внимания, – шепнул Дима.
Надя благодарно улыбнулась. Больше ни с кем общаться не пыталась, но рассматривать продолжала.
Очень разная публика собралась.
Вот парочка – вылитые Барби и Кен. Светловолосые, стройные. За ручки держатся. Смотрят друг на друга влюбленно. А рядом с ними – почти комические персонажи. Мужчина – явно за пятьдесят, в устаревшем ворсистом спортивном костюме, спутница – юная, шустрая, в мини-юбке, с ярко подведенными глазками. Следующая пара – мускулистый брутальный красавец лет сорока, рядом с ним – леди, породистая, под стать. Но стоят в метре друг от друга, смотрят в разные стороны. Уже поссориться успели?
Дима шепнул:
– Даже не пытайся гадать.
– О чем?
– Кто из них победит.
– А чего мне гадать? – нахально улыбнулась Митрофанова. – Я и так знаю. Победим мы.
– Пожалуйста, заходим, садимся! – заверещал смешной тонконогий блондинчик.
На входе в автобус, как обещали, устроили кордон. Сумки взвешивали, куртки просили расстегнуть. Но особо не придирались – только у очкастой, сурово ученой девицы конфисковали с десяток толстенных книг.
Та попыталась возмутиться:
– Чем там еще заниматься, в деревне?
– Интернет высокоскоростной. Все что надо найдете, – успокоил ее блондинчик по имени Жека.
Должность у него была – костюмер, но услужить пытался во всем.
В полдень караван – фургон с ПТС, два автобуса (один с телевизионщиками, второй с участниками) – ринулся пробивать столичные пробки.
Ярославка, Кольцевая, скоростная Новая Рига… Народ в автобусе сидел нахохленный, молчаливый. Дима взялся крушить монстров в телефонной игрушке. Надя снисходительно взглянула в его охваченное азартом лицо, положила любимому голову на плечо и задремала. Проснулась оттого, что автобус нещадно трясло. За окном серели ранние сумерки. По стеклам размазывался дождь.
– Грибовск проехали, – обернулся к ней Дима. – С шоссе свернули. Теперь грунтовка пошла.
– Куда дальше? – Митрофанова сладко потянулась.
– Какая-то Шибаевка скоро будет.
– Ох, ну и дыра! – Надя опасливо косилась в окно, на заброшенные поля и реденький чахлый лесок.
Ни щита рекламного, ни ларечка. Только мрак, дождь, бесконечная тряска.
Одна из героинь – невеста пожилого дядечки – завела заунывное, народное:
– Эх, матушка, грустно мне,
Боярыня, скучно мне,
Ой да люли, ой да люли,
Боярыня, грустно мне.
Прочие пассажиры морщились, но концерт не прерывали.
– Резва ноженька болит,
Эх, ретивое сердце щемит.
Эх, матушка, скучно мне,
Боярыня, грустно мне.
– Вот кошмар! – шепнула Полуянову Надя. – Слушай, а кто они, наши конкуренты? Откуда, чем занимаются?
– Кое-кого я узнал, – прошелестел в ухо Дима. – Видишь, во втором ряду сидит? Рыжий. У него свой канал на ютьюбе. А за нами парочка – которые все время матом говорят – это блогеры. Популярные у подростков.
– И ты журналист. Ничего себе! Целых четверо публичных персон на одно шоу! – удивилась Надя.
Полуянов обиделся:
– Нашла с кем меня равнять.
Наконец впереди показалась Шибаевка: пара тусклых фонарей, мрачные остовы домов.
– Остановка пятнадцать минут! – объявил водитель. – Последний магазин на пути! У кого водки мало, можете взять еще, больше шмонать не будут!
– Да куда вы нас везете-то? – Молодайка оборвала свой печальный напев.
– Всего ничего осталось. Еще километров пятьдесят.
– О боже! – откинулась на спинку сиденья Надя.
– А как место-то называется? – нетерпеливо спросил Полуянов. – Или опять секрет?
– Да теперь что скрывать? Почти приехали, – усмехнулся шофер. – В деревню Селютино едем.
А сумасшедший Василий Васильевич, засыпая от лекарств, именно в это секунду сонным уже голосом повторил:
– В Селютино. Сеять там смерть. Смерть. Смерть…
* * *
Их было больше десяти тысяч. А осталось только двадцать. Двадцать анкет. Двадцать лиц.
Отбирали, разумеется, самых ярких. Необычных. От титулов и регалий пестрело в глазах. Мисс фитнес из города Королев. Лучший пожарный из Тихвина. Победители кулинарных конкурсов, участники экстремальных шоу. Имелись также кандидат наук, мастер спорта по шахматам, выпускник лондонской бизнес-школы, журналист известной газеты, победитель международного танцевального конкурса, популярный диджей, ведущий успешного канала на ютьюбе – почти каждый мог чем-то похвастаться.
Но и те, кто без титулов, несомненно, себя проявят. Поразительной смелостью или удивительной подлостью. Тихони с виду обратятся в лидеров. Рубахи-парни станут плакать от ужаса. Каменные лица и олимпийское спокойствие сохранить не сможет никто. Не зря кандидатов вместе с шеф-редактором отбирала целая свора психологов.
Официальные критерии были объявлены во всеуслышание: обаяние, умение говорить, желание побеждать и харизма, много харизмы.
Однако многих успешных и ярких отсеял лично он. Наложил по праву Хозяина вето.
Подчиненные, конечно, гадали, чем ему не угодили многие перспективные, эффектные пары.
