Арнос повернулся к Тави.
— Прикажи им отступить.
— Я бы с радостью, сенатор, — сказал Тави, — но я был освобожден от командования.
— Я убью их, — сказал Арнос. — Всех до одного.
— Ваше право, конечно, — согласился Тави. — Но вам стоит подумать о последствиях для вашей кампании. Вы можете убить их, но это не будет легко. Вы понесете тяжелые потери. А когда все утихнет, у вас останется меньше трети нашего нынешнего состава.
Арнос сузил глаза.
— Нас уже превзошли численностью по крайней мере три или четыре к одному, сэр. — Тави ощутил, как его голос стал суровым. — Посчитайте. А затем скажите мне, сможете ли вы довести эту кампанию до завершения.
Арнос перевел взгляд с Тави на Макса и на легионеров на площади. Маршевая песня Первого Алеранского становилась громче.
В итоге, он зашипел сквозь зубы и проворчал,
— Если понадобится, отступлю и на следующий год соберу подкрепление. Ты не получишь командование снова.
— Мне это не нужно, — сказал Тави. — Более того, я могу гарантировать, что Первый Алеранский не только отступит, но и добровольно будет рядом с вами до конца кампании. Мы оба знаем, что они вам понадобятся.
Арнос нахмурился, с подозрением уставившись на Тави.
— Чего ты хочешь?
— Две вещи, — сказал Тави. — Во-первых, люди Отоса. Отмените приказ.
Арнос фыркнул.
— И?
— Передайте меня капитану Налусу и отошлите до суда в тюрьму на базе Элинарха, — ответил Тави.
— Зачем? — Потребовал ответа Арнос.
Тави глянул на Наварис.
— Мне не хочется однажды проснуться и обнаружить, что каким-то образом во сне я перерезал себе вены.
Арнос оглянулся на площадь, которая к этому моменту стала реальным морем сияющих доспехов, знамен, оружия и шлемов. На площади, напротив сил Первого Алеранского появилось знамя капитана Налуса, и он строем двинулся через ряды к командованию Арноса.
— Договорились, — сказал Арнос.
Тави кивнул и повернулся к Максу.
— Трибун?
— Сэр.
— Стройтесь и возвращайтесь в лагерь.
Макс моргнул и уставился на Тави.
— Сэр?
— Это приказ, трибун, — сказал Тави.
Лошадь Макса нервно затанцевала на месте, и здоровый Антиллан покачал головой.
— Нет, сэр. Я не уйду без вас, сэр.
— Сенатор нашел причину выдвинуть против меня обвинения в измене. Я уверен, что у меня будет возможность, — он сделал совсем небольшой акцент на слове, — уладить вопрос в суде. На данный момент, инструкции должны быть соблюдены.
Макс вскинул бровь, сделал глубокий вдох, а затем неохотно отсалютовал.
— Да, сэр.
— Спасибо, трибун, — сказал Тави.
Макс развернулся и направился к Первому Алеранскому, по дороге бросая взгляд через плечо. Мгновение спустя, формирования начали рассредотачиваться, покидая город тем же путем, что и пришли.
Дружный вздох облегчения каждого находившегося на площади мужчины прозвучал словно ветер, дующий сквозь высокую, густую траву.
Тави почувствовал, что от облегчения у него подогнулись ноги. Катастрофическое столкновение с охраной было предотвращено, и люди Отоса были помилованы — одна проблема решила другую.
Легкая часть была окончена.
С этого момента все становилось гораздо сложнее.
Глава 18
Маркус приблизился к командирской палатке и кивнул караульному снаружи.
— Меня зовут Маркус. Капитан Налус посылал за мной.
Караульный, молодой легионер, немедленно вытянулся, отсалютовал, точно на параде.
— Валиар Маркус, сэр, он ждет вас. Он попросил вас пройти внутрь и он через минуту появится, сэр.
— Не называй меня сэр, сынок, — сказал Маркус, — Мы все здесь пехота.
Молодой легионер ухмыльнулся, отсалютовал более естественно и распахнул вход в палатку.
Маркус ответил на приветствие еще более небрежно, чем надлежало, и вошел внутрь палатки. Она была больше, чем требовалось, и была устроена вокруг центрального стола, вместо столов, расставленных вдоль стен и оставлявших центр открытым. В этом был весь Налус. Ему нравилось, чтобы люди общаясь, обсуждая, смотрели друг другу в лицо. Налус предпочитает такой вид общения.
Маркус предпочитал другое расположение. Оно предполагало, что ты всегда знаешь человека, работающего у тебя за спиной.
Койка, стоявшая у стены комнаты, была двуспальной, а около табурета покоилась большая арфа. Маркус подошел к арфе и провел мозолистой рукой по ее деревянной раме.
Створка тента распахнулась и вошел капитан Налус. Маркус повернулся к нему и резко отдал честь.
— Капитан.
Налус кивнул в ответ.
— Центурион. — Он закрыл за собой створку тента.
Маркус улыбнулся и протянул руку.
— Был, некоторое время.
Налус пожал руку и улыбнулся в ответ.
— Маркус. Спасибо, что пришли.
— Ну, вы же теперь великий и могучий капитан. Как мог обычный центурион ослушаться?
Налус фыркнул.
— Всё это не похоже на те времена, когда мы служили Верховному Лорду Антиллусу, — сказал он с горечью в голосе. — Не так ли?
— Не похоже, — ответил Маркус.
— Великие фурии — свидетели, — тихо добавил Налус, — тогда не случилось бы ничего подобного этой расправе над гражданскими.
Он немного помолчал.
— Мне не по себе от этого, Маркус.
— На защитной стене, — тихо сказал Маркус, — ты всегда знал, кто твой враг.
Налус на миг нахмурился, а затем скривился и покачал головой.
— Ты меня неправильно понял. Вороны поберите политиканов, Маркус, и политиков в придачу. Я на это не подписывался. Я всего лишь солдат.
Маркус заворчал.
— Если ты не хотел быть вовлеченным, то присоединился не к той компании.
Налус покачал головой, подошел к шкафчику в углу палатки и достал темную бутыль. Он сделал из нее большой глоток, а затем передал Маркусу.
— Дело не в выборе сторон, Маркус.
Маркус мимолетно глянул на бутылку. Он даже не двинулся в ее направлении.
— Тогда в чем?
Налус сделал еще глток.
— Много лет назад ты учил юного подтрибуна быть солдатом. И заставил испорченного ребенка повзрослеть.
