Анатолий отозвался виновато:
– Я на отбор не ездил.
– Это как? – удивился бывший зэк.
– Просто позвонили и позвали.
– Прямо сразу участвовать? – опешил собеседник.
– Ну, не прямо сразу. Сначала сказали: мы с канала «Просто the best», у нас к вам интересное предложение. Встретились в кафе. Анастасия была и еще один дядька, я так понял, продюсер.
– Как фамилия? – строго спросил Дима.
– Клычко там какой-то.
– Клычко-Желяев? Специально приходил тебя уговаривать?!
– Не специально. Они сказали, что в Новосибирске проездом.
– Ну и чего?
– Да ничего. Заказали салат. Рассказали про шоу. Пару вопросов задали, я ответил. А через полтора месяца позвонили, сказали – берут. И билеты прислали в Москву.
– Фига себе! Нас и психологи мучили, и редакторы, а потом еще комиссия отборочная. А тебя вот так, за салатом?! – возмущенно воскликнул Александр.
– Ну да.
– Ты, что ли, звезда какая-то? – с интересом спросил Полуянов.
– Да брось, – смутился Анатолий.
Надя – коньяк-нектар ее зацепил – игриво улыбнулась:
– Толя, с вашей внешностью вы обязательно должны играть на сцене.
– Где ты, правда, работаешь? – не отставал журналист.
– Надя угадала, – смущенно улыбнулся тот. – Я в нашем драматическом театре служу. Но во втором составе, про Гамлета не мечтаю даже. – Потом Анатолий оживился: – А еще барменом работаю. Когда спектаклей нет.
– Может быть, вы какой-то блогер знаменитый? – предположила Митрофанова.
– Нет. Пара сотен подписчиков.
– А за что тебя тогда взяли? – строго спросил Дмитрий.
– Сказали, кто-то из редакторов меня на сцене увидел. Понравилось, как держусь. Ну, и внешность фотогеничная.
– Какой ты там фотогеничный! Полстраны таких, – обиженно буркнул Саша.
Полуянов тоже не поверил:
– И главный редактор с продюсером прямо в Новосибирск к тебе явились? Только потому, что ты красиво сказал: «Кушать подано»?
– Они были у нас проездом, я уже сказал! – рассердился Анатолий. – И «кушать подано» я не говорю.
– Что вы пристали к человеку? – защитила красавчика Митрофанова. – Он красивый и смелый. И потом, Дим, нас ведь тоже взяли без всякого конкурса.
– Значит, и вы блатные! Вот везет же людям! – окончательно расстроился Саша. – А мы на дорогу потратились, в Москве кучу денег оставили, а в итоге еще и на всю страну опозорились!
– Но ты как хочешь – мириться или разойтись? – поинтересовался Анатолий.
– Да привык я к ней уже, – растерянно отозвался Саша. – А диссертация – да и пес с ней. Без нее лучше даже.
– Тогда бери у Жеки джип и езжай в Шибаево за цветами, – посоветовал Полуянов.
– Да нас все равно выгонят, – тоскливо отозвался Александр. – Оба мы вруны получились.
– Брось. За тебя все бабы страны будут эсэмэски слать! – улыбнулся Полуянов. – У нас заключенных любят, исторически повелось. Еще и на первое место выйдешь.
Саша налил себе новые полстакана. Объявил тост:
– Давайте! Чтоб больше никаких скелетов! Ни в шкафу, нигде.
– Ой, да! – поддержала Надежда. – Я так устала от этих разоблачений…
– Ещё четверых измучить должны, – напомнил Александр.
– Хоть бы перерыв объявили! – воздела руки к небу Митрофанова. – Небо, помоги мне!
– Бесполезно. Боги телевизионщикам не указ, – усмехнулся Полуянов.
Однако тем же вечером в общем чате программы появилось сообщение:
«Скелет в шкафу» временно не снимаем. Завтра будет новый конкурс. На свежем воздухе».
* * *
В Шибаеве Федор Степанович остановился передохнуть. У продуктового магазина наблюдался аншлаг: трактор, древний «ЗИЛ-130», мотоцикл и даже квадроцикл (сиденье ввиду сырой погоды заботливо укутано целлофаном).
Оживленный разговор – едва в торговом зале завидели чужака – мигом затух. Продавщица с кустистыми бровями и полоской усиков над верхней губой сурово прищурилась:
– Ты кто?
Федор Матвеевич отрекомендовался:
– Из Грибовска я. Врач.
– Так это мозгоправ! – возликовал тощий мужичонка. – Вспомнил! Мы к нему зятя возили с белой горячкой.
– Ну, тогда пусть, – подобрела продавщица. – А то я уж испугалась – опять пожарный или с налоговой.
– А к нам чего? – жадно поинтересовалась старушонка в платке. – Вызвали? Запил, что ли, кто опять?
– Нет. Я в Селютино еду, – не стал скрывать своих планов Федор Матвеевич.
– Иди ты! – разгорячилась бабка. – Там, что ли, крыша поехала у кого?
– Нет. Просто посмотреть хочу. Никогда не видел, как передачи снимают.
– Мы поехали однажды, – важно изрек румяный, пузатый, в кирзачах мужичок. – И что получили? Да хрен собачий. Деревня пустая, один Петька, дурачок их местный, на околице курит. А вся толпа на съемках. В па-виль-ене снимают.
– А попроситься посмотреть нельзя? – спросил доктор.
– Хрена! Не пускают никого просто так. Один раз только к нам приезжали, в массовку звали. Народ чуть не передрался, а они только семь человек отобрали. А теперь и совсем без зрителей снимают.
– Но они ведь не всегда в павильоне?
– Не всегда. Но тебе-то своих планов не скажут!
– А на «Москвиче» доеду я до Селютина?
– Усиленный?
– Нет.
– Тогда ни в жисть.
Федор Матвеевич подумал и обратился к пузатому:
– Сколько за вездеход свой хочешь?
– Купить? – оживился мужичок.
– В аренду. На пару дней.
– У тебя денег не хватит.
– Почему?
– Амортизация. В страховой полис не вписан. Пять косарей, короче.
Федор Степанович внутренне крякнул, но безропотно извлек оранжевую бумажку. К Новому году откладывал жене на подарок.
Купчина ловко выхватил деньги:
– И за топливо штуку.
– Ну, это вообще грабеж!
– Тогда приезжай в следующий раз со своей канистрой. Заправка под Грибовском.
– Наглые вы, шибаевские, – вздохнул доктор.
Кроме тысячи, в кармане только мелочь бренчала. Если никто в гости не позовет, хоть с голоду помирай.
Сделку скрепили рукопожатием. Федор Матвеевич извлек из багажника «Москвича» рабочий ватник, жалкие несколько бутербродов, термос с чаем.
