– Весна пришла! – воскликнула она.
В ответ Арам сумел пропищать лишь три слова:
– Ты умеешь говорить!
– Да, – сказала она. – И ты тоже!
Судя по тону, умения обоих произвели на нее немалое впечатление.
Арам оторопело кивнул, словно и сам удивляясь своей (в данный момент весьма ограниченной) способности произносить слова. На самом-то деле он изо всех сил старался вспомнить, что она сказала вначале. И, потерпев неудачу, счел самым разумным спросить:
– Прости, что ты сказала?
– Я сказала: ты тоже умеешь говорить.
– Нет, перед этим?
Девочка ненадолго задумалась.
– Х-м-м… О, да! Я сказала: «весна пришла»!
– На самом деле, сейчас лето. И даже конец лета.
Девочка покачала головой, будто дивясь его глупости.
– Лето еще впереди.
Пожалуй, затевать из-за этого спор было ни к чему, и потому Арам спросил:
– Прости… Э-э… Кто ты такая?
– Я – дриада, – ответила она.
И Арам вновь оторопело кивнул. Он никогда прежде не слышал этого слова, но смог догадаться: так называется вид, к которому она принадлежит.
– Дочь Кенария, – добавила «дриада», очевидно, почувствовав его невежество.
Арам снова кивнул. Теперь ему смутно вспомнилось, что Талисс действительно упоминал о каком-то Круге Кенария, и мальчик решил, что этот Круг, по-видимому, как-то связан с отцом дриады, но от этого дело не стало яснее.
Дриада вновь улыбнулась, будто милостиво сжалившись над ним, и сказала:
– Меня зовут Тариндрелла. Но для таких существ, как вы, это, наверное, слишком длинное имя. Вам будет неудобно. Поэтому вы можете называть меня просто Дрелла.
– Дурула, – сказал Мурчаль.
– Дрелла, – поправила дриада.
Мурчаль попробовал снова:
– Дурула.
– Нет. Дре-ел… ла.
– Дрррх… ла. Дрррхла.
– Уже лучше, – весело согласилась дриада, оглядывая новых спутников и даже развернувшись на четырех копытцах, чтобы как следует рассмотреть Макасу.
– Вы все такие прекрасные, – сказала она, покончив с этим делом. – И все такие разные!
– Э-э… Спасибо, – пробормотала Макаса.
– Но кто из вас Талисс Серый Дуб?
Под ее вопросительным взглядом четыре пары глаз опустились к земле, а затем три из них обратились к Араму. Поэтому и дриада остановила взгляд на нем.
У Арама тут же пересохло во рту.
– Нам очень жаль, – сглотнув, сказал он. – Но Талисс… умер.
– Вот как… – протянула она.
– Но все будет в порядке!
Арам было собрался погладить ее в утешение, но в последний миг усомнился, что это… как бы сказать… позволительно.
Но дриада только пожала плечами.
– Все живое со временем умирает.
Такая холодная бесчувственность слегка покоробила мальчика. Но нет, в поведении дриады не было ни малейшего холода. Совсем наоборот.
– Однако мне будет очень не хватать наших бесед, – сказала она.
– Ты говорила с Талиссом? – удивилась Макаса. – Когда?
– Ну, пожалуй, я не говорила – тем способом, какой могли бы понять вы. Но по ночам – каждую ночь – он шептал мне о разном. То есть, моему желудю. На множестве разных языков. Поэтому я и могу говорить со всеми вами. Дрррхла мррргл мммм нурглш? – спросила она, повернувшись к Мурчалю. – Мммурлок мррргле?
– Мргле, мргле, – ответил Мурчаль, радостно закивав. – Мурчаль, Мурчаль, – продолжал он, указав на себя, а затем по очереди указал и на остальных: – Урум, Мркса н Лок.
Услышав это, Арам тут же поспешил представиться и представить остальных заново:
– Арам, Макаса и Клок.
– Как я рада познакомиться со всеми вами и с каждым из вас! – воскликнула дриада. – Талисс упоминал о тебе, Арам. И о тебе, Макаса. И о Мурчале. А вот о тебе… – Она обратила свою улыбку к Клоку. – О тебе – ни разу.
Клок слегка погрустнел, но Арам объяснил Дрелле, заодно напомнив и гноллу:
– Талисс умер вскоре после знакомства с Клоком. Скорее всего, у него не было возможности упомянуть о нем. Но даю слово: Клок ему очень понравился.
При этих словах Клок заметно повеселел. Дрелла тоже была удовлетворена – или, по крайней мере, сохранила прежнюю невозмутимость.
Араму же все еще было трудно сглотнуть.
– Талисс, – хрипло сказал он, – просил нас доставить тебя в Прибамбасск, к друиду-хранительнице по имени Фейрин Весенняя Песнь.
– Талисс упоминал и о ней, – кивнула Дрелла. – И значительно чаще, чем о любом из вас. Он очень любил Фейрин. Порой это даже смущало.
– Ага. Да. Мне тоже так казалось. Иногда. Наверное.
На некоторое время все замолчали.
Наконец Арам сказал:
– Так значит, э-э… мы отведем тебя к Фейрин, ладно?
– Если хотите, – ответила дриада.
Все еще немного постояли на берегу.
– Ну что ж, мы уже идем? – в конце концов спросила Дрелла.
– Да! – ответила Макаса, которой не терпелось продолжить путь. – Сюда.
Помня об изначальном намерении обойти Новый Таланаар, не попавшись на глаза тауренам из Зловещего Тотема, она повела остальных в заросли деревьев за ручьем (или рекой).
Дрелла с невероятным любопытством оглядывалась по сторонам.
– Я просто люблю эти деревья! И эти кусты! И эти цветы! – приговаривала она, перебегая от одного из попавшихся на пути чудес к другому.
Арам едва мог угнаться за ней. А когда путники ненадолго остановились, чтобы свериться с картой, то, подняв взгляды, обнаружили, что их только четверо. Пятая – Дрелла – исчезла.
– Найти ее! – велела Макаса.
– Мы должны ее отыскать! – одновременно с этим воскликнул Арам.
Разделившись, путники направились на поиски в четырех разных направлениях. И уже через несколько минут Арам отыскал дриаду – за милой беседой с гнездом диких пчел.
– Ты здесь?! – окликнул он ее, опасаясь подойти ближе.
– Где же мне еще быть? Я всегда там, где я, – ответила дриада, не сводя глаз с пчел.
– Э-э… это так, но… тебе не стоит вот так уходить от остальных.
– Почему? – спросила она, подходя к нему (и, к его безмерному облегчению, удаляясь от пчел).
