Все молча пожали плечами.
— Я целиком согласен с тем, о чем вы говорили, — произнес Том Терпин. Однако мне кажется, что прежде мы должны защитить себя и создать надежную оборону, чтобы случай с Логой не повторился еще раз.
— Пожалуй, мы так и поступим, — сказал Бертон. — Но если незнакомец может аннулировать любую нашу команду…
— Нам надо держаться вместе! — перебила его Алиса. — Восемь против одного — это реальная сила! Мы просто должны не упускать друг друга из виду!
— Возможно, ты права, — ответил Бертон. — Во всяком случае нам следует обсудить твое предложение. Но сначала я предлагаю покинуть это мрачное и унылое место. Давайте вернемся в мой кабинет.
Внутренняя дверь ангара открылась. Они вылетели в коридор и направились к ближайшей вертикальной шахте. Следующий уровень располагался в пятистах футах ниже, и Бертон всю дорогу гадал о том, что могло находиться между двумя верхними этажами башни. В конце концов он решил спросить об этом у главного компьютера.
Открыв дверь своим паролем, Бертон пригласил спутников в комнату и приступил к обязанностям хозяина. Часть стены скользнула в паз, и большой складной стол, спрятанный в нише, перенесся в центр зала. Столешница раскрылась в круг, ножки вытянулись и зафиксировались в нужном положении, а затем стол плавно опустился на пол. Восемь человек расставили вокруг него стулья, и Бертон принес напитки, приготовленные конвертером, который преобразовывал энергию в любые материальные предметы. Чуть позже хозяин занял свое место, где мог бы сидеть король Артур, если бы этот круглый стол находился в тронном зале Камелота.
Бертон отпил глоток черного кофе и сказал:
— Идея Алисы довольно хороша. Однако она предполагает, что мы все какое-то время будем жить в одном помещении. Причем, это помещение не должно быть слишком большим. Я предлагаю перейти в тот многокомнатный номер, который находится около вертикальной шахты. В нем есть десять спален, лаборатория, компьютерный зал и большая столовая. Таким образом мы можем работать, отдыхать и присматривать друг за другом.
— А заодно действовать друг другу на нервы, — добавил Фрайгейт.
— Жить так близко от женщин — это большое искушение, — сказал Ли По. — Я ведь могу и не удержаться.
— Мы все соскучились по своим подругам, кроме Марцелина и, возможно, Нура, — отозвался Терпин. — И знаете, парни, это действительно будет непростой и трудный период!
— Между прочим, Алиса в таком же положении, — сказала Афра Бен. — Ей тоже нужен мужчина.
— Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мои проблемы, — резко оборвала ее Алиса.
Бертон постучал кулаком по столешнице и сердито прокричал:
— Давайте сначала о главном! — Когда наступила тишина, он тихо добавил:
— Несмотря на все неудобства и стесненность, мы должны выступить общим фронтом и создать сплоченный отряд. Поэтому я предлагаю не тратить время на ерунду, а приступить к разработке конкретных действий. Мы пережили вместе много бед и испытаний. И наша команда не раз справлялась с серьезными затруднениями. К сожалению, среди нас недавно возникли некоторые трения, но мы должны переступить через свои гордость и амбиции, поскольку, сражаясь в одиночку, нам не выжить в битве с опытным и хитрым противником. Есть ли такие, кто против предложенного сотрудничества?
— Но ведь любой, кто будет настаивать на жизни порознь, тут же навлечет на себя всеобщее подозрение, — напомнил Нур.
Бертон вновь ударил кулаком о стол, прерывая возникший ропот.
— Я понимаю, что никому из вас не нравится эта толчея в небольшом и закрытом пространстве. Однако мы терпели и худшее. Все зависит только от нас самих. Чем больше будет вклад каждого в общее дело, тем быстрее мы вернемся к своим личным интересам.
