— Сделай это для меня, Фиделиас и ты наконец-то сможешь покинуть это место. Вряд ли оно для тебя, знаешь ли, — ее глаза заблестели, — следующий год будет очень интересным. Я хочу, чтобы ты был на моей стороне.
Он кивнул ей.
— Я позабочусь об этом.
— Великолепно, — сказала она, ее глаза сверкали, — Ешь. Отдыхай.
Она вышла из палатки.
Маркус какое-то время сидел без движения.
Убить Крассуса.
Или нарушить ее приказы. Убить себя.
Маркус выкинул вопрос из головы и доел все, что оставалось на подносе. Он допил чай и улегся спать. Он должен обдумать все тщательно, после того, как отдохнет.
Ему нужна его сила.
Независимо от того, как он ей распорядится.
Глава 39
Тоскливые дни и несчастные ночи слились в одно долгое, медленное, уродливое испытание, и Амару начало искренне тошнить от болот и всего, что с ними связано.
Все дни были одинаковы. Они начинались с рассветом с холодного завтрака. Затем они будут упорно тащиться вперед, через бесконечную тину и неглубокую воду.
Они будут останавливаться на отдых, но с каждым проходящим днем остановки все меньше и меньше позволяют восстанавливать силы.
Бернарду иногда удавалось найти сухую древесину, которая будет гореть, не выделяя слишком много дыма, но ее никогда не было много, так что ему удавалось развести только небольшой костер.
Они готовили любое мясо, которое Бернард умудрялся подстрелить — так что большую часть их рациона составляли гаримы, мясо было безвкусное и жирное.
Они никогда не разводили огонь ночью, так как Бернард сказал, что они будут заметны за мили, и без огня ночи превратились во что-то весьма убогое.
Они будут останавливаться на сухой земле, чтобы отдохнуть, но "сухой" — относительное понятие на болотах. Влага просачивалась через одеяла и одежду независимо от того, как они пытались это предотвратить, до тех пор, пока Бернард не набрал достаточное количество небольших шкур гаримов, чтобы соорудить единую подстилку для сна.
Один из них должен был бодрствовать, так что они не могли сбиться все вместе для тепла, из-за недостатка сна Амара была ослаблена, ее постоянно сотрясала дрожь.
И, конечно, абсолютно каждая часть дня сопровождалась тысячами и тысячами насекомых, которые ползают, насекомых, которые летают, насекомых, которые плавают, и Амаре приходилось постоянно чистить от них глаза, и нос, и уши, и рот — это было похоже на ходьбу через бесконечную живую занавесь.
Как только светало, они должны были вставать и отправляться в путь. Так и проходили бесконечные дни.
И хотя Бернард клялся, что чувствует себя лучше, он не предлагал снова возглавить отряд, и Амара видела, как он трет свои глаза или виски, когда думает, что она на него не смотрит.
Первый Лорд, в свою очередь, продолжал дрейфовать на волнах сна, и хотя и не оправился до конца от лихорадки, по крайней мере не чувствовал себя хуже.
Они остановливались на обед час назад, и Амара все еще чувствовала вкус жирного мяса гарима у себя во рту, когда она увидела движение на болотах впереди. Она остановилась, подняв руку, и оглянулась через плечо на Бернарда.
Они стояли по пояс в воде, и Бернард немедленно положил свой лук и колчан на плавающие носилки Гая и присел так, что только голова торчала. Амара последовала его примеру. Он беззвучно переместился в воде поближе к Амаре и стал вглядываться вперед.
Амара подняла руки и призвала Цирруса, велев фурии создать линзу в пространстве между ее пальцами. Воздух размылся на мгновение, а потом сфокусировался, приблизив область перед ней.
Три человека двигались через болота. Они были одеты в маскировочные плащи, брюки и ботинки, все из шкур гаримов, и пестрые шкуры болотных ящериц смешивались в те же серо-зеленые цвета, окружавшие их. Амара никогда не видела их, за исключением…
Она заставила Цирруса приблизить трех парней и она сфокусировалась на лидере. Вокруг его горла блестел металлический, полированный ошейник. С помощью своей фурии, она даже могла разобрать слова, выгравированные на стали: Бессмертные.
— Бессмертные, — прошептала она, — это Бессмертные, Бернард.
Он ничего не сказал, но она увидела в его глазах блеск беспокойства.
Порабощённые воины были доведены до пределов безумия магическими ошейниками, которые их контролировали. Бессмертные Калара были ответственны за гибель десятков Граждан в Ночь Красных Звёзд.
Они фактически были боевыми машинами, совершенно нечувствительными к боли, полностью сосредоточенными на служении своему господину, Калару. Амара видела, как Бессмертные просто не обращали внимания на вонзившиеся им в горло мечи, на отрубленные конечности, с готовностью принимая страшные раны ради того, чтобы поразить цели, устранить которые приказал хозяин.
— Вороны, — пробормотал Бернард.
Чуть спустя Амара разглядела сквозь сырой туман кое-что ещё, кроме дозора Бессмертных.
— Бернард, — прошептала она. — Я вижу горы.
Он глубоко вздохнул. Она почувствовала, как его ладонь дотронулась до неё, ненадолго задержавшись на её пояснице.
— Как далеко?
— Десять миль? — прикинула она. — Двенадцать?
Он кивнул.
— Близко.
— Патруль прошёл мимо нас, — сказала она. — Мы можем добраться до них сегодня, если поспешим.
Она уже начала двигаться вперёд, когда руки Бернарда обхватили её поперёк живота и оттащили её назад.
— Подожди, — тихо сказал он.
— Зачем? — спросила она.
— Если Калар отправил Бессмертных сюда, — сказал он, — тогда они ищут главным образом нас. Он не стал бы их посылать без особой необходимости.
— Я согласна, — сказала Амара.
— Этих троих патрульных мы видим, — сказал Бернард. — Но я больше беспокоюсь о тех, кого мы не заметили.
Амара нахмурилась.
— Тогда что мы будем делать?
— Мы понаблюдаем за ними, — сказал он. — Подождём. Увидим, с какой периодичностью проходят патрули и поищем способ, чтобы проскользнуть между ними.
— Подождём? — спросила Амара. Она посмотрела на смутные очертания огромных гор вдали. — Мы же так близко.
— Мы сейчас не можем позволить себе оплошность, — сказал Бернард, его тон был твёрдым, уверенным. — Мы подождём.
— Я думала, ты беспокоишься о том, что кто-нибудь может нас догнать.
— Так и есть, — сказал он, кивая. — Но тем, кто идёт следом за нами, придётся прочёсывать мили и мили болота, растянувшись одной большой, медленно двигающейся линией. Бессмертным нужно обыскать гораздо меньшую площадь.
