— Чего он вероятно хочет, — тихо согласился Тави. — Так или иначе, он действует в пределах своих полномочий, а у меня нет ни одного законного основания не подчиниться приказу.
Макс издал резкий смешок.
— Как будто ты позволял таким мелочам, как закон, вставать у тебя на пути.
Тави нахмурился. Он считал это вполне правдивым, но это было до того, как его посвятили в тот факт, что однажды он может стать тем, от кого ожидают поддержки и защиты этих законов. Закон отделял цивилизованность от варварства. Закон позволял обществу защищать слабых от сильных, которые могли бы оскорбить и убить их.
Он взглянул через плечо на несчастных жителей Отоса.
Закон создавался, чтобы защищать их. А не убивать.
— Мы могли бы проявить изобретательность, — тихо сказал он. Он посмотрел на небо. — Чего бы я только не отдал за бурю прямо сейчас.
Макс бросил на Крассуса испытывающий взгляд, но молодой лорд покачал головой.
— Арнос потерял несколько своих Рыцарей Воздуха, но остальные почувствуют, если мы вмешаемся в погоду.
Тави кивнул.
— Нам нужно протянуть до темноты.
Макс проворчал.
— Почему?
— Канимы любят действовать ночью. Наступит ночь, и кто знает? Мы можем быть атакованы силами налетчиков, а в неразберихе заключенные могут сбежать.
Макс поджал губы, а затем расплылся в улыбке.
— Эти проклятые воронами канимы все портят, капитан.
Крассус нахмурился.
— Нам прикажут преследовать их. Нет шансов, что группа избежит законного преследования.
— Я знаю, — ответил Тави. — Мы в любом случае это сделаем.
Крассус ехал молча, задумавшись на несколько секунд.
— Я с вами, сэр. Но все, что вы сделаете, даст лишь отсрочку примерно на день. В лучшем случае. А затем вы вернетесь к тому же самому.
— Многое может измениться примерно за день, — тихо сказал Тави. — У кого-нибудь из вас есть идеи получше?
Никто не ответил, и Тави на миг закрыл глаза, собираясь с мыслями.
— Первое, что нам нужно, это время. Мы перепроверим личность каждого заключенного.
— Сэр? — сказал Крассус.
— Арнос не может винить меня за желание удостовериться, что мы не поступаем несправедливо с Гражданином.
Крассус сузил глаза и кивнул.
— И он вынужден будет признать, что ты делал это для того, чтобы защититься от последствий со стороны закона. Потому что сам поступил бы так же.
Тави кивнул.
— Крассус, займись подтверждением их личностей и делай это тщательно. Ты должен закончить не раньше заката. Иди.
— Да, сэр, — ответил Крассус. Молодой командир ударил кулаком по груди и подтолкнул коня, который вялой рысью направился к заключенным.
— Макс, — продолжил Тави. — Найди Шульца и вели ему набрать два копья людей, которые умеют держать язык за зубами. Возьмешь их и организуешь рейд сегодня ночью, после того, как стемнеет. Что-нибудь шумное, но не слишком зрелищное, и оставь что-нибудь из того оружия канимов, которое мы подобрали. Арнос к тому времени пришлет кого-нибудь приглядывать за тем, что происходит. Разберитесь с ними, но постарайтесь никого не убивать, если это будет возможно.
— Понял, — ответил Макс. Затем понизил голос и сказал, — ты ведь понимаешь, что Крассус прав. Сенатор пошлет тебя за ними и разжалует за некомпетентность, если ты не вернешь их и не исполнишь приказ.
— Позволь мне об этом беспокоиться, Макс. Пошевеливайся. Я собираюсь написать Цирилу и попросить его выяснить….
— Капитан, — прервал его Арарис.
Тави оглянулся на сингуляра, который кивнул в сторону. Тави повернулся и увидел Китаи в сопровождении Энны и еще дюжины маратов. Когда они приблизились, Макс развеял заклинательство, предохранявшее их от подслушивания, отсалютовал Тави и направился обратно к колонне.
Мараты остановились беспорядочным скоплением вокруг них, Китаи подъехала к Тави, ее прекрасное лицо не выражало эмоций. Мараты перекрикивались друг с другом, возможно, обмениваясь насмешками и хвастаясь на родном языке.
Несколько более молодых всадников, настолько же беспокойных и энергичных, как и их лошади, танцевали вокруг большой группы, их лошади трясли головами и время от времени становились на дыбы.
Тави тут же сосредоточил взгляд на Китаи. Это могло выглядеть проявлением небрежности и дикости, но мараты уже давно выработали свои способы защиты от подслушивания любыми заклинателями ветра, которые могли делать это издалека.
Ногой Китаи стукнула Тави, когда их лошади поравнялись и он почувствовал ее напряжение. Они протянули друг другу руки и их пальцы переплелись.
— Чала, — сказала Китаи, — я волновалась за тебя во время битвы.
— Ты за меня волновалась? — спросил Тави. Он не смог удержаться от легкой улыбки, — Ты была в первых рядах, атакуя вражеские позиции.
Китаи фыркнула.
— Ничего подобного. Я не приблизилась настолько, чтобы даже обнажить клинок.
Она бросила сердитый взгляд на маратов Клана Лошади вокруг них.
— Они добрались туда раньше.
— Все равно. Это было неплохо.
Она приподняла светлую бровь.
— Естественно, это было неплохо.
Надменное выражение лица дрогнуло, она оглянулась вокруг, убедившись, что рядом нет никого, кто может услышать их, несмотря на шум, производимый Кланом Лошади.
— Есть кое-что, что ты должен увидеть.
Тави кивнул, рукой подал сигнал Первому Копью и направил свою лошадь из колонны медленно марширующих людей. Лошадь Китаи двигалась с его лошадью совершенно синхронно, и он предположил, что сторонний наблюдатель может подумать, что он ведет ее, а не наоборот.
Когда они галопом направились на восток от колонны, к ним присоединились сопровождающие мараты. По подсчету Тави, они ехали больше двух миль, справа возвышался крутой утес, пока они не достигли небольшой рощи, в которой бурлящий источник воды стекал по возвышающемуся склону. Обе лошади маратов уставились на траву, зеленеющую под деревьями.
Небольшая компания заехала в рощу и спешилась. Тави передал поводья Актеона Энне и последовал в чащу за Китаи.
— Мы поймали пленника, чала, — без предисловий сказала она, ее шаг не замедлился. — Алеранца. Посыльного.
Тави присвистнул от внезапного оживления.
— Да? Что он сказал?
— Что он будет говорить только с тобой.
Они пробирались сковзь ярды низкорослых кустарников, скрывавших всё, что располагалось за ними. Когда заросли кончились, Тави оказался на небольшой поляне, где двое маратов с луками в руках, держа стрелы на тетивах, спокойно наблюдали за человеком, сидящим между ними.