Алиса нахмурилась, и он понял, о чем она подумала. После их финального разрыва она избегала его общества, как только могла. И вот теперь…
— Считайте, что вас сажают в лучшую тюрьму, какая только есть в двух мирах, — пошутил Фрайгейт.
— Тюрьма всегда остается тюрьмой, какой бы хорошей она ни была, ответил Терпин. — Слушай, Пит, а ты когда-нибудь сидел по-настоящему?
— Только один раз в жизни, — ответил Фрайгейт. — Да и то несерьезно.
Бертон знал, что Питер говорил не правду. Фрайгейт оказывался в тюрьмах Мира Реки несколько раз — включая, мучительное рабство у Германа Геринга.
Впрочем, он опять мог ссылаться на какую-то метафору, о которой Бертон ничего не слышал. Фрайгейт был любителем метафор и веселых каламбуров — изворотливый остряк и милый лжец, который, оправдывая себя, обычно цитировал фразу Эмили Дикинсон: «Успех в потоке лжи». Хотя порою он говорил о себе, как о «писаке, который за неимением нужных слов описывает реальность тем, что привычно умещается в руке».
— Ладно, капитан, что мы будем делать дальше? — спросил Фрайгейт.
Прежде всего они решили осмотреть свои новые апартаменты и перенести туда вещи, которые считали необходимыми. Чтобы не расходиться по одному, осмотр проводили вместе, по ходу дела выбирая себе спальные комнаты. Алиса облюбовала самую дальнюю от Бертона комнату, и тот лишь свирепо усмехнулся, узнав, что рядом с ней поселится Питер Фрайгейт.
Американец никогда не скрывал своей влюбленности в Алису Плэзнс Лидделл Харгривз, и его безответное чувство считалось в их группе общеизвестным фактом. Между тем он влюбился в нее еще в 1964 году, когда, просматривая книгу о Льюисе Кэрроле, увидел две ее фотографии в возрасте десяти и восемнадцати лет. Позже Фрайгейт написал мистический рассказ «Валет червей», в котором тридцатилетняя Алиса изображалась в роли детектива-любителя. В 1983 году он организовал сбор публичных пожертвований для установления монумента на семейном кладбище Харгривзов в Линдхарсте, где находилась ее неприметная могила. Однако времена тогда были тяжелые, сбор дал лишь незначительную сумму, а потом Фрайгейт умер, так и не дождавшись завершения проекта. Тем не менее, он надеялся, что теперь над могилой Алисы возвышалось мраморное изваяние, на котором она изображалась сидящей за чайным столом в одной компании с Мартовским Зайцем, Соней и Болванщиком. Выше нее светило только солнце и сияла улыбка Чеширского Кота.
Встреча с реальной Алисой еще больше разожгла его любовь, вопреки тому, что могли бы ожидать циники. Чувства, навеянные грезами, обрели телесную основу, но он и словом не обмолвился о своей страсти ни самой Алисе, ни Бертону. Фрайгейт уважал и любил этих двух людей так сильно, что боялся необдуманным поступком бросить тень на их статус и честь. Тем более что Алиса не проявляла к нему ни малейшего расположения, хотя, в принципе, это ничего не значило, поскольку она в подобных случаях предпочитала скрывать свои чувства. В ней уживались две противоречивые личности — Алиса на людях и Алиса в личной жизни. Возможно, существовала и третья персона, но о ней она ничего не знала и не желала знать.
Несмотря на тревогу, вызванную утренними событиями, они обустроились на новом месте еще за два часа до ленча. Решив не выдвигать из ниши приборную панель, Бертон велел компьютеру воспроизвести экран и клавиатуру на голой стене. При желании он мог бы затребовать их на полу или на потолке, но это создало бы только дополнительные трудности. Кроме того, на полу лежал толстый ковер, который несведущий человек посчитал бы персидским или сирийским. Его смоделировали в Мире Садов, после чего информационная копия была отправлена в башню, где главный компьютер воспроизвел оригинал в масс-энергетическом конвертере.
