— Сэр! — проорал Маркус Крассусу.
Молодой офицер стоял в первых рядах сражения, и Маркус видел, как он встал над раненым легионером с маской решительности, застывшей на его лице, когда каним замахнулся своей косой в добивающем ударе.
Меч Крассуса вылетел вперед, и клинок молодого гражданина первым движением разрезал сталь канимского оружия, а вторым ранил самого канима, в чьих руках оно было. Крассус схватил раненого и потащил назад, в то время как другие легионеры быстро закрыли брешь.
— Сэр! — закричал Маркус. — Мы должны надавить, сэр! Нам надо отбросить их назад, прежде чем они порубят наших людей на куски!
— Нет! — проорал Крассус. — Держать строй! Вы будете держать эту стену, пока инженеры не дадут нам сигнал, Первое Копье!
Инстинкты и опыт Маркуса кричали, что Крассус сделал неправильный выбор, что его природная склонность к консерватизму в качестве командира, которая так хорошо служила в других обстоятельствах, сегодня стала фатальным недостатком. Первый Алеранский не мог позволить себе подобных ошибок в руководстве.
Но потерю единства он не мог себе позволить тем более.
— Вы слышали его! — взревел Маркус, направляя своих людей вперед. — Держать стену! Держать! Держать!
Он понятия не имел, сколько прошло времени. Дважды он был ненадолго ослеплен — первый раз кровью канима, и снова кровью легионера-ветерана по имени Барус. Один раз он не успел защититься от косы, и только гребень на его шлеме центуриона уберег Маркуса от того, чтобы разделить участь Баруса.
Канимское оружие оставило глубокую вмятину на его наплечнике, ремни и острые грани под ней впивались в его плоть, но он продолжал сражаться, продолжал поддерживать своих людей, отчаянно вытаскивая раненых с передовой и посылая в бой новых легионеров.
Вечность спустя, на вершине холма взревели трубы. Инженеры закончили свою работу.
— Отступаем! — сквозь грохот сражения прокричал Маркус своим людям. — Отступаем к стене!
Канимы взвыли и рванулись вперед, когда алеранские легионеры начали отходить от частокола. Они разломали деревянное ограждение, вырвав из него достаточно бревен, чтобы создать множество проходов, и начали давить на строй отступающих.
Без рыцарей и дожидающегося на холме резерва, всё могла бы кончиться разгромом. Несколько когорт были полностью разбиты, но Маркусу как-то удалось сохранить Первую когорту, с боем отступая шаг за шагом вверх по холму.
Там, где дисциплина врагов начинала ослабевать, группы рыцарей врезались в ряды канимов, и теперь длинные рукоятки кос, ранее столь смертоносных, становились помехой.
Рыцари земли и металла ломали их оружие, как игрушки, нагромождая трупы канимов, как дрова, а потом вниз по склону холма пошла в атаку кавалерия, оставляя позади горы убитых.
Мало того, Маркус видел, как Антиллар Максимус, держа в каждой руке по длинному мечу, спустился прямо в жалкие остатки уничтоженной Девятой когорты и вдребезги разнёс отряд рейдеров, который как раз собирался использовать своё численное превосходство.
Первый Алеранский неуклонно отходил под защиту толстых каменных стен руин крепости, обороняясь плотным полукругом, пока легионеры в задних рядах отступали. Не дожидаясь приказа, первая когорта заняла внешние края обороны. Она должна будет последней укрыться за стенами.
Звено рыцарей воздуха с воем пролетело достаточно низко, чтобы использовать свои копья, пронзая канимов насквозь, проносясь мимо на полной скорости. Один из рыцарей ушёл в сторону, уклоняясь от поднятой косы, но конец оружия зацепил его доспехи или снаряжение, и он был утащен вниз в завывающую стаю разъяренных рейдеров.
Когда рыцари воздуха выполнили заход и развернулись по кругу на следующий, люди начали падать, раненые или убитые балестами канимов, и были вынуждены отступить.
Главным образом, благодаря усилиям вступивших в ближний бой рыцарей удалось добиться перемены к лучшему, когда канимы бросились на постепенно отступающие ряды алеранцев.
Град дротиков из-за вновь созданных стен замедлил некоторых канимов, но этих метательных снарядов было попросту недостаточно много, чтобы разорвать их, и рыцарям приходилось тратить все больше и больше сил, теперь сражаясь в одних рядах с легионерами.
И тут канимы ещё раз применили своё колдовство.
У Маркуса не было времени глазеть по сторонам, но он обратил внимание на участок необычного движения возле одного из поваленных частоколов. Там появились фигуры канимов в мантиях из очень бледной кожи, медленно идущих вперед, ритмично размахивая перед собой горящими кадильницами.
Они выстроились в линию, обратив морды к холму, а затем все, как один, сунули когтистые руки в раскрытые мешочки, подвешенные к поясу. Они одновременно взмахнули руками, разбрызгивая веером алую жидкость, а потом все шаманы в едином движении запрокинули головы назад и завыли.
Линии фиолетового огня ударили вдруг с неба. Они попали в склон горы рядом с явно смертельно опасными в битве рыцарями и превратились в сферы адского пламени и света.
Люди кричали и умирали, и, если этот небесный огонь не имел той огромной разрушительной силы, как тот, что был использован против Первого Алеранского в Элинархе два года назад, он был точнее, а маленькие извержения, безусловно, произвели впечатляющий эффект.
Алеранский строй рухнул. Маркус выкрикивал приказы, вытаскивал раненых и понятия не имел, как ему удалось избежать оружия канимов, свистящего вокруг него.
Он помнил, как вырубил канима, который набросился на сильно обгоревшего Рыцаря, в котором он узнал Максимуса, а затем оружие было выбито из его руки.
Он упал на раненого Антиллара, прикрывая их обоих щитом, затем сверкнула сталь и Крассус появился рядом с ними, с длинным мечом в правой руке и изогнутым тяжелым канимским кинжалом в левой.
Крассус нанес два смертоносных удара меньше чем за секунду, заставляя канима отступить назад.
— Внутрь! — прокричал он, устремляясь вперед.
Атака не заставила себя ждать. Изящно выглядящая фиолетовая молния небесного огня обрушилась на него и взорвалась ослепляющей сферой жара и света.
Секунду спустя она пропала, оставив круг почерневшей земли с Крассусом в центре, нетронутым огнем, с кроваво-красными драгоценными камнями, сверкающими неярким светом, в рукояти канимского кинжала.
Недавние ликующие вопли канимских рейдеров внезапно стихли в то время как Антиллус Крассус дал волю силе, дарованной ему, как сыну Верховного Лорда Алеры.
Огонь охватил его лезвие и разошелся волной, настигая сотни нечеловеческих воинов. Где-то запела балеста, но лезвие Крассуса перехватило размытую стрелу и с фонтаном искр отклонило ее.
С его криком поднялся внезапный вихрь, закрутивший пепел, щебень, пыль со склона и собравший все это в плотное облако, защищающее остатки Первой Когорты от ока большинства врагов.
