Без костра летняя ночь на рубеже Фераласа с Тысячей Игл была холодна и с каждой минутой становилась все холоднее. Пришлось надеть еще один подарок на день рождения – серый шерстяной свитер, связанный матерью в честь одиннадцатилетия Арама. В скитаниях и приключениях свитер сильно испачкался, однако оставался все таким же теплым. Затем Арам укрылся поношенным кожаным плащом отца, натянув его до самого подбородка, будто одеяло в собственной кровати там, дома, в далеком Приозерье. Плащ все еще пах морем, хотя, возможно, Араму это только казалось. То был предпоследний подарок, полученный от отца перед расставанием. Вспомнив об этом, Арам полез за пазуху – проверить, на месте ли последний подарок Грейдона Торна, компас, висевший на цепочке на шее.
Компас был на месте.
Вновь улегшись в слегка влажную от росы траву, Арам взглянул на Макасу. Похоже, ей очень не хотелось оставлять бодрствующий мир (полный разбойников-огров, охотящихся за компасом душегубов и ядовитых змей) в желтых пятнистых лапах Клока. Арам знал: она вообще не склонна доверять кому-либо (включая и его), кроме самой себя. Вот и теперь Макасу раздирали внутренние противоречия. Она поджала нижнюю губу, а потом прикусила ее, глядя, как Клок стоит на страже, поигрывая боевой дубиной, украденной у огра. По-видимому, его очевидная страсть к оружию вместе с доблестью, проявленной во время бегства из Забытого Города, успокоили Макасу. Кивнув Араму, она опустила голову на щит, прислоненный к большому валуну. Так она и собиралась спать – полулежа, в любой момент готовая к бою, с правой рукой на рукояти абордажной сабли. Левая рука девушки дрогнула, неосознанно нащупывая гарпун, который пришлось бросить несколько дней назад. Арам знал: без гарпуна Макаса чувствует себя едва ли не голой. Нет, даже не голой – увечной, словно лишилась руки или ноги.
Но это не могло помешать ей уснуть. Макаса уснет так же, как делает все – легко и добросовестно. А после, в нужное время, еще до того, как Клок разбудит ее, проснется и сменит его в карауле.
Арам повернулся набок. От голода, на который прежде было так легко не обращать внимания, нестерпимо ныло в животе. Арам ничуть не сомневался, что это не даст заснуть, но не учел того, что не спал уже сорок с лишком часов. Стоило прикрыть глаза, и он тут же погрузился в сон…
– Арам, – окликнул Голос. – Ты меня слышишь?
– Да. И даже лучше прежнего.
– Ты знаешь, кто я и что я такое?
– Ты – Свет. Голос Света. И я как-то должен тебя… «спасти». Это – все, что я знаю. Может, ты расскажешь мне что-то еще? Я хочу… мне очень нужно знать больше.
– Повернись ко мне. Посмотри на меня, Арамар Торн, и многое узнаешь.
Арам повернулся к Свету. Он много раз видел его во сне – еще до всех этих странных новых бед – и каждый раз Свет едва не лишал его зрения. Теперь он сиял ярче прежнего, но Арам собрал всю волю в кулак и не отвернулся. И даже не моргнул.
– Ответы, которые ты ищешь, – сказал Голос, – там. Внутри Света. Приблизься.
Арам двинулся вперед. Это оказалось нелегко. Казалось, Свет имеет плотность: идти сквозь него – все равно что плыть в патоке. Но Арам не отступал.
– У меня так много вопросов, – сказал он.
– Ответы, которые ты ищешь, – повторил Голос, – там. Внутри Света.
– Нет, – мрачно пророкотал какой-то новый голос. – Внутри этого Света обитает только смерть.
Между Светом и Арамом, преградив мальчику путь, возник огромный темный силуэт.
– Здесь ты не получишь ответов и не раскроешь тайн, – мрачным, гневным баритоном сказал силуэт. – Ты отдашь компас и прекратишь свои поиски – или умрешь.
– Нет! – дерзко крикнул Арам. – Этот компас подарил мне отец!
Резко, точно атакующая кобра, склонившись к Араму, силуэт схватил его за разорванный ворот рубашки и подтащил к себе. Тут мальчик смог разглядеть черты лица врага, неожиданно вставшего на его пути. Черты оказались знакомыми – едва ли не столь же знакомыми, как отцовские. Густые черные брови, широкий лоб, квадратная челюсть, почти черные, горящие неприкрытой яростью глаза… Это был капитан Малус. Тот, кто убил Грейдона Торна.
– Мальчик, – прохрипел Малус, – если ты так скучаешь по отцу, я с легкостью могу отправить тебя к нему.
Свободная рука Малуса сомкнулась на компасе и сорвала его с цепочки.
Арам вздрогнул, ахнул и проснулся. Клок, крутанувшись волчком, как ужаленный, развернулся к нему. Макаса тоже открыла глаза, разом стряхнув с себя чуткий сон. (Мурчаль, однако ж, так и продолжал браво пускать пузыри.)
– Что стряслось? – спросила Макаса.
Сбросив отцовский плащ, Арам лихорадочно полез за пазуху, под свитер и рубашку, и нащупал холодный металл компаса на груди. Но и этого оказалось мало. Чтобы воочию убедиться, что подарок отца все еще при нем, он вытащил его из-под одежды.
На вид в нем, сколько ни гляди, не было ничего особенного. Простой компас на золотой цепочке: белый циферблат, медный корпус, золотые буквы – С, В, Ю, З – указывают стороны света… Необычным было одно – стрелка из тонкого осколка кристалла, указывавшая не на север, а на юго-восток. Одним словом, с виду компас был сломан.
Но видимость часто бывает обманчивой.
Как его описывал Талисс?
– Это осколок чистого звездного света с небес, несущий в себе небесную искру, – сказал друид. – Попросту говоря, это значит, что кристалл, из которого сделана стрелка, не из нашего мира. На нем лежат какие-то чары.
Его слова подтвердились – подтвердились стократ. Отец отдал компас Араму, оказавшись в отчаяннейшем положении. Практически, это было последним, что сделал он в этом мире. Он наказал сыну беречь компас любой ценой и обещал: «Этот компас приведет тебя туда, куда нужно!»
Вначале Арам решил, что компас приведет его домой, в Приозерье. В то время он, как и сейчас, отчаянно скучал по матери Сейе, по отчиму Роббу, по единоутробным брату и сестре Робертсону и Селии, по своему псу Чумазу… Скучал по старой, небогатой событиями жизни в домике возле кузницы, где Робб Глэйд учил его мастерству простого деревенского кузнеца (никак не морехода и уж тем более не невольного путешественника по этим проклятым дебрям). Скучал по вкусной еде и материнским объятиям. По буйным играм с Робертсоном, по возне с Селией, по скитаниям вдоль берегов озера Безмолвия в компании Чумаза…
Но компас направлял его вовсе не домой. В конце концов его стрелка привела Арама ко второму осколку кристалла, чуть более крупному ее собрату. И чем ближе находился компас к новому осколку, тем больше… как бы сказать… оживал. Вначале стрелка начала светиться, а стоило Араму оказаться невдалеке от осколка, компас буквально устремился вперед сам по себе, сорвавшись с цепочки и полетев по воздуху к своему родичу.
Арам знал: эти осколки – частицы Света. Того самого Света, который он видел и слышал во сне. Того самого Света, который ему каким-то неведомым образом предстояло спасти.
