Они оба одновременно отвернулись от атакующих Бессмертных, и вот тогда Амара краем глаза увидела Первого Лорда, поднявшего руку и произносящего ещё одно слово, которое исходило из самой глубины горы под ними.
— Нет.
Внезапно раздался шум, более низкий, чем крики идущих в атаку Бессмертных, более резкий, чем поступь их сапог. Это была серия отрывистых звуков, несколько напоминющих звук пилы по древесине.
Амара переместила взгляд и увидела, как каждый Бессмертный, все Бессмертные до единого на склоне горы вдруг задёргались. Их шеи резко повернулись в сторону источника странного звука, ломая позвонки.
А потом они упали замертво.
Все до одного.
Секунду назад, войско размером с две или три когорты Легиона жаждало их крови. Секунду спустя, Бессмертные лежали на земле, дёргаясь и умирая, странные металлические ошейники сейчас были согнуты и смяты, деформированы так резко и неожиданно, что сломали шеи мужчинам, носившим их.
Амара повернулась и посмотрела.
Гай Секстус завис на высоте около десяти футов над склоном горы, поддерживаемый воздушным потоком, который так жёстко контролировал, что вряд ли потревожил хоть один камешек под собой.
Он был залит оранжево-золотым пламенем осеннего заката, который превратил его серебристо-белые волосы в бронзу. Признаки перенапряжения и старости, которые появились за время путешествия, исчезли.
В правой руке он держал огненный меч, и над его лбом ослепительно светилась диадема из пламени. Его глаза были яркими, взгляд суровым, лицо словно высеченным из гранита, и от него исходило такое ощущение величия и мощи, что Амара сразу склонила голову, прижав руку к груди напротив колотящегося сердца.
Амара слышала, как позади неё Бренсис всхлипнул от ужаса. А потом она услышала неровный скрежет меча, который вытаскивала из ножен его дрожащая рука.
— Мальчик, — сказал Гай, его тон сделался мягким, даже сострадательным, — у тебя есть выбор. Ты можешь встать с твоим отцом против меня. Или ты можешь выбрать жизнь.
Бренсис испустил несколько коротких, задыхающихся звуков. Затем произнес:
— Я не боюсь тебя.
— Конечно боишься, — сказал Гай, — и не зря.
И с этими словами ослепительный разряд молнии обрушился с безоблачного ночного неба и высек в твердой скале яму размером с могилу не дальше пяти метров от ног Бренсиса.
— Я даю тебе последнюю возможность жить, — проговорил Гай, и больше ничего мягкого не было в его голосе. — Выбирай.
Бренсис снова всхлипнул, и его меч звякнул, упав на каменистую почву. Он повернулся и убежал, звук его сапог, скользящих и шаркающих по склону горы, стих в отдалении.
Амара медленно встала, и ей пришлось помочь Бернарду подняться.
— Ну, — тихо сказал Гай, — это утешает. — И с этими словами, он без всяких церемоний упал на землю. Пылающий вокруг него свет — как и свет магической лампы на горе — исчез в тот же момент.
— Утешает, сир? — спросила Амара.
Из темноты донёсся негромкий и усталый голос Гая:
— По общему мнению, юный Бренсис весьма одарённый заклинатель фурий — а я достаточно сделал сегодня, чтобы ещё и с ним сражаться.
— Сир? — спросила Амара.
— Несомненно, — сказал Бернард, и голос его был напряженным, — после убийства стольких людей, еще с одним…
Гай пробормотал что-то, и один из прожекторов начал испускать едва заметное количество света, которого хватило, чтобы Амара смутно смогла разглядеть Первого Лорда, как нечеткий, высокий силуэт, стоящий над одним из павших Бессмертных.
— Это, — пробормотал он. — Это были не люди. У людей есть воля, добрый граф. У людей есть выбор.
Его взгляд переместился к Амаре на безмолвное мгновение, остановившись на достаточно долгий срок, чтобы придать его последним словам немного значимости.
— Калар дрессировал этих существ с рождения, сковав их этими проклятыми ошейниками, — продолжал Гай. — Он отнял у них их волю, их выбор. Люди, которыми они могли бы быть, умерли задолго до этого вечера. Это были животные.
— То, что он совершил — ужасно, однако я ничего не могу с этим поделать, но желаю, чтобы он проделал подобное с большинством своих легионеров. Сегодня это значительно все нам упростило, — голос Первого Лорда стал жестче, оживленнее. — Посчитаем удачей, что все ошейники Калара были изготовлены одной партией.
Амара удивленно заморгала.
— Вы имеете в виду… Бессмертные могли бы…
— Убить меня? — спросил Гай. Он пожал плечом. — Возможно. В некотором смысле, я не могущественнее любого другого Верховного Лорда.
Амара снова заморгала.
— Но, сир… то, что я только что видела…
— Человеку не нужно быть всемогущим, чтобы одолеть всех своих врагов, при условии, что этот человек сможет найти путь в разум противника.
Он слегка улыбнулся.
— Действительно, у меня есть способы, которыми я мог убить их всех, но бывают случайности, а абсолютные числа могли сыграть против меня, точно так же, как они сыграли против моего… — его голос сломался.
Он закрыл глаза, прочистил горло и прохрипел:
— Моего сына.
Амара наблюдала за Гаем, сохраняя молчание, всматриваясь в его лицо. Даже его контроль над собой не мог скрыть боль, проступившую на лице, и Амара неожиданно почувствовала сострадание к старику.
Гай резко потряс головой и направился к Амаре и Бернарду. Он положил одну руку на ее плечо, другую на плечо Бернарда. Бернард зашипел от боли, затем раздался треск вправляемого сустава, который исторг приглушенное проклятие из его горла.
— Вот так, — пробормотал Гай. — Попробуйте подвигать им.
Бернард послушался, медленно покрутив раненым плечом.
— Слабовато, — сказал он после короткой паузы. — Но служить будет, сир.
Гай кивнул и нежно сжал плечо Амары. Через это простое прикосновение в нее, казалось, потоком хлынули облегчение и энергия, смывавшие усталость прочь. Она задрожала от приятного ощущения, которое осталось, когда боль и истощение исчезли.
— Смотрите, — пробормотал Гай и кивнул на восток.
Амара посмотрела. Десятки, даже сотни лент зеленого света мерцали в небе, поднимаясь с земли колеблющимися линиями, которые были похожи на светящийся дым. Они висели на расстоянии мили друг от друга регулярной сетью.
— Охранные фурии Калара, — пробормотал Гай. — Он знает, где я. И осмелюсь предположить, он вычислил мою цель. Прямо сейчас Калар собирает каждого Рыцаря в своем подчинении и приказывает каждому легионеру в своих войсках перехватить нас, так что у нас мало времени.
Амара дернула головой, соглашаясь.
— Что мы должны делать?
