— Он бы никогда…
— Он обманул тебя, — бескомпромиссно прервал ее Бернард. — Он играл словами, чтобы у тебя возникло неверное представление о происходящем. Он знал, что делает. И знал, как ты это воспримешь. Он пошел на это.
Амара прижалась щекой к его груди.
— Он знал о нас. О том, что я преступила закон.
— Амара, — мягко пожурил ее Бернард, — Первые Лорды уже давно осознали, что закон, запрещающий браки между определенными лицами, это худшее из того, что они могли сделать, чтобы действительно воспрепятствовать этому. Мы поступили так, как обычно поступают в легионах. Мы были осторожны и продолжаем выполнять свои обязанности. Он, в свою очередь, закрывает на это глаза. Хорошие военачальники всегда так делают.
Он был прав. Она обдумала все это логически, оценив мотивы, причины и расчет, на котором строилась ситуация.
А потом всё это вместе навалилось на неё.
Она обнаружила, что плачет, прижавшись к груди Бернарда, и дрожит.
Он заключил её в объятия, притянул к себе ещё крепче, и она зарыдала ещё сильнее. Это было слишком много, слишком тяжело. Несколько недель труда и опасностей.
И ужасные разрушения, которыми закончилось путешествие. У неё до сих пор были видения крохотных, беспомощных фигурок, тщетно пытавшихся спастись от смерти в огне.
И без её помощи этого могло бы не случиться.
Как Гай мог так с ней поступить?
Это было так больно. Так жестоко. Она доверяла ему.
Так же, как доверяла Фиделиасу.
Она плакала на груди мужа, чувствуя себя несчастной и обманутой, и несколько минут не могла успокоиться.
К тому времени, когда она взяла себя в руки, она чувствовала себя опустошённой, измученной, усталость начала проникать в ее мысли.
Бернард нежно поцеловал её волосы, просто давая ей знать, что он рядом.
— Что я буду делать? — прошептала она. — Я никогда ничем другим не занималась.
— Я знаю место, где ты могла бы пригодиться, — ответил Бернард. — Оно слегка неустроенное, но там хорошие люди. Там есть мужчина и много поселенцев, о которых он заботится. Ему бы не помешала помощь умной, храброй и талантливой женщины.
Она крепко обняла его, просто впитывая его тепло.
— Правда?
— Ммммм. Графиня Кальдерон. Тебе подходит. И я мечтал увидеть тебя в моих цветах, с тех пор, как…
— С каких пор?
— С тех пор, как я забинтовал тебе ногу, — ответил он.
— Я думаю, что мне нужна кое-какая одежда, — сказала она сонно. — Платья, пожалуй. У меня никогда ещё не было больше одного.
— Я об этом позабочусь, — сказал он.
— Я никогда не думала о том, каково это, — сказала она. — Быть женой.
— Жена с целой стаей грозных фурий ветра, — сказал Бернард. — Не говоря уже о гарнизоне, в управлении которым нужно помогать. Боюсь, на вязание времени не останется.
— Я не умею вязать, — ответила она, зевая. — Ну, разве что кольчуги.
— Для этих целей мы можем кого-нибудь нанять. — Он поцеловал ее в лоб. — Я надеялся на то, что мы можем быть вместе. По-настоящему вместе.
— Как и я, — прошептала Амара. — Но я никогда не думала о том, что это может произойти.
— С подавления мятежа, — сказал Бернард, — должны начаться другие времена. Самое время остепениться. Создать семью. Мы наконец-то сможем попробовать еще раз.
Амара улыбнулась.
— Мммм. Хорошая жена должна все успевать.
— Неужели? — Пробормотал Бернард, опуская руку.
Сердце Амары затрепетало, слова застряли в горле.
— Разве ты не устал?
Судя по всему, нет.
* * *
Исана наблюдала как Гай отбыл из здания импровизированного штаба, из своих небольших покоев, расположенных прямо через разрушенную улицу.
Он поднялся в воздух и исчез, одним движением, как будто стал ветром. Всего лишь несколько людей увидели, как он отбыл.
— У него с собой была папка для бумаг, — тихо сообщила она.
— Тави предполагал правильно, — сказал Арарис. Он стоял в дверном проеме, наблюдая за ней.
Исана повернулась, озабоченно посмотрев вниз, на платье, в которое была облачена — темное, в приглушенных тонах алого и голубого, строгое платье, вполне подходящее вдове одного Принцепса и матери другого, и оно было самым богатым нарядом когда-либо приндлежавшим ей.
Вместительный платяной шкаф был наполнен вещами гораздо более дорогостоящими и более надлежащими Матери Принцепса, чем ее простое серое платье.
Обновки были подарком Свободного Алеранского, что, как подозревала Исана, сводилось к Варгу и его молодому заместителю, алеранцу Дуриасу.
— Я почти желала, чтобы он оказался неправ, — пробормотала она. — Через море. В окружении канимов. Чтобы противостоять Ворду.
— Возможно, — сказал Арарис, — возможно, нет. Лично я рад. Я не смогу защитить его здесь. Не от тех людей, которые захотят его убить.
— Я вижу во всем этом смысл, — вздохнула Исана. — И я знаю, что он превратился во что-то гораздо большее, чем мальчик, которого я воспитывала, и что у него есть обязанности и обязательства, Арарис, но вороны бы это побрали, он все еще мой мальчик. Я не хочу видеть, как он покидает дом.
— Моя леди, — сказал Арарис с шутливой строгостью. — Женщины вашего положения не должны так выражаться.
Исана бросила на него исполненный превосходства взгляд, и мечник улыбнулся в ответ.
— Я присмотрю за ним.
Не без усилия она слабо улыбнулась в ответ.
— Ты всегда присматривал.
Его улыбка увяла.
— Я больше волнуюсь о тебе, — сказал он. — Первый Лорд планирует вызвать тебя в столицу для помощи в поддержке Октавиана. И Леди Аквитейн это не понравится.
Исана равнодушно махнула рукой.
— Она приспособится. В этом плане она неприхотлива.
— Я серьезно, Исана, — сказал Арарис. — Ты будешь в опасности.
— А когда было по-другому? — спросила она, расслышав в своем голосе непривычно резкие нотки. — Правда, Арарис. Всю свою жизнь я чего-то боялась, и меня до смерти от этого тошнит.
Арарис смотрел на нее хмуро, сложив руки.
— Где-то там, мужчины и женщины с удовольствием замышляют убийство моего сына, — продолжила она, тем же тоном. — В большинстве своем это те же, кто несет ответственность за убийство моего мужа.
Во внезапном приступе гнева она приподняла подбородок и решительно бросила.
— Я этого не позволю.
Брови Арариса поползли вверх.
